Р-р-разговорчики в Сети!

Цивилизованные нормы регулирования сети нужны, если только они не превращают интернет в подконтрольное власти подцензурное пространство. Досудебная блокировка любых сайтов, в том числе и СМИ, по крайне расплывчатым правовым основаниям грозит стать заслоном не столько для экстремизма, сколько для свободы выражения мнений.

C 1 февраля начали действовать нормы, расширяющие основания для принудительного ограничения доступа к информации в интернете – речь о дополнениях к принятому еще семь с половиной лет назад федеральному закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Основанием для блокировки интернет-сайтов стала информация, содержащая призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка.

При этом отныне Роскомнадзор будет считать призывами также советы, пожелания и «другие высказывания». Их надзорное ведомство именует в своих разъяснениях «неявными призывами».

Публичным мероприятием, проводимым с нарушениями установленного порядка, считается совместное присутствие граждан в количестве более одного человека для целей свободного выражения и формирования мнений, проводимое без предварительного уведомления органов исполнительной власти.

Формулировка крайне расплывчатая: из нее понятно лишь то, что у нас запрещено свободно выражать и формировать мнение без предварительного уведомления начальства.

Механизм блокировки сайтов прописан детально и крайне необременителен для государства. Дубинка всегда под рукой. При обнаружении подпадающей под запрет информации на сайте доступ к нему ограничивается на уровне операторов связи. Оператор может блокировать страницу, весь сайт или IP-адрес. Происходит блокировка сразу же после получения требования Роскомнадзора. Сам Роскомнадзор присылает подобное требование на основании документа от генерального прокурора и его заместителей. Причем требование прокурора заблокировать сайт без суда и следствия может быть инициировано им самим или по жалобе любого юридического и физического лица. Ограничение доступа к информации будет проводиться за 10–15 минут.

То есть в итоге закрыть сайт без суда может кто угодно. И нет сомнений, что в жалобщиках недостатка не будет.

Причем как во вполне добросовестных, которые и в статье про разведение кроликов могут найти признаки экстремизма, так и в тех, кто совершенно сознательно будет перерывать архивы сайта в поисках неосторожной фразы, чтобы заблокировать конкурента или просто сделать гадость оппоненту, в том числе политическому.

Владельца сайта о блокировке уведомляют уже постфактум. Причем не имеет значения, является ли не понравившаяся прокурорам информация рекламой, пользовательскими комментариями или архивом.

Разблокировать сайт возможно в двух случаях. Во-первых, если владелец удаляет с него спорную информацию. Но в таком случае он уведомляет об удалении Роскомнадзор, а тот пишет письмо оператору связи, чтобы тот «вернул сайт на место». Но не сразу: проверять достоверность удаления информации по закону Роскомнадзор может сколь угодно долго.

Блокировать сайт разрешено моментально. А разблокировать только тогда, когда захочет Роскомнадзор или тот, кто дал ему команду заблокировать.

Второй вариант – отмена судом требования госорганов об ограничении доступа к сайту. Тут закон тоже составлен однозначно в пользу «запретителей». Никакой порядок обжалования блокировки просто не предусмотрен. Следовательно, ее придется обжаловать в общем порядке, установленном для ненормативных актов госорганов. По общей судебной практике процесс обжалования может занять от трех до восьми месяцев. Можно себе представить, как это скажется на бизнесе интернет-СМИ. При этом не совсем понятно, кто будет нести финансовую ответственность за ошибочную блокировку. Кто будет платить по искам клиентов, подписавшихся на ресурс, доступ к которому был ограничен, – Генпрокуратура? Или там не ошибаются?

Это далеко не единственная попытка ограничить свободу информации в сети. Главы двух комитетов Госдумы – по информационной политике и связи Алексей Митрофанов и по финансовому рынку Наталья Бурыкина – подготовили законопроект, который позволяет в досудебном порядке блокировать сайты за недостоверную информацию о банках.

В свете нынешних реалий под запрет скоро может попасть и слово «девальвация».

Интернет пытаются регулировать не только через виртуальные СМИ. Принят скандальный «антипиратский» закон. Все чаще людей начинают преследовать за посты и репосты в социальных сетях. Депутат Ирина Яровая сочинила законопроект, фактически убивающий анонимные интернет-платежи под предлогом борьбы с терроризмом. Она же продвигает законопроект о запрете реабилитации нацизма, который фактически остановит любые дискуссии о Великой Отечественной, не одобренные властью.

При общей очевидной зачистке медиапространства и объявленной государством мобилизации пропагандистских рядов интернет, разумеется, не может оставаться в стороне. Расплывчатость запретительных формулировок – не просто следствие того, что очень трудно подобрать для регулирования интернета однозначные и понятные. Такая неясность дает возможность для расширенного толкования.

Нигде в мире пока не найден баланс между цензурой и разумным регулированием самого свободного в истории человечества канала распространения информации, каковым является глобальная паутина. В России, с учетом особенностей правоприменения и отношения власти к свободе слова, критически важно, чтобы интернет регулировался гораздо более тонко, чем у нас привыкло действовать государство.