экономика

Считается, что кризис обладает также и вытрезвляющим действием. То, на что в эйфории экономического бума не обращают внимания, при наступлении кризиса делается более наглядным. Тем более, что когда подводятся итоги окончившихся тучных лет, поневоле начинают считать, что за это время было сделано, а чего не сделано. Наиболее неприятный итог подсчета - это то, что слишком мало было сделано базовых вещей. Того, что является фундаментом для хозяйства и залогом дальнейшего выживания и развития.

Спасение российских предприятий стоит 3,5 трлн руб., посчитали они сами на совещаниях под председательством вице-премьера Игоря Шувалова. У правительства столько нет. То есть есть, но это – все деньги. Поэтому правительство составляет список полутора тысяч предприятий, которым оно поможет. Самое главное – это должны быть системообразующие предприятия, т.е. принадлежать российскому собственнику и содержать социальную инфраструктуру. Точный список должен быть утверждён уже завтра.

Официальная статистика пока не отражает всего драматизма положения: данные объективно запаздывают. А на стадии активного развития кризиса ситуация меняется ежедневно. И тем не менее, даже по официальным данным, кризис перекинулся в реальный сектор экономики. Под ударом оказались не только отрасли, которые завязаны на мировую конъюнктуру, но и отрасли индустрии, ориентированные почти исключительно на внутренний спрос. Однако наиболее драматические последствия может иметь…

Когда великий комбинатор выжимал из подпольного миллионера Корейко миллион, он использовал тактику информационной атаки. Например, отправлял бессмысленные телеграммы. Гражданину Корейко было от них тревожно. Происходящее сегодня на российском финансовом рынке изрядно напоминает этот бессмертный сюжет. Начиная с октября информационный шум в этой сфере достиг такого апогея, что начал теряться всякий смысл. По крайней мере, на первый взгляд. На второй - смысл всё же угадывается.