кризис

Пострадать от кризиса — много ума не нужно. Доступно всякому. Равным образом и спасаться от кризиса (пока спасалки не кончатся) — тоже занятие, посильное многим. А вот усилить свои позиции на волне кризиса — это нужно уметь. И пока таких умельцев не видать ни за кордоном, что меня отчего-то мало печалит, ни у нас. Пока все только разговаривают. В начале лета, когда президент России первым обвинил в мировых неприятностях американцев, это хоть было свежо. Но с тех пор такие речи почти стали общим местом.

События на финансовом рынке таковы, что самые пугливым его клиентам впору загружать свои деньги в банки. В самые надежные. Пол-литровые. Была слабая надежда, что сентябрь - начало делового сезона – слегка выправит ситуацию в силу сезонных особенностей (начало делового сезона, время новых проектов, финансисты из отпусков вернулись и с утроенной силой и т.п.). Не случилось. Наоборот: начало осени - сплошной финансовый минор. Если так продолжится, то устоявшиеся в последние 4-5 лет взаимоотношения с деньгами придется пересмотреть.

Глядя на выступления не только журналистов, но и знатных ньюсмейкеров касательно нынешнего фондового кризиса, трудно отделаться от странной мысленной аналогии. Допустим, на дворе осень 1931 г., т. е. время, когда депрессия успела пересечь океан и лютует в Старом Свете не хуже, чем в Новом. Притом что по обе стороны океана сейчас еще, благодарение Богу, не 1931 г. и аналогия условна, все же трудно представить, как тогда, три четверти с лишним века назад, немалая часть американской прессы и администрации горячо…

За всю прошлую неделю, переполненную тревожными событиями на российском финансовом рынке, ни один из наших руководителей ни разу не назвал происходящее кризисом. Вообще это слово употреблялось ими куда реже, чем, казалось бы, диктуют обстоятельства, — и исключительно насчёт происходящего за рубежами России. Конечно, сохранение невозмутимости в горячих ситуациях входит в должностные обязанности первых лиц, но в данном случае, похоже, дело не только в этом.