Выбирайте школу по кухне и туалету

А ТАКЖЕ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ЕГЭ, ЕМТ И НАЛИЧИЮ "ОЛИМПИЙЦЕВ"

Новость о том, что систему образования Перми ждут очередные глобальные изменения – «в кресла директоров посадят торгашей, а сами школы будут повально объединять», – будоражит общественность уже вторую неделю. Именно поэтому гостем «Пермских новостей» в этот раз стал главный «возмутитель спокойствия» – глава пермского департамента образования Людмила Гаджиева.

– Людмила Анатольевна, вы постоянно говорите: «Все изменения направлены на повышение качества образования». Для многих остаётся непонятным, чем измеряется качество.
– Специфика отрасли образования такова (и в этом её сложность!), что измерить качество предоставляемой нами услуги фактически невозможно. Результат можно оценить только по прошествии времени. Я только сейчас, спустя двадцать лет, оценив себя, могу с уверенностью сказать, какого качества образование дала мне моя школа.

КАК ОЦЕНИВАТЬ ШКОЛУ И ЗНАНИЯ?
– Но хотелось бы иметь для оценки нечто конкретное. Как быть родителю, который выбирает школу для ребёнка-первоклашки?
– Чёткий ответ очень сложно сформулировать. Думаю, нужно руководствоваться несколькими критериями. Первый – востребованность. Как правило, в городе знают, насколько та или иная школа известна и популярна. Второй – коллектив. Узнайте, какие там преподаватели, сколько учителей первого-второго разрядов, сколько педагогов высшей категории. Выясните, есть ли среди учителей победители конкурсов, сколько из них воспитали победителей олимпиад, медалистов и так далее. Третий – материальная среда. Посмотрите, как выглядит школа внешне. Если она обшарпана, плохо оборудована, неопрятна, то и вывод соответствующий. Зайдите и в столовую, узнайте, чем кормят школьников и в каких условиях. Осмотрите общий туалет. Пусть это и субъективное мнение, но если он чист и хорошо оборудован, то и в остальном, чаще всего, это хорошая школа. Также для специалистов существует масса других критериев, в том числе – результаты ЕГЭ и муниципальных тестов.

– Кстати, сейчас много спорят об объективности ЕГЭ. Могут ли его результаты быть мерилом?
– Да, к этому параметру можно относиться по-разному, но, по крайней мере, это – единая для всех шкала,
по которой можно оценить качество образования. Некоторые говорят: «Что нам ЕГЭ? Ну, «измерили» мы выпускника и выяснили, что уровень его знаний – ниже требуемого по стандартам. Теперь уже поздно метаться, когда он школу окончил». Мы на это отвечаем: нужно проверять регулярно. Поэтому и начали вводить систему единого муниципального теста (ЕМТ).

– Может, нам начать измерять и IQ, как это делают за рубежом? Есть мнение, что единый экзамен без этого – неполон.
– Наша российская ментальность такова, что понятие «измерение ребёнка», его способностей, рассматривается как нечто из ряда вон выходящее. А как только начнут измерять уровень IQ, я думаю, возмущение поднимется больше, чем то, что возникло после введения ЕГЭ. Но компенсировать этот провал мы пытаемся: во время проведения ЕМТ у
первоклассников не только проверяем уровень знаний, но и проводим некий анализ на предмет способности к изучению точных или гуманитарных наук. В конце четвёртого класса проводим тестирование на способность к логическому мышлению и другие общие навыки. В седьмом классе – изучаем профессиональное самоопределение.

ОБЪЕДИНИТЬ, НЕ РАЗРУШАЯ
– Вы вышли с инициативой объединить некоторые «слабые» и «сильные» образовательные учреждения. Не потеряют ли школы в результате этого процесса свою самобытность – уникальный уклад, традиции и так далее?
– Начну с того, что у нас нет цели начать повальное объединение всех школ. Понятно, что в каждой из них сформировалась своя субкультура, и разрушать её будет непростительной ошибкой – велика вероятность того, что сильная школа просто зачахнет и потеряет то, что мы называем брендом. Что же касается темы реорганизации вообще, то тут – главное, не переврите – будет очень и очень тонкий подход к каждому случаю. Могу дать вам слово: мы не рассматриваем ни одного проекта, в котором наши действия могут погубить ту или иную школу. И ещё раз повторю: это сугубо единичные проекты!

– Можно привести пример такого проекта объединения?
– Например, есть в Индустриальном районе 102-я школа и 107-я. Первая – известна как минимум в районе. У неё сильный коллектив, высокие результаты ЕГЭ и так далее. И есть 107-я школа, где дети приезжают из Пермского
района, классы не укомплектованы, и потому ниже зарплата у педагогов. А туда, где зарплата ниже, высококвалифицированные учителя не идут. В результате – низкое качество образования. Это круговая порука, из которой я вижу только один выход – объединение. Сегодня мы предлагаем сделать из двух этих школ одно юридическое лицо, для того чтобы ученики 10–11-х классов из 107-й могли получать более качественное образование на базе 102-й школы, где лучше кадровый состав, где есть оборудованные классы и прочее. Но это – всего лишь наше предложение. И обещаю, что мы не будем никого «ломать через колено», например, если родители категорически откажутся от этого.

– Людмила Анатольевна, а в 102-й обрадуются этому предложению? Им какая выгода?
– Я думаю, что не очень обрадуются. Конечно, у каждого родителя – свой ребёнок, и ему наши общегородские проблемы безразличны. Мол, «вы знаете, вот давайте мой сын окончит школу, а там – делайте что угодно». И
моя задача как начальника департамента – объяснить данную необходимость и не «свалиться» на отдельные
мнения, учесть их, но не идти на поводу. Выгоды? Это, в первую очередь, слияние двух материальных и кадровых ресурсов, в результате чего появляется синергический эффект, появится новая, более мощная система.

– Понятно, что дети из 107-й здесь главные. Но для чего создавать новое юрлицо? Не проще просто перевести выпускные классы в более сильную школу?
– Для создания нового учреждения есть несколько причин. Во-первых, мы хотим, чтобы финансовые ресурсы этих двух школ оставались в новом учреждении, то есть мы не начинаем оптимизацию ради экономии бюджетных средств – они выделяются на подушевой основе, а количество учеников у нас не изменяется. Их как было 98 тысяч, столько и останется. Другой вопрос: в обеих школах есть административный аппарат. В крупной 102-й он обслуживает 800 учеников: директор, три–пять замов, два бухгалтера, завхоз и так далее, – на содержание аппарата уходит 30–35% фонда оплаты труда. В маленькой 107-й – тот же аппарат, несмотря на то что детей в ней всего 150 человек. Я считаю, что слишком расточительно на 40 человек персонала содержать большую управленческую команду.

– Велика ли экономия?
– Главное, что это экономия ради самих учреждений, – деньги не изымаются. Мы посмотрели на примере объединения детских садов. У нас получилось, что при объединении реальное повышение зарплаты тем же воспитателям может достигать 10–20%. Есть ещё один аспект, о котором ваша газета уже писала. Приведу в пример детские сады: у одного есть бассейн, у другого – компьютерный класс, у третьего, например, – творческая мастерская, и всеми этими благами могут пользоваться только дети одного учреждения. При объединении доступ к ним получают больше детей, следовательно, и качество образования улучшается.

– Этакое «стремление к равенству» получается. Не проще усилить персонал в слабых учреждениях?
– А кто должен это делать?