Выбирайте школу по кухне и туалету

А ТАКЖЕ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ЕГЭ, ЕМТ И НАЛИЧИЮ "ОЛИМПИЙЦЕВ"

Новость о том, что систему образования Перми ждут очередные глобальные изменения – «в кресла директоров посадят торгашей, а сами школы будут повально объединять», – будоражит общественность уже вторую неделю. Именно поэтому гостем «Пермских новостей» в этот раз стал главный «возмутитель спокойствия» – глава пермского департамента образования Людмила Гаджиева.

– Людмила Анатольевна, вы постоянно говорите: «Все изменения направлены на повышение качества образования». Для многих остаётся непонятным, чем измеряется качество.
– Специфика отрасли образования такова (и в этом её сложность!), что измерить качество предоставляемой нами услуги фактически невозможно. Результат можно оценить только по прошествии времени. Я только сейчас, спустя двадцать лет, оценив себя, могу с уверенностью сказать, какого качества образование дала мне моя школа.

КАК ОЦЕНИВАТЬ ШКОЛУ И ЗНАНИЯ?
– Но хотелось бы иметь для оценки нечто конкретное. Как быть родителю, который выбирает школу для ребёнка-первоклашки?
– Чёткий ответ очень сложно сформулировать. Думаю, нужно руководствоваться несколькими критериями. Первый – востребованность. Как правило, в городе знают, насколько та или иная школа известна и популярна. Второй – коллектив. Узнайте, какие там преподаватели, сколько учителей первого-второго разрядов, сколько педагогов высшей категории. Выясните, есть ли среди учителей победители конкурсов, сколько из них воспитали победителей олимпиад, медалистов и так далее. Третий – материальная среда. Посмотрите, как выглядит школа внешне. Если она обшарпана, плохо оборудована, неопрятна, то и вывод соответствующий. Зайдите и в столовую, узнайте, чем кормят школьников и в каких условиях. Осмотрите общий туалет. Пусть это и субъективное мнение, но если он чист и хорошо оборудован, то и в остальном, чаще всего, это хорошая школа. Также для специалистов существует масса других критериев, в том числе – результаты ЕГЭ и муниципальных тестов.

– Кстати, сейчас много спорят об объективности ЕГЭ. Могут ли его результаты быть мерилом?
– Да, к этому параметру можно относиться по-разному, но, по крайней мере, это – единая для всех шкала,
по которой можно оценить качество образования. Некоторые говорят: «Что нам ЕГЭ? Ну, «измерили» мы выпускника и выяснили, что уровень его знаний – ниже требуемого по стандартам. Теперь уже поздно метаться, когда он школу окончил». Мы на это отвечаем: нужно проверять регулярно. Поэтому и начали вводить систему единого муниципального теста (ЕМТ).

– Может, нам начать измерять и IQ, как это делают за рубежом? Есть мнение, что единый экзамен без этого – неполон.
– Наша российская ментальность такова, что понятие «измерение ребёнка», его способностей, рассматривается как нечто из ряда вон выходящее. А как только начнут измерять уровень IQ, я думаю, возмущение поднимется больше, чем то, что возникло после введения ЕГЭ. Но компенсировать этот провал мы пытаемся: во время проведения ЕМТ у
первоклассников не только проверяем уровень знаний, но и проводим некий анализ на предмет способности к изучению точных или гуманитарных наук. В конце четвёртого класса проводим тестирование на способность к логическому мышлению и другие общие навыки. В седьмом классе – изучаем профессиональное самоопределение.

ОБЪЕДИНИТЬ, НЕ РАЗРУШАЯ
– Вы вышли с инициативой объединить некоторые «слабые» и «сильные» образовательные учреждения. Не потеряют ли школы в результате этого процесса свою самобытность – уникальный уклад, традиции и так далее?
– Начну с того, что у нас нет цели начать повальное объединение всех школ. Понятно, что в каждой из них сформировалась своя субкультура, и разрушать её будет непростительной ошибкой – велика вероятность того, что сильная школа просто зачахнет и потеряет то, что мы называем брендом. Что же касается темы реорганизации вообще, то тут – главное, не переврите – будет очень и очень тонкий подход к каждому случаю. Могу дать вам слово: мы не рассматриваем ни одного проекта, в котором наши действия могут погубить ту или иную школу. И ещё раз повторю: это сугубо единичные проекты!

