В 1993 г. студента-биохимика Бенедикта Херрманна больше всего удивляли в России две вещи: очевидная нечестность приватизации и странная терпеливость его московских коллег-ученых. Самого Херрманна, который тогда стажировался в Институте биоорганической химии, несправедливость возмущала до глубины души. «Я, баварец, не мог понять, почему люди не протестуют. А мои московские знакомые, люди с высшим образованием, не раз выезжавшие за рубеж, молчали. И говорили, что я не русский...