"Уралкалий", чей и почём

Текст: Андрей Сотник

Обсуждая скандал вокруг «Уралкалия», не только отечественные, но и мировые СМИ оставили в стороне самое, на мой взгляд, важное обстоятельство. А именно: традиционную для России непрозрачную структуру собственности этого промышленного гиганта.

Я понимаю экспертов, занимающихся постсоветским пространством: для них привычно опираться не на документы, а на публичные заявления участников того или иного «спора хозяйствующих субъектов». Но проблема в том, что давно уже большинство работающих в России (да и в других постсоветских странах) компаний зарегистрированы в иностранных юрисдикциях. И случись что, защищать свои интересы им придется в зарубежных судах. А тамошние судьи разговор «по понятиям» вести не умеют. Что со всей убедительностью показал процесс «Березовский против Абрамовича» в Высоком суде Лондона.

Скандал между Минском и Москвой по поводу «Уралкалия» уже вышел за границы так называемого Союзного государства. Белорусские следователи успели пообещать, что будут разыскивать «основного акционера» компании, по совместительству российского сенатора, через Интерпол, чтобы отправить его в тюрьму. Не поторопились ли? И смогут ли доказать в цивилизованном суде, что именно он, сенатор Керимов, контролирует предприятие? Тем более что сенатор – в соответствии с российским законом – передал все свои активы фонду Suleiman Kerimov Foundation, зарегистрированному в Швейцарии, о чем в апреле этого года официально заявил.

Скандал вокруг «Уралкалия», начатый арестом в Минске генерального директора предприятия Владислава Баумгертнера, даже для постсоветского пространства выглядит экзотически. Тем более если вспомнить, что именно эта компания помогала Белоруссии торговать удобрениями в сложной для нее внешнеэкономической ситуации.

Напомню, что «Беларуськалий» входит в состав госконцерна «Белнефтехим», зарубежные счета которого были арестованы властями США. В 2010 году офис контроля иностранных активов Министерства финансов США (OFAC) обнародовал дополнение к 5-й главе Кодекса федерального регулирования (CFR), расширив его новым, 548-м разделом – Belarus Sanctions Regulations.

И в этих условиях «Уралкалий», рискуя своей репутацией, протянул руку помощи – предоставил свою сбытовую сеть, чтобы помочь партнерам обойти американские санкции. Все это Минском будто забыто.

Сегодня белорусские власти видят ситуацию, которая сложилась вокруг компании «Уралкалий», так (цитирую официозную газету «Советская Белоруссия»): «Опубликованные в республиканской печати, а также показанные на ТВ материалы, связанные с ситуацией вокруг Белорусской калийной компании (БКК), задержание в Минске председателя наблюдательного совета БКК В. Баумгертнера вызвали мощный резонанс. Из комментария Следственного комитета, который возбудил уголовное дело в отношении ряда топ-менеджеров БКК, опубликованных в прессе и на ТВ материалов проливается свет на злоупотребления, происходившие в компании. Даже, по первоначальным данным, выясняется, что ряд работников компании осуществляли то, что на юридическом языке называется «злоупотреблением властью и должностными полномочиями», а если перевести все это на русский язык, то речь может идти о системном и длительном ограблении белорусского бюджета и белорусского народа. Сосредоточив в руках все нити управления компанией, а стало быть, финансовые потоки, обвиняемые, с благословения своих работодателей по «Уралкалию» (здесь имеется в виду прежде всего Сулейман Керимов), организовали дело таким образом, что белорусская казна недополучала миллионы долларов, а акционеры «Уралкалия» – сколачивали астрономические состояния».

Потрясенный удивительной информированностью местных спецслужб, автор этих строк решил покопаться в финансовой истории компании, чтобы понять, как появились в материалах «дела «Уралкалия» те или иные имена и соответственно – обвинения. И обнаружил традиционные для российского бизнеса факты, из которых следует: структура собственности «Уралкалия», опирающаяся на многочисленные офшоры, такова, что определить его реальных собственников без специальных (долгих по времени и недешевых) усилий, невозможно (точно так же, как в ситуации с аэропортом «Домодедово» и сотнями других крупнейших компаний, работающих на российском рынке). Итак – о собственниках и собственности.

ГОВОРИМ «УРАЛКАЛИЙ» – ПОДРАЗУМЕВАЕМ КЕРИМОВ?
Материалы, которые распространяют белорусские, а за ними и российские СМИ, настойчиво убеждают публику в том, что основным собственником (бенефициаром) «Уралкалия» является Сулейман Керимов.

