Второй день рождения в Березниках

Текст: Ольга Корсавина

7 апреля весь мир отпраздновал Международный день здоровья. В последнее время медиков в нашей стране больше ругают, нежели хвалят. Но среди них немало настоящих звезд, способных творить чудеса.

Через отделение реанимации ежегодно проходит 200 маленьких пациентов, 60 процентов из которых — новорожденные и младенцы. Отделение оснащено современным диагностическим оборудованием, какого нет даже в Перми. Здесь трудятся высококвалифицированные кадры, работающие по десять и более лет. А самое главное — здесь возвращают к жизни!

Я хочу поделиться своей историей – историей спасения сына, которого мои соседи давно похоронили, не зная, что его жизнь всеми силами отстаивают врачи детской реанимации.

ВОТ ОНО — СЧАСТЬЕ!
«Ну вот, Оля, ты и стала мамой. У тебя хорошенький сынок»,— услышала я голос, когда парила над перекрестком улиц Черепанова и Гагарина. И была так горда тем, что я, наконец-то я, стала Мамой. «Мама, мама!.. — ликовала моя душа, и вместе со мной ликовала природа. Яростное мартовское солнце, под стать мне, буйствовало, сходя с ума, и мне казалось — тоже от счастья!

Но радостное ликование сменил внезапно подкравшийся испуг… «Как я буду воспитывать сыночка, если у меня нет ни рук, ни ног? Как я вскормлю его, если у меня нет плоти, я – эфир… Как ему выжить?..» Последний вопрос оказался роковым.

Все это произошло под наркозом. Операция кесарева сечения была произведена внепланово, за пару дней до назначенной даты. Именно в этот день и ни в какой другой моему сыночку захотелось появиться на свет. Это была радость, которая после всего одной недели пребывания дома превратилась в безысходное горе.

ТОЛЬКО НЕ РЕВЕТЬ
Врачи «скорой», не раздумывая, повезли нас в отделение детской реанимации. В приемный покой вошли два доктора и, пошептавшись, унесли ребенка с собой, оставив меня наедине с одеялком да кружевным уголком, в который потом было выплакано столько горьких слез…

О диагнозе нам сообщили на следующий день. «Пилоростеноз, спайки кишечника», – сказал врач-реаниматолог. Мне показалось, что этим неизвестным словом он поставил точку на жизни сына. Первым и основным симптомом пилоростеноза является рвота «фонтаном», которая появляется в конце второй или в начале третьей недели жизни ребенка. А у нас все так и было.

Потом пришел другой врач и, назвавшись Евгением Николаевичем Малининым, предложил побеседовать. Успокоив нас с мужем уже тем, что такой диагноз у младенцев довольно часто встречается, и на его практике все остались живы. Он даже разрешил пройти в палату, но предупредил, что младенцы очень чувствительно реагируют на мать, поэтому надо зайти в хорошем настроении и ни в коем случае не реветь.

Не знаю, какую силу воли надо иметь, чтобы сдержать слезы от увиденной картины. Мне показалось, что малыш весь опутан трубочками и трубками: они тянулись к носу, ко рту, к подключичной вене… На ручках и ножках закреплены датчики… Ребенок был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, силы его организма поддерживали через катетер парентерального питания: он не мог есть самостоятельно. Представьте, на всю жизнь запомнила эти медицинские термины.

– Мы постараемся излечить болезнь медикаментозно, не прибегая к операции, – сообщил Евгений Малинин и все-таки добавил, что это не исключено.

С болезнью с переменным успехом боролись две недели. И вот уже радость на глазах у врачей и спокойствие в душах матери и отца… Но произошел новый удар.

ОПЕРАЦИЯ НЕИЗБЕЖНА И…
… по утверждению врачей, практически невозможна. Нет, врачи здесь были ни при чем. Причиной срыва лечения послужила внутриутробная инфекция, методики выявления которой 12 лет назад в Березниках еще не было.

Накануне назначенной операции у малыша начались серьезные проблемы с сердцем, Малинин просидел возле него всю ночь. Транспортировать в отделение детской хирургии через весь город, держа его на руках, было невозможно, а кювеза, специальной кабины для транспортировки младенцев, в реанимации не было. Даже главный детский хирург Борис Алексеевич Холодилов развел руками.

Врачи, спасибо им огромное, приняли волевое решение, взяв всю ответственность на себя. И реаниматологи, и хирург вместе с операционной бригадой рискнули провести полостную(!) операцию в операционной ЛОР-отделения на втором этаже прилегающего в реанимации здания, как потом сами говорили – в полевых условиях.

Операция проводилась перед Пасхой, в Великий четверг, да еще в день через месяц после рождения сына. Она длилась почти два часа, и все это время мы с мужем молили Господа, чтобы он не дал умереть мальчику в такой день. Сейчас мы считаем 16 апреля вторым днем рождения Илюшки.

В назначенное время мы сидели на скамейке в прихожей реанимации и в буквальном смысле дрожали в ожидании результата. А мимо веселой походочкой, вертя на пальце докторскую шапочку, прошел Малинин и задиристо так спросил: «Ну, что сидите? Идите домой. Все нормально. Вечером придете».
Спасибо, доктор!

А потом было длительное лечение сначала в реанимации, затем в отдельном боксе детского инфекционного отделения. Реаниматоры не решались оставлять малыша без собственной опеки: они каждый день по очереди заходили проведать моего сынишку и каждый раз прибегали в палату по первому моему зову.

Низкий поклон вам, Евгений Николаевич Малинин, Борис Алексеевич Холодилов, Станислав Владиславович Гостев, Сергей Николаевич Кравцов, Татьяна Анатольевна Микулич, за жизнь моего сына Ильи.