Здравоохранение Березников: взгляд изнутри

«Женщина не должна проводить на работе столько часов, сколько провел я».

Скромный и немногословный. Говорит всегда конкретно и по существу: ясно, взвешенно и предельно выразительно. Таким, наверное, и должен быть человек, дни и ночи находящийся у операционного стола, проявляющий себя не на словах, а на деле. Накануне Дня медицинского работника мы встретились с представителем достойной профессии, заведующим отделением неотложной хирургии 1 ГБ Русланом Кулаковым. Человек, когда-то поступивший в Пермский мединститут по совету родителей, мужественно перенесший непростое обучение и окончивший интернатуру, рассказал о мужестве, которое требуется в этой профессии сегодня.

– Руслан Жанович, вы – главный хирург города. К чему обязывает этот статус?
– Нельзя сказать, что к наведению порядка, но к поддержанию на высоте хирургической службы города – да. Ежегодно в январе каждый город сдает отчет главному хирургу края, и на протяжении восьми лет я готовлю их по Березникам. Моя задача – показать, как выглядит наша хирургическая служба на фоне остальных территорий края.

– И как она выглядит?
– Я могу официально сказать – прилично. Это подтверждают не только цифры и годовые отчеты. Недавно к нам приезжал заместитель председателя Правительства Пермского края, курирующий здравоохранение, Анатолий Зубарев. Он в присутствии главы города высказал, что березниковская медицина всегда была своеобразной, но на достаточно высоком уровне.

– Своеобразной в чем?
– Ну, например, в подходах. Березниковские врачи отличаются принципиальностью в выборе методов лечения. Тот же аппарат Илизарова у нас был апробирован гораздо шире, чем в крае.

– В сегодняшних условиях поддерживать эту отрасль на высоте, наверное, непросто?
– Наши хирургические отделения уже устоявшиеся, с определенными давними традициями, и в этом плане – несложно. А с другой стороны, идет слабое вливание молодых кадров, и готовить замену нашему поколению врачей очень сложно. Коллектив стареет. Дежурства, круглосуточные смены люди проводят на работе, сильно устают. Конечно, действует программа привлечения иногородних специалистов – это хорошо. Но те люди, которые уехали за последние пять лет, – это не только хирурги, но и терапевты, и другие специалисты – их уже не вернешь. Вот тогда городу надо было думать о том, как их удержать, о доплатах и программах, а этого 10¬летиями не делалось. В результате получилось, что кто-то поехал в Санкт-Петербург, там им предложили квартиры и прочие условия, там они и остались.

– С введением доплат, которые хирурги, можно сказать, вымолили, что-то изменилось?
– Пилотный проект, в котором мы сейчас участвуем, предполагает определенные критерии. Это, например, снижение послеоперационных осложнений и летальности, повышение хирургической активности и сокращение среднего койко-дня. Все это раз в квартал оценивается на уровне края, выставляются баллы и принимается решение – участвует данная больница в пилотном проекте дальше или нет. Конечно, это способствует и поддержанию качественной работы, и стимулирует врачей. Все-таки с доплатами их материальные условия улучшились. Хотя нагрузка, естественно, не уменьшилась. Но и без этого стимулирования она оставалась бы такой же. Чтобы облегчить труд специалистов, нужно большое количество врачей, которым взяться просто неоткуда.

– Руслан Жанович, вы сказали про хирургическую активность. Знаю, что она, напротив, снизилась, и больных направляют на лечение в Пермь. Вероятно, это связано с сокращением коек…
– Да, количество койко-мест действительно сократилось. Но количество больных на этих койках не уменьшилось. Увеличилась лишь, я уже говорил, интенсивность пребывания – у нас это называется оборот койки. Количество операций тоже осталось примерно на прежнем уровне. А что касается больных, которые направляются в краевой центр – да, по разным причинам это происходит. Во-первых, некоторые пациенты сами на этом настаивают. Во-вторых, у нас сегодня, к сожалению, есть хирургические специализации, которыми в Березниках не занимаются. Например, не проводят операции на щитовидной железе. Те хирурги, которые этим занимались, или вышли на пенсию, или уехали.

