Типа, к дискуссии о "героях нашего времени"

Почему именно Роман Юшков, Владимир Плотников, Мария Алёхина и Александр Григоренко пермские «герои нашего времени»?

Кто-то сможет со мной не согласиться в следующем? Суть современного "общественно-политического времени" в России - это взаимное, сверху и снизу, сокращение "пространства свободы и разнообразия". Государство и социальное большинство решили защищаться от вызовов времени именно постепенным, но повсеместным ограничением свободы. Любой свободы: свободы как независимости, как самостоятельности, как тяги к выбору, к тому же разнообразию, свободы политической, экономической, потребительской, досуговой и т.п. Я не прав? Кто-то скажет, что современное «российское время» - это время патриотизма, беззаветного и массового служения Родине? Или на дворе всё ещё мифическое время «вставания с колен»? Или есть ещё какое-то «веяние времени», столь же очевидное и глобальное для страны, как скукоживающаяся на глазах свобода российской жизни?

Причины этого общенационального сокращения "пространства свободы и разнообразия", с одной стороны, известны и понятны, с другой стороны, возьмись я напоминать о них – получится очень долго. Поэтому не буду.

«Время сокращающейся свободы» порождает своих особых «героев» (популярных персонажей). Для меня, и это уже оценка, такое время – уродливое время, и порождает оно уродливых «героев» (что многие почувствовали в этом «перечне из четырёх»). Ибо быть свободным – это нормально. Быть несвободным – это не нормально. И те, кто находят удовольствие, смысл или пользу в несвободе – в той или иной степени патологичны. Да, с такими умозаключениями я попадаю в безвоздушное пространство предельных абстракций. Но экзистенциальные смыслы в этом обессмысленном пространстве сохраняются и конвенциональны для большинства, если снять терминологические барьеры (я о мощном мобилизационном потенциале концептов «свободы» и «несвободы», даже в русском языке, но, наверное, не в китайском).

Все четверо перечисленных «героев нашего времени» (ГНD), осознано или не осознано, участвуют в разнообразных «проектах» по истреблению Свободы и Разнообразия в России и в Перми (свобода в очередной раз обменивается на гарантии, разнообразие – на доступность), каждый по своему. Таков общественный спрос и они ему максимально соответствуют. Но мне этот спрос «по барабану». Я абсолютно уверен, что Свобода и Разнообразие, рано или поздно, в очередной раз предъявят нашей стране свою пользу (я не уверен будем ли мы ещё страной к тому времени). Поэтому, эти четверо и все и всё, что за ними стоит – мои враги. По мере необходимости, сил, свободного времени и возможностей я буду им, и им подобным, об этом напоминать. И не надо стесняться иметь врагов (они есть у всех, просто многие боятся себе в этом признаться). Надо стеснятся быть злобным и жестоким.

«Время развивающейся несвободы» порождает ГНВ двух модификаций: собственно образцовые «истребители излишней свободы» для верхних и нижних заказчиков (в пермском случае, это образцы Юшкова и Плотникова) и «психотерапевты несвободы» для тех, кто тяготится новыми несвободами. Вторые для меня хуже первых, поскольку предлагают людям рецепты «позитивного смирения с несвободой» (Григоренко) и «иллюзии свободы» (Алёхина).

Эти четверо, конечно, не единственный истребители свободы в Перми – целая рать над этим трудится: и идейные миссионеры, и профессиональные наёмники, и бесчисленные добровольцы из «простых людей». Эти четверо именно «герои нашего времени» – человеческие образцы актуального поведения (ценного для многих), на которых в силу обстоятельств сфокусировалось общественное внимание. На их месте могли быть и другие. Стать ГНВ – в известном смысле случайность, так легла карта их судьбы и общественного интереса. Расписывать каждого из четырёх, с точки зрения их личного участия в очередном российском походе на свободу – жалко времени, по-моему всё очевидно.

Впрочем, с рассуждениями о свободоубивающей миссии Pussy Riot я уже заявлялся и даже самоссылался, а с остальными тремя всё ещё прозрачнее.

