Не гасите долги…

Аналитики, банкиры и сторонние наблюдатели все чаще и чаще говорят о кризисе плохих долгов, пик которого должен прийтись на ближайшие август-сентябрь. Статистика свидетельствует о том же: темпы роста просроченной задолженности бьют все рекорды. По данным Центробанка, в 2008 году объем кредитных просрочек юрлиц вырос с 81,5 млрд. руб. до 271,9 млрд. руб., а к 1 марта этого года уже зашкалил за 410 млрд. Физические лица, которые к началу прошлого года задерживали выплату 100,7 млрд. руб., к 1 марта этого года числят за собой 174,5 млрд. руб. просроченных долгов.

Проблема для банков безусловна. О ней говорят - оценивая возможные последствия, допустимые критические значения и проч. К ней готовятся - усиливая работу коллекторов, создавая команды по расшивке долгов, усиливая телефонно-судебный и прочий прессинг на проштрафившихся заемщиков. И, видимо, в угаре этой подготовке к большой битве за долги, иногда теряют из виду саму ее цель.

В итоге возникает неожиданный парадокс. У многих банков сегодня трудно взять в долг. Но некоторым еще труднее отдать долги. Во всяком случае, автор этих строк недавно убедился в этом на собственном примере. В обстоятельствах, достойных пера г-на Зощенко. Ну, или, как минимум, записных юмористов конца прошлого века.

Эпизод первый. Февраль, примерно 10-е число. Телефонный звонок. Вежливый молодой человек напоминает о моем просроченном кредите в Банке Москвы - предпоследнем из эпопеи 11 ссуд и прилагаемых к ним кредитных приключений. «Признаете долг?». Конечно, признаю. Mea culpa. Готов вернуть. Сколько надо, с учетом накопившихся процентов и пеней? 93 тысячи рублей с копейками, сообщает мой собеседник. ОК, готов в течении полутора-двух месяцев погасить эту сумму тремя примерно равными частями. Первый платеж обязуюсь сделать в этом месяце. «Отлично, - говорит явно повеселевший молодой человек. - «С вами приятно иметь дело». «С вами тоже», - ответствую я, и мы прощаемся, весьма довольные друг другом. 25 февраля вношу в Банк Москвы 30 тысяч рублей.

Эпизод второй. Первые числа апреля. Офис Банка Москвы на Тверской. Радостный должник (то бишь опять же автор этих строк) жаждет погасить весь остаток долга. Не тут-то было. Девушка, ведающая кредитным окошком, сообщает, что с меня причитается не 63, а 80 тысяч рублей. «Но мне ваша служба по работе с просроченной задолженностью объявила 93 тысячи, из которых 30 уже внесено». Девушка искренне пытается помочь: «Давайте позвоним им и выясним». Звоним. Раз двадцать. Сначала я с мобильного, затем она с внутреннего. Дозвониться до службы Банка Москвы по работе с просроченной задолженностью столь же трудно как до канцелярии далай-ламы. Приходится ретироваться с банка вместе с причитающимися ему деньгами.

Эпизод третий. Дозвониться до вежливого молодого человека удалось лишь дня через три. Пересказываю ему эту историю. «Какие 80 тысяч?! - удивляется он. - «Наоборот, наш банк проводит акцию по списанию штрафов и с вас причитается только 54 тысячи». «Хорошо-хорошо, главное определитесь уже с окончательной суммой. Да, и теперь я смогу зайти в офис вашего банка лишь через неделю, поскольку сейчас нахожусь в Петербурге». «Это не проблема, ждем вас по возвращению, - отвечает молодой человек, и мы опять прощаемся, еще более довольные друг другом. На этом этапе в долгий процесс внесения денег в Банк Москвы вмешивается судьба. В Петербурге автора этих строк парализовало и прямо с самолета я попадаю на операционный стол. И следующий звонок в Банк Москвы совершается с больничной койке: «Извините, но я в реанимации, у нее и заночую. Так что в назначенный срок приехать не могу, придется подождать несколько дней». И тут в голове молодого человека, видимо, переключается какой-то тумблер. И он начинает верещать, что таких историй он слышал много, нечего подводить банк, надо отдавать долг и все в том же ключе. «Позвольте, юноша бледный со взором горящим, я уже пытался это сделать!», - искренне недоумеваю я. - Но долг, знаете ли, можно вернуть лишь в одном случае: если известно, сколько он составляет». И тут выясняется, что к оплате следует все же 87 тысяч и ни о каких 64 тысячах молодой человек якобы вообще никогда не говорил. С учетом телефонного предупреждения о том, что «все разговоры записываются» это звучит презабавно. А с учетом того, что я тоже имею привычку записывать все «денежные» разговоры - вдвойне. Словом, завершается разговор тем, что молодой человек послан подальше и я звоню в Банк Москвы «кому надо».

