Как избежать сомнений в достоверности публикации

ПРЕДИСЛОВИЕ «ИНОЙ ГАЗЕТЫ»: Хотя личная позиция автора нижеследующего текста по некоторым вопросам внутренней и внешней политики, очевидно, отличается от распространённых (в том числе и среди наших читателей) мнений, редакция предлагает уважаемому читателю на этих различиях внимания не заострять. «Иная газета» предлагает вашему вниманию именно профессиональные аспекты, примеры которых приведены в данном тексте.

Текст: Андрей Шипилов

Мне позвонил мой учитель, тренер по айкидо, человек очень умный и здравомыслящий. Позвонил он, чтобы уточнить по поводу "российских военных баз на Кипре".

Я ему сказал, что это фейк, а он резонно возразил, что вряд ли, потому как сейчас по телевизору был репортаж, где сам президент Кипра говорил о том, что он принял решение разместить на Кипре военные базы.

– Но ведь вы же не говорите по-гречески, - заметил я, - просто на изображение президента наложили фальшивый перевод, вот и всё.

... Президент Кипра сказал буквально следующее: «На встрече в Москве мы обсудим возможность использования самолетами МЧС России аэропорта Пафоса при проведении гумманитарных операций на Ближнем Востоке».
Перевели так: «Мы предоставим России аэропорт Пафоса для размещения российской военной базы».
Хотя, может, это с точки зрения российского ТВ это адекватный перевод, учитывая, какой смысл они вкладывают в понятие «гуманитарные операции».
Но для кипритов МЧС - это именно МЧС, а не ВВС.

– Да ладно, - засмеялся он, - я понимаю, что можно исказить информацию, можно не так акценты расставить, но чтобы вот так в открытом эфире неверно перевести главу другого государства - такого просто не может быть...

В конце концов поверил он мне, а не телевизору. А я понял, КАК они это делают.

Любой зритель понимает, что телевизор может врать и искажать информацию. Но он не воспринимает факт, что телевизор может врать ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, что это лежит за гранью здравого смысла.

Он допускает, что «телевизор может соврать», но мысль о том, что все 100% информации - ложь, кажется ему нелепой.

Он допускает, что репортеры могут опросить предвзято или опросить заинтересованных лиц, но мысль о том, что те «донбасские беженцы», которых он видит по ТВ сроду не были на Донбасе и представляют собой проплаченную массовку, кажется ему нелепой.

Он допускает, что какие-то фразы Псаки могут быть вырваны из контекста, но мысль о том, что перевод, который он слышит, полностью противоположен тому, что она говорила - кажется ему невероятной.

Он может допустить, что репортажи с Донбасса могут быть сняты предвзято и выборочно, но мысль о том, что они снимались вообще не на Донбассе, а в Чечне и не сейчас, а четырнадцать лет назад - это ведь до такой степени нелепо, что этого, само собой быть не может.

Сама степень чудовищности лжи служит самой надежной защитой от сомнений. Вот так, братцы мои.