Безопасность на вырост

Из перечня перечисляемых угроз рисуется образ, прежде всего, Соединенных Штатов как потенциального их источника. Спорить с большинством упреков в адрес гегемона трудно, но в то же время обходятся иные возможные вызовы (скажем, будущая политика Китая), что позволяет предположить конъюнктурный характер оценки.

Привычные рассуждения о многополярном мире почти уже бессодержательны. Зато никак не затрагивается изменение глобального соотношения сил (прежде всего, смещение фокуса стратегического внимания в Азию), хотя оно сулит весьма многообразные практические последствия для всей Европы, включая Россию. Между тем в обозначенной временной перспективе (11 лет) этот процесс будет только набирать обороты, что, возможно, заставит Москву довольно скоро взглянуть на свои перспективы сквозь иную призму. И, например, перед лицом изменившейся ситуации на Дальнем Востоке увидеть новые плюсы от взаимодействия с Соединенными Штатами как единственной стратегически дееспособной державой планеты.

Внешнеполитические приоритеты обозначены формально: со всеми сразу, от СНГ и Европы до ШОС и США, с последними – несмотря на прозрачную критику в соседнем разделе, предполагается «стратегическое партнерство».

Есть странные вещи. Например, в параграфе про НАТО говорится о том, что для России неприемлемы планы «продвижения военной инфраструктуры альянса к ее границам». Из чего можно, например, заключить, что просто вступление в НАТО (а размещение военной инфраструктуры – не обязательное условие членства) приемлемо, хотя по факту это явно не так. В предыдущей Концепции было сказано четче – о неприятии расширения НАТО в принципе.

По поводу энергетической безопасности вдруг сообщается, что ее необходимым условием является «многостороннее взаимодействие в интересах формирования отвечающих принципам Всемирной торговой организации рынков энергоресурсов». К ВТО отношение в России неоднозначное, энергетические рынки ее правилами не регулируются, и само упоминание этой структуры в данном контексте странно. Удивительно было бы предполагать, что Москва стала приверженцем либерализации сырьевой торговли вопреки линии, которую последовательно отстаивает, например, «Газпром».

Это, как и некоторые другие пассажи стратегии, служит проявлением ее недоработанности и соединения элементов разных концепций без их логического увязывания. Что вполне отражает качество современного российского государственного аппарата и общее состояние управления.

В последнее время Кремль демонстрирует стремление к подготовке всеобъемлющих доктринальных документов. Например, не успел мир понять, что имелось в виду под идеей договора о европейской безопасности, как на свет появились новые энергетические принципы и т.д. Из уст президента звучит довольно много программных речей. Менее чем за год приняты две концепции – внешней политики и безопасности.

Это объяснимо: институциональная база международных отношений в России слаба, поскольку быстрые перемены глобальной ситуации все время требуют новых ответов. К тому же

Москва слишком долго плелась в хвосте чужой стратегической мысли, и стремление к собственному мышлению можно только приветствовать. Но уровень проработки идей и качество их аппаратной подготовки явно уступают желанию откликнуться на вызовы времени.

Что чревато девальвацией даже верных начинаний и обратным эффектом.

Текст: Фёдор Лукьянов
Илл. из архива «Иной газеты»