Рынок труда: что за поворотом?

ВИНОВАТО ОБРАЗОВАНИЕ?- Давно говорят, что российские вузы последние 10–15 лет формировали объемы учебных мест по специальностям, исходя из моды, а не из реальной потребности рынка. Здесь-то хоть будут внесены соответствующие корректировки?
Мария Золотарева: Сейчас огромное количество финансистов, юристов, маркетологов, архитекторов ищут работу. Их было много и год назад, много и сейчас. Если не будут введены жесткие меры контроля за лицензированием вузов, мало что изменится. Мне жаль молодых людей, которые оканчивают «мифические» заведения, получают ничем не подкрепленные дипломы. Думаю, у этой системы будущего нет.

Светлана Яценко: Если проанализировать, то самые большие сокращения идут именно по модным в 90-е годы специальностям — юристы, экономисты, реклама, PR, менеджмент. Но вузы продолжают работать еще по старым образцам.

Яков Топорков: И это не изменится. В вузы поступают люди молодые, и с ними по большому счету никакой профориентации не ведется. Они до сих пор убеждены, что «юрист — это хорошо» и надо идти в юристы, потому что «они много зарабатывают». Пока это убеждение не изменится, вузы так и будут штамповать выпускников по модным специальностям.

Алена Владимирская: А что мы хотим? Вуз — это коммерческая структура, если мода диктует спрос, значит, он будет следовать моде, а не здравому смыслу.

- А сложившийся перекос между «белыми» и «синими воротничками» — он исправится в результате кризиса?
Светлана Яценко: Ну как-то валяльщиком обуви менеджера банка представить сложно.

Алена Владимирская: На самом деле это задача государства — формирование моды на профессии.

Мария Золотарева: К тому же надо иметь в виду, что бывшие ПТУ у нас практически полностью «выбиты» из учебного процесса. И на смену им ни что, в общем-то, не пришло. Система среднего профессионального образования практически разрушена.

Яков Топорков: В роль государства не верю. Скорее всего, ситуация исправится только тогда, когда бизнес у нас окончательно взвоет от нехватки сантехников, токарей и т.п. И тогда начнут давить на министерство образования и науки и вкладывать деньги в ПТУ, колледжи и техникумы. Думаю, что это задача бизнеса — убедить общество, что быть хорошим токарем — выгодно и престижно.

Валерия Чернецова: Да и изменения в общественном сознании — долгий процесс. Вспомните, в середине XIX века профессия актера была позорной. Полтора века понадобилось, чтобы она заняла верхние строчки в числе самых престижных.

ВОЗМОЖНЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ- В журнале «Карьера» рассматриваются два варианта для потерявших работу — фриланс и сетевой маркетинг. Как вы их оцениваете?
Светлана Яценко: В России сетевой маркетинг непопулярен. Его пытались развивать в 90-е годы, и неприятный осадок у многих остался до сих пор. Не думаю, что сетевой маркетинг станет массовой альтернативой для людей, потерявших работу.

Катерина Литвинова: А фриланс, наоборот, будет развиваться. Например, наш партнерский сайт по фрилансу сейчас отмечает увеличение количества проектов, предлагаемых работодателями на аутсорсинг. Многие компании вынуждены отказаться от штатных сотрудников и выводят некоторые свои проекты за штат. Так что спрос на фрилансеров может существенно возрасти.

- А можно предположить, что перепрофилирование, переобучение станут еще одним вариантом для тех, кто потерял работу?
Валерия Чернецова: Если вы рекламщик, вы никогда не переучитесь на инженера-проектировщика. Переквалифицироваться можно в смежной области, а там, скорее всего, такая же картина с сокращением штатов, что и в вашей.

Мария Золотарева: Думаю, что серьезные сотрудники могут найти свое место в своей же профессии, но, возможно, поменяв отрасль. Если до увольнения они работали в строительстве, то могут попробовать себя в металлургии, например. Не думаю, что нужно бросаться в сетевой маркетинг или «таксовать» — оттуда вернуться к своему любимому делу будет не просто.

Алена Владимирская: Если действительно «прижало» и надо перепрофилироваться, то есть смысл зайти на несколько рекрутинговых порталов и посмотреть актуальные вакансии. И потом из этого спектра выбирать. Сейчас, я так понимаю, большинство рекрутинговых порталов будет предлагать новую опцию для тех, кто размещает резюме. Если человек не нашел работу в течение какого-то времени, то ему по ключевым словам резюме автоматически будут подбираться «смежные» варианты.

ЕСТЬ ЛИ ПЛЮСЫ У КРИЗИСА?- Мы можем четко обозначить хоть какие-то явные позитивные последствия кризиса на рынке труда?
Алена Владимирская: Люди стали больше ценить свою работу. Это великая вещь. Ведь как было еще год назад? Пришла я, поработала год в компании, открыла там какой-то проект (не важно, успешный или нет), поставила себе галочку (главное — пропиариться) и начала намекать знакомым, что ищу работу и что мой «ценник» повысился на 50%. Сейчас такое не пройдет. Или другая история: ведь, действительно, освободились не только «балласт», но и хорошие профи. Они отвыкли копить, многое брали в кредит и поэтому им надо как можно скорее теперь трудоустроиться. И вот они начнут формировать адекватный по запросам соискателей рынок. Если посмотреть историю резюме, то мы наблюдаем такую картину – например, сначала там указывается желаемая зарплата в 5 тыс. у.е., через три недели — 4 тыс. у.е., потом — 3 тыс. у.е.

Еще один момент — скорость закрытия вакансий. Если раньше, допустим, компания открывала вакансию бухгалтера с зарплатой 40 тысяч, то в течение двух месяцев она ищет этого бухгалтера. Теперь та же самая вакансия за три–пять дней собирает по 60–80 откликов. Раньше люди капризничали: хочу работать рядом с домом, хочу, чтобы были в офисе пальмы. Теперь другое «хочу» — хочу получить работу.

Катерина Литвинова: Мы это тоже заметили — если раньше на одну вакансию было в среднем 14 откликов, то сейчас стало около 40.

- Просвет вы какой-нибудь видите из всего этого? Чего хорошего ожидать и какие сроки?
Алена Владимирская: На самом деле, чем хорош для человека кадровый кризис и вообще любой кризис? Это огромные возможности. Ведь раньше, чтобы занять высокую позицию в крупной компании, ты должен был соответствовать десяти тысячам параметров, участвовать в 15 тимбилдингах, ежедневно петь гимн, подчиняться жесткому дресс-коду и вообще «соответствовать». Теперь, если ты готов взять на себя ответственность за какой-то участок бизнеса и «вытащить» его, твоя карьера пойдет вверх максимально быстро. Давайте вспомним, кто у нас сейчас топы в том же самом интернет-бизнесе. Это те, кто поднимал компании в 1998 или 2001 годах, когда все рушилось. А они сказали: «Мы верим, и мы вытащим».
Соответственно, кризис — это шанс. Всегда кажется, что новая война — самая ужасная. А она ровно такая же, как и прежде.

Катерина Литвинова: Можно сравнить кризис с сильным стрессом, который заставляет человека мобилизоваться. И если человек смог напрячь свои силы и извлечь из ситуации какие-то уроки, то он выходит на новый уровень.

Текст: Ян Арт, Андрей Москаленко, журнал "Карьера", специально для «Иной газеты»
Илл. из архива «Иной газеты»