– Можно привести пример такого проекта объединения?
– Например, есть в Индустриальном районе 102-я школа и 107-я. Первая – известна как минимум в районе. У неё сильный коллектив, высокие результаты ЕГЭ и так далее. И есть 107-я школа, где дети приезжают из Пермского
района, классы не укомплектованы, и потому ниже зарплата у педагогов. А туда, где зарплата ниже, высококвалифицированные учителя не идут. В результате – низкое качество образования. Это круговая порука, из которой я вижу только один выход – объединение. Сегодня мы предлагаем сделать из двух этих школ одно юридическое лицо, для того чтобы ученики 10–11-х классов из 107-й могли получать более качественное образование на базе 102-й школы, где лучше кадровый состав, где есть оборудованные классы и прочее. Но это – всего лишь наше предложение. И обещаю, что мы не будем никого «ломать через колено», например, если родители категорически откажутся от этого.

– Людмила Анатольевна, а в 102-й обрадуются этому предложению? Им какая выгода?
– Я думаю, что не очень обрадуются. Конечно, у каждого родителя – свой ребёнок, и ему наши общегородские проблемы безразличны. Мол, «вы знаете, вот давайте мой сын окончит школу, а там – делайте что угодно». И
моя задача как начальника департамента – объяснить данную необходимость и не «свалиться» на отдельные
мнения, учесть их, но не идти на поводу. Выгоды? Это, в первую очередь, слияние двух материальных и кадровых ресурсов, в результате чего появляется синергический эффект, появится новая, более мощная система.

– Понятно, что дети из 107-й здесь главные. Но для чего создавать новое юрлицо? Не проще просто перевести выпускные классы в более сильную школу?
– Для создания нового учреждения есть несколько причин. Во-первых, мы хотим, чтобы финансовые ресурсы этих двух школ оставались в новом учреждении, то есть мы не начинаем оптимизацию ради экономии бюджетных средств – они выделяются на подушевой основе, а количество учеников у нас не изменяется. Их как было 98 тысяч, столько и останется. Другой вопрос: в обеих школах есть административный аппарат. В крупной 102-й он обслуживает 800 учеников: директор, три–пять замов, два бухгалтера, завхоз и так далее, – на содержание аппарата уходит 30–35% фонда оплаты труда. В маленькой 107-й – тот же аппарат, несмотря на то что детей в ней всего 150 человек. Я считаю, что слишком расточительно на 40 человек персонала содержать большую управленческую команду.

– Велика ли экономия?
– Главное, что это экономия ради самих учреждений, – деньги не изымаются. Мы посмотрели на примере объединения детских садов. У нас получилось, что при объединении реальное повышение зарплаты тем же воспитателям может достигать 10–20%. Есть ещё один аспект, о котором ваша газета уже писала. Приведу в пример детские сады: у одного есть бассейн, у другого – компьютерный класс, у третьего, например, – творческая мастерская, и всеми этими благами могут пользоваться только дети одного учреждения. При объединении доступ к ним получают больше детей, следовательно, и качество образования улучшается.

– Этакое «стремление к равенству» получается. Не проще усилить персонал в слабых учреждениях?
– А кто должен это делать?

– Вы, Департамент.
– Интересная способность у русского человека – считать, что кто-то должен всё сделать за него! Что вы хотите? Чтобы мы поощряли «ничегонеделанье» неукомплектованных учреждений и раздували штат? Нет уж! Мы создали предпосылки для того, чтобы административная команда стремилась сделать свою школу или детсад престижным. Мы ввели подушевое финансирование, и сейчас директор, если хочет, чтобы он и его сотрудники получали больше, обязан «крутиться» и сделать так, чтобы родители не только в микрорайоне, но и во всём городе захотели отдать детей именно к нему.

