Кто к нам войдёт – тот в сказку попадёт

Эмоции, с которыми нас встречают постояльцы психоневрологического интерната в Суксунском районе, подделать невозможно. Встречающие даже сами подходят к гостям и начинают разговор. Здесь им комфортно, делаю вывод. Наш корреспондент приехал сюда вместе с экспертной группой «Социальная сфера». Напомним, эта группа, а также похожие объединения по здравоохранению, образованию и др., появилась по указу губернатора. Эксперты ездят по Прикамью, чтобы узнать реальное положение дел в той или иной сфере.

Но пока их выводы слишком радужные.

Эксперты могли выбрать, в какой из трёх туров они отправятся: в Березники, Кунгур (плюс Кунгурский и Суксунский районы) или Кудымкар. «ПН» попали во вторую подгруппу. В пути задаюсь вопросом: а нужен ли этот выезд? Вот и представители аппарата уполномоченного по правам человека говорят, что вообще-то социальные проблемы перечислены в ежегодных докладах «взрослого» и «детского» омбудсменов. И что вчера в Березниках ничего нового вояжёры не узнали. Но – едем.

«Вам и "Лукойл" позавидует!»
В Кунгуре приезжие делятся на две части. Одни обойдут учреждения для детей, другие, вместе с ними и я, – для взрослых. Кроме психоневрологического интерната мы должны посмотреть «надомку» – надомное обслуживание населения. А также семью, участвующую в краевом проекте «Семья для пожилого». Ещё нужно встретиться с представителями местных общественных организаций.

В психоневрологическом интернате находится сотня человек: больные олигофренией, шизофренией и др. Все лишены дееспособности. Только проходишь ограду – видишь на земле разукрашенный камень с надписью: «Кто к нам войдёт – тот в сказку попадёт». Материальные условия здесь и вправду хороши. Комнаты просторные – это ведь бывшие классы (когда-то тут находилась школа). В них живут по восемь человек. Светлые стены, новые окна, шторы. «Некоторые из клиентов не сразу привыкают к шторам, – утверждает директор «головного» Озёрского интерната (этот – его филиал) Ирина Голузина. – Кто-то начинает вытирать о них руки. А сейчас, смотрите, они чистые».

Вот – душ для сотрудников. «Наверное, вам удивляются даже работники «ЛУКОЙЛа», когда видят, как здесь хорошо!» – предполагает замминистра социального развития Павел Фокин.

Да, хорошо, даже несмотря на то что ковры в комнатах, как сказала одна из «клиенток», постелили «только вчера».

Самая острая проблема – с кадрами. Вдумайтесь: в психоневрологическом интернате нет даже постоянного психиатра. Врач – совместитель, бывает здесь лишь на выходных.

Но на фоне других учреждений тут и вправду сказка, заключают эксперты. Правда, цифры и документы изучить ещё предстоит, а сам обход интерната длился меньше, чем дорога до него.

Экспертиза на бегу
«Надомку» посмотреть мы не успели. Надомное обслуживание переведено на аутсорсинг. Если раньше к людям приходили государственные работники, то сейчас – сотрудники частных фирм. Жалуются ли на них? Кому и как направлять жалобы? Ведь «услугу» оказывает частник, но она по-прежнему государственная. Эти вопросы остались без ответа.

Едем в семью для пожилого. По условиям проекта, семья, взявшая под опеку старика, получает три тысячи рублей в месяц. Экспертов волнует, не присматриваются ли «приёмные родители» к квартире пенсионера? Как незнакомые люди уживаются вместе?

Выясняется, что в этом проекте участвуют хоть чуть-чуть, но люди знакомые: соседи, дальние-дальние родственники. Пенсионерка Августа Васильевна, с которой мы познакомились, живёт у внучки мужа. Эта внучка, Наталья, рассказывает, что выполняет предсмертную волю деда: перед смертью он и попросил приютить Августу Васильевну. Жилья у неё нет – словом, корыстных мотивов мы не увидели, по крайней мере, в этой семье.

Достучались до чиновников?
В местной администрации начинается встреча с общественными организациями. О многих проблемах, о которых рассказывают люди, действительно было известно ещё в Перми. Мы уже писали о том, что семьи детей-инвалидов не могут получить сертификаты на реабилитацию.

Люди говорят, что то же – у взрослых с ограниченными возможностями. Напомним, если раньше реабилитацией занимался государственный центр, в который тебя направили, то теперь – с сертификатом – ты можешь сам выбрать, куда пойти. Хоть в курорт, прошедший отбор.

Вот только сертификатов дают всё меньше. Представитель кунгурского санатория-профилактория «Малахит» говорит, что в прошлом году к нему принесли 514 документов, а в 2012-м – только 139. Всё потому, что власти не дают заветных направлений. Замминистра соцразвития Фокин отвечает, что большинство сертификатов теперь отдают детям, вот, мол, взрослые и остались в стороне. Но, как говорилось выше, и у маленьких инвалидов не всё ладно. Фокин говорит, что возьмёт вопрос «в работу». Неужели для этого надо было ехать в Кунгур?

Общественные организации жалуются на недостаток финансирования, многодетная мать – что может получить землю только в своём селе (но тут же выяснилось, что в любом месте в Кунгурском районе). Припоминают и «Семью для пожилого». Выясняется, что чтобы взять пенсионера под опеку, нужно собрать столько справок и сделать столько анализов, что проще не заморачиваться и не «оформлять отношения». Так и сделала одна женщина.

Вот такой получился срез положения дел в «социалке». Необъятное не объяли, да и ничего нового эксперты для себя не открыли. Зато увидели – что хотели и что могли – своими глазами.

После поездки проверяющие могли прислать свои мнения руководителям подгрупп. Те обобщат все идеи и отправят вице-премьеру Надежде Кочуровой, именно она возглавляет группу «Социальная сфера». В начале августа Кочурова отчитается перед губернатором.

Слово - не воробей
Услышано во время работы экспертной группы «Социальная сфера»:
«Мы всегда это дело – на контроле и по-всякому…»
«Может, есть смысл рассмотреть эту встречу, чтобы она была структурирована в варианте интервью?»
«Эту семью надо тиражировать».