Бездомный, говоришь?

Текст: Андрей Матлин

Великое дело – уверенность в завтрашнем дне. В принципе, одна из главных задач любой власти – эту уверенность укрепить, мол, случись что, государство пропасть не даст.

На днях информагентства сообщили о том, что в Прикамье поступят дополнительные федеральные средства. Предназначены они для выделения жилищных сертификатов как раз тем, кто оказался в чрезвычайной жизненной ситуации. Казалось бы, повод для радости: вот она, функция по обеспечению уверенности в завтрашнем дне, в действии. Но вот попробуй ещё докажи, что ты оказался в тяжёлом положении…

В советское время Шакировых-Неретиных ставили в пример как крепкую семью. Проживала семья в красивом городе Чарджоу в Таджикистане. Правда, Света Неретина, выйдя замуж, оставила свою девичью фамилию, но не из-за национальных предрассудков: в спортивном мире Неретину знали как звёздочку баскетбола. Играя за сборную республики, объездила весь Союз.

Жили хорошо – Валерий имел квалификацию слесаря высшего разряда.

Но с развалом СССР в Таджикистане случились известные события: кровавые расправы над «неверными» превратили тысячи русскоязычных семей в потоки беженцев. Денег от проданной за копейки большой квартиры Свете и Валере хватило лишь на проезд до Перми, где у Светланы были родственники.

РОДИНА НЕ БРОСИТ
И тут они столкнулись с первой российской законодательной загвоздкой, которая потом сыграет злую шутку. Дело в том, что работу и гражданство можно было получить, только имея прописку.

Пришлось «фиктивно» прописаться у родственников Светы.

После этого дела вроде бы стали налаживаться. Валерию удалось устроиться в муниципальное предприятие «Жилсервис», где его сразу же оценили как добросовестного работника. Семье предоставили комнату в доме по улице Ким, 49.

И всё бы хорошо, но в 1998-м в этом доме произошло обрушение стены. Этот случай многим пермякам памятен. Руководство мэрии тогда клятвенно заверяло во всех СМИ, что никто из жильцов разрушенной многоэтажки на улице не останется. И точно, в короткий срок жители были расселены в комнаты так называемого маневренного фонда. Свету и Валеру временно отправили жить в дом на ул. Лебедева, 14.

В принципе, маневренный фонд потому так и называется, что предназначен он для того, чтобы совершить «манёвр», чтобы людям было где приютиться до тех пор, пока не будет выделено новое жильё, – поскольку прежнее было разрушено, как в нашем случае. Однако новую комнату Светлане и Валерию предоставлять никто не спешил. Поэтому МУЖРЭП «Жилсервис» в 2001 году написал главе Мотовилихинского района ходатайство с просьбой закрепить за семьёй своего работника занимаемые им комнаты в доме по улице Лебедева. В нём говорится, что Валерий Шакиров в коллективе пользуется уважением, что стоит на учёте как нуждающийся в жилье с 1997 года.

Письменного ответа на это письмо никто не получил, а на словах людям намекнули: в маневренном фонде не имеем права вас прописать, а социального жилья выделить не можем, впрочем, мол, что вас не устраивает? Живите как живёте, на улицу вас никто выбрасывать ведь не будет.

Вот и жили…

ДВЕ НЕДЕЛИ НА СБОРЫ
Юрист юридической фирмы «Ардо» Марина Кашина, которая сейчас помогает Свете Неретиной отстоять право на крышу над головой, говорит: «Сработала обычная россий¬ская правовая неграмотность – чиновникам нельзя верить на слово. Они могут мягко стелить, да спать будет жёстко».

Первый звоночек прозвенел в 2004 году. Светлане пришло предписание из «Жилищной службыч» Мотовилихинского района. Ключевым в нём было напоминание: «Вам было разрешено временное проживание в маневренном фонде». Разумеется, в документе о предоставлении постоянного жилья взамен временного не было ни слова. Хотя и о выселении на улицу речи пока не шло.

Но всё изменилось через три года. 11 декабря 2007-го начальник управления жилищных отношений администрации Перми Фаина Минх прислала грозное требование: «Просим освободить помещение в срок до 30 декабря 2007 года, ключи передать в МУ «Жилищная служба» Мотовилихинского района. В противном случае администрация города будет вынуждена обратиться в суд о принудительном выселении вашей семьи». То есть вот так – среди зимы, две недели на сборы…

Далее дело приняло вялотекущую форму. Светлана отправляла прошения в администрацию Перми с просьбой предоставить ей жилое помещение по договору социального найма – ведь то жильё, где они обитали, было разрушено. Ей регулярно приходили отказы. Та же Минх пишет уже в этом году: «Жилые помещения предоставляются только малоимущим гражданам, состоящим на учёте в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очерёдности, исходя из времени принятия таких граждан на учёт». Интересно получается: жил человек в социальном жилье, этот дом рухнул, переселили его в маневренный фонд, а теперь говорят, что он в жилье не нуждается, и гонят его из этого маневренного фонда, ссылаясь на то, что прописан по другому адресу. И никого не интересуют письменные показания нескольких свидетелей, что ты с мая 1998-го проживаешь именно здесь и другого жилья не имеешь.

ПОДУМАЕШЬ, СТЕНА
В конце концов Светлана сама решила обратиться в суд, полагая, что право на крышу над головой является святым, конституционным… Забегая вперёд, скажем, что в судебной инстанции Мотовилихин¬ского района она проиграла дело, и теперь предстоит рассмотрение её апелляции в вышестоящем суде. Одна из мотивировок судебного решения весьма примечательна. Сначала говорится о том, что «в соответствии с ч. 3 ст. 95 ЖК РФ, жилые помещения маневренного фонда предназначены для временного проживания: граждан, у которых единственные жилые помещения стали непригодны для проживания в результате чрезвычайных обстоятельств». Но далее утверждается: «Понятие «чрезвычайное обстоятельство» в данной ситуации не может быть применено, так как объективный критерий наличия чрезвычайности наступает тогда, когда воздействию подвергнута большая часть системы». То есть, получается, если в доме обрушилась стена, да так, что жильцов пришлось ночью срочно эвакуировать, – ничего чрезвычайного в этом нет. Вот если бы их всех там придавило… Далее следует ещё одна любопытная цитата: «В статье 3 Федерального Конституционного закона от 30 мая 2001 года №3-ФЗК «О чрезвычайном положении» приводится перечень чрезвычайных обстоятельств, которые являются основанием для введения чрезвычайного положения. Обстоятельство – обрушение дома, в смысле гражданско-правовом, нельзя отнести к чрезвычайным».

Юрист Марина Кашина отмечает пробел в нашем законодательстве: «Нигде нет чёткого разъяснения, что считать чрезвычайными обстоятельствами, что нет. Закон «О чрезвычайном положении» вообще по¬свящён политическим коллизиям, а вовсе не авариям домов. Поэтому чиновники применяют такие трактовки, какие им нравятся».

Наверное, новый закон о чрезвычайных ситуациях в нашем жилом секторе не повредил бы, уж больно в нашей коммуналке много проблем. Только, думается, даже самая хорошая «бумажка» ничего не исправит, если пользоваться ею без души, по-бумажному.