О бедном владельце замолвите слово

Люди в кризисе – это стало, пожалуй, главной темой последних месяцев. Популярной на волне вполне логичных эмоций. Куда более популярной, чем обратная постановка вопроса: кризис в людях.

Волна панических сокращений, охватившая российский бизнес, критична. Тем паче, что речь идет о человеческих жизнях в абсолютно непригодной для кризисов стране. Однако многочисленные филиппики в защиту увольняемых вызывают и обратную реакцию. Приятель - владелец бизнеса, оказавшегося в заложниках у кризиса, предложил взглянуть на ситуацию с другой стороны. И немного отвлечься от, как говорят в Одессе, «разговоров за бедных».

Там, на этой другой стороне, - действительно непросто. Особенно если владелец бизнеса - не олигарх. У олигарха на худой конец остается сотня-другая миллионов в загашнике на Каймановых островах. В конце концов, олигарху будут помогать всей страной, потому что он украл в свое время не абы что, а «градообразущее» предприятие и теперь держит в заложниках своего благополучия десятки тысяч людей. А вот если бизнесмен – «просто крупный» или «средний», или (не приведи Господь) «малый», то картинка выглядит печально. У него на плечах - налоги, которые надо платить, изрядно поредевшие заказы (ручеек вместо реки), дело, которое необходимо сохранить. И вступает в дело простая логика: лучше сегодня уволить некоторых, чем завтра оставить без работы всех.

Логика понятна. Возникает вопрос: почему именно в увольнениях сосредоточился весь пыл снижения издержек? Потому что в последние годы увеличение персонала и его зарплат было непропорциональным бизнесу. Оно шло впрок, «на завтра». «Тренд был такой – брать людей под будущее развитие», - объясняет знакомый банкир (точнее, десяток знакомых банкиров).

Что ж, как гласит старая пословица, тренд познается в беде. В беде выяснилось, что значительная часть набранных профи не только не поддержка и опора в случае кризиса, а всего лишь балласт.

Болезнь известная. Году эдак в 1983-м знаменитый Пол Страссман по просьбе акционеров «Тойоты» провел анализ управленческой добавленной стоимости в компании. Выяснилось, что центральный аппарат «Тойоты» дает корпорации… минус пять процентов от общей добавленной стоимости. И схватившись за голову, владельцы автогиганта бросились выяснять, чем же в реальности занимаются их клерки.

В России роль Страссмана, судя по всему, сыграет кризис.

…Не так давно раздался звонок (очередной, примерно двадцатый по счету) очередного знакомого, потерявшего работу. Вернее потерял он ее еще в конце прошлого года. Но, как и многие, решил в январе отдыхать (благо полмесяца – сплошные каникулы), а уж затем приступать к поиску. За январем канул февраль, деньги подходят к концу, работы нет. Первоначальное нервно-приподнятое настроение меняется на мрачно-паническое.

Знакомый спрашивает о том же, о чем до него многие другие: нет ли какой работы на горизонте?
И тут начинается диалог, весьма типичный для многих-многих «пострадавших от кризиса».

- Кем ты был?
– Директором (вариант – менеджером, специалистом) по развитию (вариант – внедрению, продвижению, маркетингу, стратегическому планированию, перспективных проектов и т.п.).
- Понятно. Есть свободное место. Хочешь директором по продажам в…?
- Неа. Я продавать не умею…
- Есть вариант – заняться продвижением одного портала, надо аудиторию делать?...
- А вдруг не сделаю?..
- А хочешь – аналитику? Нужен аналитик в…
- Писать не умею…

«Горячие» варианты закончились. Дальнейшая беседа посвящена попытке выяснить, что же все-таки конкретно умеет делать этот человек.
- Ведь твой отдел все это делал…
- Я же не сам делал, а мои подчиненные…

Ну да, ну да. «Чукча не писатель, чукча читатель»… А что же он сам делал? Выясняется картинка типичного рабочего дня homo clercus.

С утра – летучка у начальства, от которой осталось несколько корябушек и в блокноте и попытка запечатлеть профиль соседа по длинному столу для заседаний. Потом – сдача презентации чего-то там, старательно исполненной в программе типа PowerPoint. Презентация делалась недели три и, видимо, даже с высунутым от усердия языком, и полна всевозможных стрелочек и пиктограмм, но вот беда – любой современный пятиклассник справился бы с этим примерно за один вечер. Потом наш герой уехал на конференцию. Там опять лениво черкал в блокноте, пока точно такие же как он клерки традиционно косноязычно пытались что-то объяснить на бледном фоне точно таких же презентаций. Потом – улетел в командировку «в филиал», где был сосредоточенный просмотр еще одной такой же презентации, но уже слепленной местными умельцами (1 час) и сауна с пивом (4 часа).

Все прочие картинки карьеры этого «успешного» клерка складываются, словно пазлы, из примерно схожего набора. Совещание, летучка, планерка… Презентация, отчет, докладная… Перекур, кофе-брейк, обед… Конференция, семинар, тренинг… Коач-сейшн, тим-билдинг, корпоратив, просто пятничная пьянка с коллегами…

Жить так можно было довольно долго, паразитируя на тех, кто реально продавал, реально делал рекламу, реально составлял этот самый отчет, реально работал с клиентами, реально собирал автомобили, реально выдавал кредиты или реально варил сталь и добывал нефть.

Сколько подобных клерков до кризиса успешно просиживало штаны в банках, инвесткомпаниях, маркетинговых и пиар-фирмах и проч. и проч. – современной науке неизвестно. Но околонаучная попытка выяснить, что же все-таки мог делать этот офисный планктон, приводит примерно к следующим результатам.