Любопытно, что никто не ставит под сомнение сам факт принадлежности основного пакета акций «Уралкалия» российскому сенатору. Более того, отталкиваясь от этого (документально не подтвержденного) факта, СМИ успели выстроить массу захватывающих сюжетов. И о падающей цене на акции «Уралкалия», и о будущем Керимова, и о возможных новых собственниках. Чтение, надо признать, захватывающее. Вот только не дающее никакого представления о реальном положении дел.

Итак, был ли и остался ли Сулейман Керимов реальным основным акционером «Уралкалия»? Или и был, и остался номинальным? Или был и остался реальным, но не основным? Обратимся к недавней истории.

В июне 2010 года кипрская компания Madura Holding Ltd, через которую собственник ОАО «Уралкалий» Дмитрий Рыболовлев владел акциями предприятия, продала за 5,32 млрд долларов более половины «Уралкалия». Покупатели – также зарегистрированные на Кипре офшоры Kaliha Finance Ltd, Aerellia Investments Ltd и Becounioco Holdings Ltd. По неочевидным причинам реальными владельцами этих компаний были объявлены Сулейман Керимов, Александр Несис и Филарет Гальчев соответственно.

Новые собственники (кто бы ни стоял за офшорами) оплатили стоимость сделки некими активами (какими конкретно – не указывалось), но при этом заняли в ВТБ по 1 млрд долларов каждый. Итак, из 5,32 миллиарда более половины – чужие (то есть заемные) средства. Вопрос: при такой схеме сделки получали ли указанные кипрские фирмы и их бенефициарные владельцы право собственности на купленное? Или владельцем «Уралкалия» стал кредитор – банк ВТБ, а названные физические лица суть номинальные владельцы? Точного ответа на этот вопрос нет, но вероятность того, что упомянутые выше господа – лишь номинальные собственники, велика.

Через некоторое время компания с неявной регистрацией Syona Management Ltd (даже Федеральная антимонопольная служба – ФАС – никогда не указывала страну ее регистрации) обратилась с ходатайством на получение прав, позволяющих управлять деятельностью «Уралкалия». Собственником этой компании также назван Сулейман Керимов. Так ли? Я бы не был категоричен в ответе на этот вопрос. Открытых документов, подтверждающих это, нет. Зато известно, что серьезные финансовые интересы (кредит в три миллиарда) в упомянутой сделке с основным пакетом акций «Уралкалия» были у банка.

Утверждается также, что Керимов владеет 21,75% пакета акций «Уралкалия» через благотворительный фонд Suleiman Kerimov Foundation. Может быть, конечно, и так. А может быть, и не владеет ни единой акцией. Любое из этих утверждений имеет право на существование, так как реальную ситуацию не может знать никто из внешних комментаторов. По своему статусу Suleiman Kerimov Foundation – штифтунг. А штифтунг – это наиболее информационно закрытая форма трастов. Существует один-единственный способ узнать бенефициарного владельца такой компании – доказать в суде, что в момент создания штифтунга было совершено мошенничество. Так как о таком решении суда ничего не известно, все разговоры о принадлежности акций «Уралкалия» Керимову через Suleiman Kerimov Foundation – всего лишь разговоры.

Между тем при внимательном анализе обнаруживаются не засветившиеся в публичной сфере собственники «Уралкалия». Например, в июле 2013 года аффилированная к нему (с 2012 года) кипрская компания Enterpro Services Limited завершила процесс покупки 6,4% акций «Уралкалия». У кого покупала? У офшора, владельца которого зовут Зелимхан Муцоев. Этот человек вообще ни разу официально не упоминался как совладелец «Уралкалия». И сколько таких условно-муцоевых стоят за «Уралкалием» до сих пор – неизвестно.

Нежелание и неумение находить реальных собственников работающих в России компаний и подтверждать это документально, а не на словах, уже не раз оборачивались конфузом в западных судах – в том числе в процессах с участием Сулеймана Керимова. 15 сентября 2010 года суд Никосии (Кипр) по иску Ашота Егиазаряна уже накладывал арест на якобы принадлежащие Керимову акции «Уралкалия» (и не только его). Однако позже арест был снят.

И наконец, белорусские следователи утверждают, что «вредительская» деятельность г-на Керимова осуществляется через швейцарскую Uralkali Trading S.A., которая единственная и осуществляла продажи на мировом рынке и российских, и белорусских калийных удобрений.

