Стрелять способны были только пять танков

Как погиб отец двоих детей
Роте нашей командованием полка никаких задач поставлено так и не было. Занимались кто чем: играли в шахматы, в карты, разгадывали сканворды, заготавливали дрова. Из армейских обязанностей были только наряды на кухню и на КПП, да водители ремонтировали свои ЗИЛы-131. Иногда ездили смотреть на стрельбы из танков Т-80, гаубиц «Мста», «Акация» и систем реактивного залпового огня «Град». Причем в нашем полку стрелять были способны только пять танков 2-го танкового батальона, остальные представляли из себя «груду самоходного железа». Но эти пять поставили впереди, и полк получил за стрельбы удовлетворительную оценку.

Большинство «партизан» от такой жизни просто начали пить. Пили все подряд, вплоть до жидкости для розжига углей. Самые шустрые быстро разведали находящуюся в девяти километрах деревушку и наладили «товарообмен» денег и армейских ценностей на спиртное. Каждый день со всех полков в деревню съезжались бензовозы продавать армейское топливо. Военная автоинспекция поделать с этим ничего не могла, так как при проверке водители просто выходили из машин и говорили: «Забирайте, это не мое».

Каждую неделю приходили сообщения о новых смертях – погибали и партизаны, и контрактники, которые находились на соседнем полигоне в Донгузе. Причинами смертей были пьянство, неосторожное обращение с боеприпасами и травмы, причиненные автомобильной и гусеничной техникой. Что было не удивительно, так как у автомобилей, перевозящих людей, зачастую просто отсутствовали тормоза, фары и зеркала заднего вида, а права на управление тем или иным транспортным средством никто у «партизан» и не спрашивал – хочешь ездить, садись за руль. В нашем полку погиб упавший с танка командир взвода старший лейтенант Меркулов 1963 года рождения, отец двоих детей, а еще одного «партизана» нашли мертвым в подсолнухах около деревни.

Медики редко бывали трезвыми
От сырости и переохлаждения люди начали болеть. На третью неделю с высокой температурой был каждый второй. Медпомощь была организована очень слабо, отсутствовали необходимые лекарства, а медики редко бывали трезвыми. Один боец в моей роте заболел ГЛПС – геморрагической лихорадкой с почечным синдромом, которую переносили бегающие по землянкам мыши. Его с 40-градусной температурой отправили в госпиталь. Как оказалось, в Оренбургской области была эпидемия этой лихорадки, но об этом никто из командования не подумал, и средствами против грызунов нас не обеспечили. Как и в Марковском, периодически отсутствовала питьевая вода, но мы разведали степной родник и ездили туда на машинах. Котелки после приема пищи в отсутствие горячей воды протирали туалетной бумагой (очень эффективное средство, оказывается). Тяжело было из-за отсутствия информации – газеты даже в деревне нельзя было купить, для радио не было батареек. Проблемы были и с зарядкой сотовых телефонов, к тому же «напрягали» цены роуминга (20-30 рублей минута). А ведь это – связь с родными.

Немного развлекли народ НАТОвские проверяющие из Испании и Норвегии, для которых «партизаны» оказались каким-то неучтенным, и оттого очень опасным видом российских войск.

…И Почетные грамоты перед строем
Самым большим испытанием оказалось возвращение домой – обратный переезд. В первых числах октября уже начались ночные заморозки, а ночевать рядом со станцией погрузки пришлось в поле без единого деревца, без дров на костер. Четверо суток под открытым небом (спали на матрасах на голой земле) и без горячей пищи! Спасали только непродуваемые армейские бушлаты и одеяла. Начальник штаба полка, приехавший к нам на проверку, еле унес ноги от разъяренных танкистов.

Но все когда-то кончается, и вот мы стоим около эшелона, и заместитель командующего 2-ой общевойсковой армией генерал-майор Шарагов поздравляет нашу роту с успешным выполнением поставленных задач (каких, мы так и не поняли) и вручает Почетные грамоты. Обратно добирались пять суток, трезвые из-за отсутствия денег. Выгрузили нас на находящуюся в 90 километрах от Марковского заброшенную станцию и… дальше добирайтесь, как хотите.

К счастью, один из «партизан» знал дорогу, и вот к 8 часам вечера 8-го октября мы сдаем в парк технику и обмундирование, получаем деньги за службу (от 4-х до 9-ти тысяч рублей), на разграбленных складах пытаемся найти в кучах на полу остатки своей гражданской одежды (кто-то вообще без нее остался) и запрыгиваем в автобусы. Все! На ближайшие три года армия для нас не существует.

Если в следующий раз призовут, то обязательно возьму спальный мешок.

P.S.Как бальзам на душу после сборов – выступление Президента РФ и главнокомандующего Российской Армией Дмитрия Медведева о реформах: о переформировании неповоротливых дивизий и полков в мобильные бригады, сокращении численности полковников, подполковников и майоров (действительно, их сейчас тьма, а лейтенанта я только одного видел). А на прошлой неделе программное заявление о гигантских масштабах коррупции в нашей армии сделал и Главный военный прокурор. То есть о том, что мы, «партизаны», увидели изнутри…

Подготовила Елена Азанова, березниковская независимая газета “Неделя.RU”
Илл.: фото со сборов