– То есть нынешним реформам в здравоохранении, в частности, слиянию и исчезновению целых отделений, вы не очень рады.
– Я так скажу: знания и опыт, накопленные годами, у нас должны остаться. Зачем разрушать то, что создавалось десятилетиями? Понятно, что пациент, который раньше лечился в одном отделении, не получит лучшую помощь в соседнем. Закрой у нас урологию, сделай одно хирургическое отделение – и молодой специалист к нам уже работать не придет. Это приведет к тому, что через десять лет мы все поедем в Пермь. Точно также, я считаю, неправильным было разделение поликлиники и стационара. Работала первая городская больница, которую мы сейчас называем стационаром, в нее входила и поликлиника – было нормальное взаимодействие между данными службами. Процесс был логически выстроен правильно. Взять то же отделение урологии: больной приходит на прием, тут же сдает анализы и тут же получает необходимую помощь. То же самое в онкологии – больного прооперировали и поставили на учет. Сегодня эта преемственность нарушена. Больной, лечившийся в стационаре, после идет на прием в поликлинику совсем к другому врачу, что усложняет лечебный процесс и создает лишние проблемы.

– Как-то на заседании административной комиссии вы сказали, что характер травм пострадавших в ДТП сегодня стал тяжелее, чем раньше…
– Это действительно так – транспорта на дорогах, сами понимаете, становится больше. Но, слава Богу, миновал тот период, когда к нам из-под бит каждую неделю, а то и чаще, поступали пациенты с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Сейчас это тоже, конечно, случается, но не в таких количествах. Вообще, количество больных держится примерно на одном уровне, но если учесть, что за последние 10 лет численность населения на несколько тысяч сократилась, и само население постарело, то проблем со здоровьем у березниковцев все же прибавилось.

– Вы работали в городской Думе прошлого созыва. Как оцениваете личный опыт политичес­кой деятельности?
– Положительно.

– В чем?
– Я еще больше убедился в своих же принципах – как нужно относиться к людям, как выстраивать свои отношения. А если говорить о политических вещах, то видеть немного дальше обычного.

– И каковы эти принципы?
– (Улыбается). Это я лучше оставлю при себе. Жесткие принципы.

– По отношению к пациентам и подчиненным – тоже?
– Наверное, но в пределах разумного. Хотя, по сути, я человек не сильно жесткий. Бывают ситуации, когда больной наотрез отказывается оперироваться, несмотря на то, что по медицинским показаниям это требуется. И тогда мои уговоры сводятся к тому, что «если вы хотите жить, то...» Если и это не убедило, просто даю бумагу о письменном согласии или несогласии на операцию. Вот тут-то мало кто хочет брать на себя такую ответственность, и собственноручно подписывать себе приговор. «Ну, тогда, давайте, будем оперировать» — говорю. По-другому в неотложной хирургии и травматологии нельзя – в этом специфика данных областей.

– За годы работы вам, наверное, приходилось оказывать помощь не только за операционным столом. Едете, вы, например, в автобусе, и вдруг кому-то срочно понадобился врач…
– Ну, конкретно в автобусе не случалось, а с участием личного автотранспорта – да. Мы с водителем ехали на машине и стали свидетелями ДТП – прямо на наших глазах перевернулся автомобиль. Сразу остановились, выскочили и достали из машины парня с девушкой. Оказали первую помощь, обработали антисептиком, перебинтовали. Случалось, я накладывал шину из подручных материалов.

– Для домашних вы тоже – семейный доктор?
– Моя супруга, как и я, врач, и на сегодняшний день нам, кроме как друг другу, оказывать помощь некому. Дочь сейчас учится в Екатеринбурге, получает профессию юриста. А вообще я придерживаюсь мнения: в каждом конкретном случае медицинскую помощь должен оказывать тот специалист, который этим занимается. Считаю, не нужно быть доктором и дома, лучше обратиться за помощью к третьему лицу – со стороны виднее.

– Говорят, что хирург – эта мужская профессия…
– Да. Во-первых, это физически тяжело. А во-вторых, сколько я в своей жизни провел часов на работе, столько ни одна женщина проводить не должна.

– Что бы посоветовали молодым людям, которые все же решили поступать в медицинский?
– Был период после перестройки, когда до 75 процентов выпускников Пермской мед-академии, получив диплом, уходили работать менеджерами в торговлю или еще в какие-то сферы. У меня всегда возникал вопрос: зачем вы тогда шли в этот вуз? Ведь это специфическая область, где невозможно учиться только ради диплома! Так вот, тем, кто решил связать свою жизнь с медициной, я хотел бы пожелать, в первую очередь, чтобы это решение было осознанное, и чтобы они сами хотели стать хорошими врачами и добивались этого. А к администрации города есть пожелание, чтобы она создавала все условия для привлечения молодых специалистов в Березники.