Александр Григоренко демонстрирует своими публичными высказываниями и поступками простую и очень ценную для многих мысль о том, что главный ограничитель свободы в России – архаичный и паразитический по своей природе путинский режим – вещь вполне терпимая для современного, пост-модерно ориентированного человека, нужно только расслабиться и отдаться ему. Типа к тем, кто «отдаётся» режим терпим, и потому можно рассчитывать на сохранение своего «пространства свободы и современности» внутри режима - иллюзия, которая овладев массами, сделала возможными фашистские и сталинистские не только партии, но и страны.

Ничто так не убивает свободу, чужую и собственную, как экзистенциальная ненависть (ненависть, как смысл существования). Роман Юшков производит ненависть килотоннами и даже не ненависть, а злобу, причём злобу какую-то грязную, обзывательскую, мстительную, особенно к евреям. Какие-то пещерные комплексы заставляют его втихую ненавидеть и так горячо и демонстративно любимых им русских. Смотрите как он сразу и с готовностью обиделся на всех русских только за то, что трое-четверо из них (учёные-лингвисты) посчитали, что его мечты о сжигании чеченцев в их домах попахивают экстремизмом (на самом деле человеконенавистничеством).

Сквозь строки видно с каким наслаждением набивал он потом на компьютере эти слова: «Приходится признать: ситуация русского предательства, увы, типичная… Такого нет ни у кого… И с азербайджанцами такого не водится. И с любыми другими кавказцами, и со среднеазиатами, и с хохлами-бандеровцами. И только русские, не споткнувшись, предают своих оптом и в розницу» (здесь) . И затем нелепая высокопарная проповедь: «Глядя на это, я понимаю, что мы погибнем. И это будет не злой русский рок, а полная закономерность и заслуженность». То есть, мой такой любимый и родной народ заслуживает гибели – очень самобытный русский национализм.

В юшковской горечи по поводу «русских мерзостей» Петром Чаадаевым и не пахнет. Тот мучился, обличая отечественные пороки и о себе не помышлял, а этот упивается фантомной низостью русских, обвиняет целую нацию в смертельном грехе, только потому, что лично с ним случилась такая беда (меня же посадят!!!).

Его классическая зацикленность на собственном полуеврействе, губит его, превращая в злобного ненавистника как евреев, так и русских. Его «русский национализм» - это всего лишь способ подняться над «недонациональными» русскими и, тем самым, самоутвердиться и среди русских (уважение), и среди евреев (страх).

О Владимире Плотникове я всё основное сказал совсем недавно и раньше, а также здесь. Криминальное, то есть, перераспределительное мышление, попадая в политику, естественным образом порождает жёсткие, если не сказать агрессивные (мафиозные), корпоративистские и клиентельные практики, а иногда и идеологии. Любая мафиозность (групповая консолидация на основе круговой поруки, гарантированной угрозой остракизма и применения силы) убивают свободу и конкуренцию в политике. Владимир Плотников любое партнёрство превращает в «мафию», а политические отношения может строить только на круговой поруке, связывающей по рукам и ногам свободу политического поступка. Понятно, что свобода – вещь бесконечно относительная. Любой политик, безусловно, очень несвободен. Но в политике нормально быть несвободным по политическим мотивам, а не по частным, на основе личных преференций или наоборот - шантажа, угрозы лишения личных благ и т.п.

Для меня эти четверо - истинные «герои нашего времени» (если признать, что «наше время» - это «время развивающейся несвободы») и они же разоблачают «наше время». Поэтому многие, кто довольны «нашим временем» (получают от него преференции или уже привыкли к «позитивному смирению» и «иллюзиям свободы»), очень не довольны тем, что именно этих людей я назвал «героями их времени».

Если не устраивают эти - называйте своих «героев нашего времени», желательно, определяя суть «нашего времени» и объясняя, почему ваш «герой» является его символом и «образцом актуального обыденного поведения» для многих.