– Что вы будете делать с теми школами, которые не смогут укомплектовать классы?
– Догадайтесь с трёх раз. Может быть, я сейчас слишком резко отвечу, но если административная команда не может привлечь к себе детей, то нужно менять команду. Я убеждена, что не нужно искать способы, как дотировать эту неэффективную команду, пришло время её просто менять. Впрочем, нужно признать, что смена администрации – всего лишь один из вариантов решения проблемы. Более того, есть случаи, когда слабую школу необходимо поддерживать. Именно такая расположена в микрорайоне Костарёво, №58. В ней учатся 100 человек. Школа отапливается углём. Посчитали и, несмотря ни на что, решили её поддержать, потому что ближайшая «сильная» школа стоит слишком далеко, и при закрытии 58-й может ухудшиться социально-криминогенная обстановка в районе. То есть в любом случае мы будем подходить к каждой школе персонально, тщательно анализируя варианты решения проблемы, а не снимать директоров направо и налево, как представили некоторые из ваших коллег.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ РЕЗЕРВ
– Заденем ещё одну «скандальную» новость – «кадровый резерв системы образования». Как вы думаете, почему идею восприняли «в штыки»?
– Проблема в том, что выхватили из пакета один аспект и начали его «мусолить». Я говорила это на первой встрече со СМИ и повторю ещё раз: у нас много классных директоров, которых никто не собирается менять! Белых, Бушуева, Вали-
ев, Иконникова, Лурье, Суханова!

– Вы называете когорту тех, кто был и десять, и двадцать лет назад. А молодые есть?
– В том то и дело, что есть. Это Ивенских, лицей №10, из «дошкольников» – Носкова. Но нужно признать, что их пока меньше, чем хотелось бы. Для этого и был создан «кадровый резерв». Он существует уже не один год, и составлен из наших, а не привлечённых молодых кадров – учителей и завучей. Мы их растим и даём возможность карьерного роста. Это – традиционный вариант: взять педагога, направить его на повышение квалификации, после чего назначить директором. И эта схема сохраняется. Другой вариант – альтернативный: когда мы привлекаем в резерв состоявшегося
руководителя, который владеет общеуправленческими навыками, и уже его отправляем на курсы, где ему дают специфику руководства объектом системы образования. И только после этого назначаем его директором школы.
Предупреждая крики о «недостаточности» курсов, скажу: в университете курс педагогики, когда я училась, составлял всего 100 часов. Мы эту сотню можем «выдать» кому угодно, и на хорошем уровне.

– Вы отдельно выделяли случай, когда действующий директор сам готовит себе преемника.
– Да, такая идея тоже есть. Не секрет, что директор относится к школе как к своему детищу. И каждый хочет, чтоб его дело попало в хорошие руки. Поэтому они растят себе преемников, которых по выходе на пенсию рекомендуют департаменту в качестве нового руководителя. И мы не против такой традиции, получая в качестве нового директора – человека «натасканного», эмпирически знающего, как управлять школой. Наша задача в данной ситуации – применить к нему «традиционный вариант»: повышение квалификации, где на эмпирику будет наложен базовый комплект знаний.

– И это, насколько известно, не последний вариант?
– Да, другая идея подготовки директоров заключается в том, чтобы создать в рамках программы развития некий «корпоративный университет», где специфику пермского образования, особенности, которых нет в рамках традиционных обучающих программ, давали бы и участникам «кадрового резерва», и уже работающим молодым руководителям.

– А у нас в Перми уже есть директора школ, не имеющие изначально педагогического образования?
– Конечно, есть! Инженеры-механики, строители, военные, уже в ходе работы в школе получавшие допобразование и теперь прекрасно выполняющие свои обязанности!

– Людмила Анатольевна, вечерние школы часто выпадают из общего поля зрения. А между тем с началом действия ЕГЭ в полном, неэкспериментальном режиме директора этих школ опасаются, что их ученики не сдадут Единый государственный экзамен и в результате – не получат аттестат…
– Значит, получат «тройки». Уверяю вас, что и в школах рабочей молодёжи, и у нас в департаменте понимают, с чем могут столкнуться ученики вечерних школ, если им не выдадут аттестат. Кстати, насчет «опасений»: хочу попросить родителей не давить на детей, которым предстоит сдавать ЕГЭ. В России отмечен большой рост случаев суицида. Когда на детей наваливаются и страх не поступить «в нужный папе-маме» вуз, и сильное давление в семье, «гнобление» своего ребёнка, – может произойти страшное. Об этом уже предупреждены в школах, теперь я предупреждаю и родителей: любите своих детей такими, какие они есть, а не лепите из них плод своего воображения и самолюбия!