Но швейцарский бизнес сенатора (Swiru Holding AG и масса иных принадлежащих ему лично компаний, зарегистрированных в этой юрисдикции) управляется в основном четырьмя лицами. Аналогичная ситуация с его компаниями в Люксембурге. Однако в органах управления Uralkali Trading S.A. мы обнаруживаем представителей самых разных «групп интересов». А вот швейцарских управляющих Керимова там нет.

КОМУ ВЫГОДНО?
Итак, все разговоры о том, что Сулейман Керимов является основным бенефициаром «Уралкалия», не более чем предположения, не подтвержденные никакими документальными доказательствами, с которыми белорусские следователи могли бы пойти в цивилизованный суд. Во всяком случае, таких доказательств нет в публичном пространстве, а на счету белорусских правоохранительных органов, насколько мне известно, нет ни одного подобного судебного процесса на Западе.

При этом очевидно, что существует некто и его компания (или компании), кто хочет по дешевке установить контроль над «Уралкалием», «уронив» его стоимость с помощью белорусских следователей или кулуарного торга.

Нет сомнений в том, что этот некто имеет настолько большое политическое влияние в Белоруссии, что подтолкнул Минск к захвату заложника – именно так выглядит арест Баумгертнера. Нет также сомнений в том, что этот некто имеет большое политическое влияние в России, так как обвинения в адрес Керимова как основного собственника, не подтвержденные никакими цивилизованными документальными доказательствами, по сути, приняты Москвой. Все прочие юридические и физические лица, которые потенциально могли быть бенефициарами, прячущимися за спину Керимова, до сих пор остаются в тени. Как будто все кулуарно договорились решить спор об «Уралкалии» понятийно, а не в независимом цивилизованном суде.

Из этого можно сделать вывод, что под флагом «народной войны» за «Уралкалий» некто и его компании воюют также и лично с Сулейманом Керимовым, который имеет некую долю в «Уралкалии». Почему, зачем, ради чего – не думаю, что речь тут собственно об экономике. Но главное то, что война тут ведется явно нецивилизованным образом.

В какой точке у собственников «Уралкалия» появились враги и кто они – судить не возьмусь. Однако могу предположить, что неприятности у бенефициаров компании, возможно, начались в тот момент, когда обновленный «Уралкалий» отказался от услуг своего крупнейшего трейдера. Это, как следует из документов, произошло в конце 2011 года. Речь об австрийской компании Belurs Handels GmbH, работающей в Вене. Согласно австрийской статистике, она была создана в 1992 году и на 51% принадлежала российским компаниям «Уралкалий», «Сильвинит» и «ВАО Агрохимэкспорт». На 49% – австрийской Nordex chemische Produktions-, Handels- und Marketingservice –Gesellschaft M.B.H. (Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что две из перечисленных компаний – явно с советскими корнями.)

ЧЕМ ВСЕ ЭТО КОНЧИТСЯ?
Ответ на этот вопрос зависит прежде всего от российских властей, у которых есть выбор. Либо сыграть на стороне той группировки, которая хочет отобрать «Уралкалий» у его нынешних собственников, либо защитить интересы работающей в России компании в судах. Не в белорусском, разумеется, тут шансов мало. Но есть ведь и другие варианты. Например, по информации индийских СМИ, местные компании ведут переговоры о приобретении 20% «Беларуськалия». Хочет Россия цивилизованно защитить свои интересы – вперед, в западные суды, с требованием арестовать валютную выручку «Беларуськалия» на основании, скажем, нарушений контрактных обязательств. В результате поведение белорусской стороны по отношению к российской компании и ее топ-менеджерам может радикально измениться.

Что касается Сулеймана Керимова, то и его репутацию, как и будущее созданного им бизнеса, способен защитить лишь цивилизованный суд. Если, конечно, он не станет участвовать в подковерной игре, которая разворачивается сегодня вокруг «Уралкалия». Если же станет, то рискует не только акциями этой компании, но и другой числящейся за ним собственностью. Например, акциями ряда крупнейших банков мира.

Я не очень верю, что и российские власти, и сенатор Керимов выберут предложенный мной непростой, но весьма эффективный и абсолютно законный способ защиты своих интересов в судах западных стран. Но даже если и выберут, то это не снимает с повестки дня главный вопрос. О том, когда и как Россия избавится от непрозрачных схем собственности – хотя бы в тех случаях, когда речь идет о компаниях, определяющих лицо отечественной экономики.