Крими-Пермяцкий округ

Дядя первого русского царя из династии Романовых, Михаил Никитич, сидел в Пермском крае в знаменитом Ныробском остроге. Когда его племянник оказался на троне, местные жители получили грамоту за сочувствие к родовитому сидельцу. Крестьянские дети по наущению старших бросали еду в яму, где находился узник, за что поначалу крестьян пытали до смерти, но когда власть переменилась, освободили от всех повинностей. Так среди пермяков зарождалось лояльное отношение к зэкам.

Сегодня крепость криминальных традиций и близость зон - головная боль для пермских милиционеров. Именно этот фактор портит им всю официальную статистику. 638 преступных деяний на 10 000 жителей в прошлом году - больше, чем в любом другом российском городе. В этом, по нашему прогнозу, будет уже 788: на первую строчку рейтинга Пермь выдвинули кражи, грабежи и разбои. При этом город лишен традиционных российских болячек; это столица региона-донора, с развитой промышленностью и низким уровнем безработицы. Замначальника пермского РУБОПа Сергей Кайгородов объясняет проблемы Перми, рисуя на листе бумаге карту: «Весь север Пермского края - это зоны, у нас их 49, это больше, чем где бы то ни было. Сидит здесь примерно 40 000 осужденных, 7000–8000 из них ежегодно освобождаются, а дальше, по идее, все эти люди должны разъехаться по домам». Но транспортная структура края отстроена так, что уехать отсюда в другие регионы можно только по Транссибу, а главный железнодорожный узел - именно в Перми. «Наша краевая столица оказалась чем-то вроде накопителя», - резюмирует Кайгородов. В соседней Свердловской области тоже немало исправительных колоний, но там освободившиеся сразу рассасываются в разные стороны.

Руководство краевой милиции даже не пытается оспаривать криминальную славу Перми. «Мы в курсе ситуации, криминальные показатели у нас одни из самых высоких, и так сложилось исторически. Так что нам нет нужды оправдываться», - говорит глава пресс-службы пермского ГУВД Евгений Горбачев. Историческая вина лежит, пожалуй, на Василии Снырцеве, сконцентрировавшем в регионе невиданное ранее количество криминальных авторитетов. Этот высокопоставленный офицер ГУИНа в 70-х предложил создать в области специальную зону для «воров в законе». Так появился печально знаменитый «Белый лебедь», куда со всей страны свозили генералов преступного мира и где правдами и неправдами их «ломали».

НАСЛЕДИЕ «БОЛЬШЕВИКА»
Воровская субкультура до сих пор ощущается в городе. Ольга Чернова, женщина с «непростой судьбой» (три судимости, первый муж из «авторитетных спортсменов» был убит еще в конце 80-х годов), сочла возможным встретиться с корреспондентом Newsweek. Она предложила поговорить о пермской криминальной ситуации на кладбище - «там вам будет понятнее роль, которую еще недавно тут занимали блатные».

Северное кладбище находится километрах в десяти от города. Наиболее престижный его участок, сразу за входом, почему-то называется «Большевик», но похоронены там вовсе не «строители коммунизма». Ольга начинает экскурсию, взяв на себя функции гида: «Здесь всё в идеальном порядке - слева лежат “воры в законе”, “положенцы”, “смотрящие” и просто авторитеты. Самый известный тут Коля Зыков (Якутенок), вор “союзного значения”. Справа - спортсмены; у нас была очень сильная школа бокса, и многие из них прошли не только через спортзал, но и через тюремные университеты. А вот отдельный пятачок, где похоронены каталы (карточные шулера, весьма уважаемая в криминальном мире профессия. - Newsweek)».

Этот район Северного кладбища действительно впечатляет. Огромные надгробия с портретами в полный рост. Кладбищенский художник явно принадлежал к школе соцреализма - покойные остались в граните, как в жизни: в спортивных костюмах «Адидас», с фиксами во рту, а посреди всего этого великолепия - бронзовая статуя патриарха местного криминалитета по прозвищу Русак, с руками, словно стянутыми за спиной наручниками.

«В 90-х все эти люди имели огромное влияние и здесь и в зоне, - рассказывает Ольга. - Якутенок контролировал общак, и туда все платили; в местном СИЗО организовали “коммерческие камеры”, чтобы люди сидели в человеческих условиях; в тюрьму доставлялись любые продукты, покупались свидания…» - Ольга спокойно описывает былые подвиги авторитетов, многих из которых она знала лично. «Спортсмены ходили под блатными, но к концу 90-х почти все авторитеты один за другим оказались здесь на кладбище, а спортсмены подались либо в легальный бизнес, либо во власть. Теперь Нелюба (Владимир Нелюбин. - Newsweek) - президент Клуба спортивных единоборств и видный функционер Единой России; Плот (Владимир Плотников. - Newsweek) - президент краевой федерации по дзюдо, был местным депутатом, два года назад метил в кресло мэра; Циклоп (Вячеслав Зубков. - Newsweek) стал вице-президентом Федерации России по самбо. А когда-то все они исправно вносили свою долю в общак, и доля была немалая», - завершает Ольга свою лекцию об эволюции местного криминального сообщества. По ее словам, от той поры остались лишь воспоминания - «я теперь даже не знаю, кто смотрящий за городским общаком; если уж я не знаю, его скорее всего вообще нет».

ВЫШЕЛ – СЕЛ
Глава пермского ГУВД генерал-лейтенант Юрий Горлов в целом солидарен с Ольгой Черновой. С корреспондентом Newsweek он встречался не на кладбище, а в собственном кабинете на 3-м этаже «Башни смерти» - так в Перми называют здание краевого ГУВД, построенное в конце 30-х. Тогда здесь размещался отдел НКВД. Генерал уверен, что организованная преступность в крае давно не делает погоды: «У нас на весь огромный регион сейчас в оперативной разработке находится всего 5 ОПГ. В самой Перми лишь одна, и то в данном случае речь не столько об активно действующей банде, сколько о группе лиц с криминальным прошлым, пытающейся легализоваться, укрепиться в бизнесе, занять позиции во власти. Мы не столько работаем против них, сколько присматриваем за ними».

Добавьте виджет и следите за новыми публикациями "Иной газеты" у себя на Яндексе:

+ Иная газета

Иная газета - Город Березники. Информационно-аналитический ресурс, ежедневные новости Урала и России.

добавить на Яндекс


милиция