Эпизод четвертый. «Кто надо» привел в движение нужные рычаги и через несколько дней мне звонит вежливая дама - один из руководителей службы по работе с просроченной задолженностью Банка Москвы. Которая сообщает, что сумма моего долга все же составляет 80 тысяч, а молодой человек, который полагал, что люди ломают себе позвоночник исключительно с целью утаить от Банка Москвы пару-тройку тысяч долларов, уволен. «Нет проблем, - говорю я. - Только объясните мне, дураку, зачем надо было называть разные суммы? Ведь банк давно бы получил причитающие ему деньги к вящему удовольствию и должника, и кредитора. Установить причину так и не удалось. Прозвучала лишь версия, что банковский коллектор решил, что получение долга сродни рыбалке: надо не спеша прикормить рыбку, а потом хрясть ее сачком... Так или иначе, но выйдя из больницы 6 мая я вношу в Банк Москвы эти злополучные 80 тысяч и покидаю его с ощущением. Что вот, несмотря на путаницу, есть же банки, в которой работают корректные и приятные люди, а некорректных и неприятных увольняют...

Вся эта история осталась бы на уровне неприятной путаницы, если бы не получила продолжения...

Эпизод пятый. 21 мая почтальон доставляет мне судебный приказ Мещанского суда г. Москвы. Из коего следует, что мировой судья, рассмотрев заявление Банка Москвы, постановил взыскать с меня 178 тысяч рублей. Пикантная деталь документа: «сведений о месте работы должника в материалах дела не имеется». Почему не имеется - понять трудно. Каким образом банк выдал кредит человеку без работы - одному богу известно. Но, видимо, банк полагает, что так в глазах судьи иск будет «правильнее» выглядеть. Мол, сидит, этакая бомжара безработная и денег нам не отдает...

Оный приказ датирован 4 февраля. Звоню в банк, в службу по работе с просроченной задолженностью. Там моему звонку искренне недоумевают: с чего это звонить заемщику, который все долги погасил. «Точно погасил?» - уточняю я. «Точно», - отвечает «просроченная» служба. «Прям точно-точно?» - переспрашиваю я. «Точно-точно, мы даже справку об этом вам оформили», - удивляется служба. «А тогда какого же ... мне приходит судебный приказ?» И тут выясняется забавная особенность. Как известно от г-на Михаила Задорнова (который смешит, в смысле который - не президент ВТБ), наш человек убежден, что 9-й вагон - это тот который после 8-го, а не тот который перед 10-м. И посему коллектор отлично знает, что должник есть редиска и петух гамбургский и добровольно денег ни в жисть не отдаст. А посему на него надо иск оформлять. Для «подстраховочки» «Так что не обращайте на судебный приказ внимания и спите спокойно», - по-прежнему вежливо прощаются со мной в «просроченной» службе. Понял. Не обращаю. Сплю. Два дня.

Эпизод шестой. Почтальон, как известно, приходит дважды. 22 мая он доставляет мне письмо от Банка Москвы. В котором Банк Москвы информирует «о наличии просроченной задолженности по кредиту». Но, как гласит это послание: «Банк с пониманием относится к возможным финансовым затруднениям своих клиентов», в связи с чем «вам будет предоставлена возможность закрытия кредитного договора без выплаты имеющейся задолженности по штрафам». Пикантная деталь: письмо датировано 8 мая, два дня спустя после полного погашения долга банку.

На этот раз звонить в банк я не стал. Ну что и их спрошу? Что-нибудь в духе старой советской комедии: «Ребяты, а че это вы тут делаете? Кино-то давно кончилось».

Да и догадываюсь, что ответят. Что-нибудь в том духе, что российский коллектор отлично понимает: судом российского человека не проймешь, кнутом не напугаешь, ему пряник нужен. То есть какое-то подразделение все той же «просроченной» службы тоже помнит: 9-й вагон - это тот, который после 8-го, а не тот, который перед 10-м. Сидит и строчит такие вот добрые письма. Посмотреть, а не погашен ли случаем долг, им недосуг. Главное - не результат, а процесс. Оно и понятно: в стране ширится поголовье должников, работы невпроворот...

Словом, в ...цатый раз звонить в банк я не буду. Не хочется людей от серьезного дела отвлекать. Лучше воспользуюсь, так сказать, «служебным положением» и завершу свою колонку встречным посланием Банку Москвы:
«Уважаемый Банк Москвы. Настоящим информирую Вас о погашении просроченной задолженности по кредиту в сумме, определенной вашими же сотрудниками. Ваш бывший заемщик с пониманием относится к возможным финансовым затруднениям своих кредиторов и той титанической работе, которую вашим коллекторам приходится вести по взысканию долгов. Вы таки не поверите, но иногда долги возвращают. Так не создавайте же трудности этому процессу».
Хотя, наверное, я не прав. Через суд или долгую и нудную реструктуризацию - оно, конечно интереснее. Во всяком случае, тем сотрудникам, которые этим занимаются. Но как же все же утомительно искать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет.

P.S. Многие знакомые банкиры все чаще рассказывают, как сокращают сегодня кредитные, инвестиционные, маркетинговые, рекламные и прочие службы, а вот коллекторские, напротив, увеличивают, потому как надо. Это да, это понятно. Только вы уж там поаккуратней увеличивайте. А то выйдет примерно как в «Формуле любви»: - Ты за один день долги собрать можешь? - Могу, барин. - А за три? - И за три могу. - А за десять? - Нет, барин, тут без помощников не обойтись...

Текст: Ян Арт, финансовый обозреватель, специально для «Иной газеты»
Илл. из архива «Иной газеты»