Учёные предсказать не могут

Беседа с Аркадием Гринбергом о проблемах и перспективах развития Провала, Верхнекамского калийного месторождения и нефтяных залежах

— Аркадий Яковлевич, если учитывать опыт функционирования в Верхнекамье федеральной железнодорожной трассы, то используемой сейчас 800-метровой ветке осталось «жить» 25-30 дней. Между тем вы говорите о двух месяцах. За счет чего возможно продление срока действия этого обходного пути?
— Проект создания временной 800-метровой ветки предусматривает подпорную стенку, которую необходимо закрепить анкерами. Если сегодня откорректировать проектную документацию, закрепив эту стенку, устройство сработает, и можно будет допустить, чтобы провал дошел до самой подпорной стенки. «Время Ч» может отодвинуться до 1 января, а за оставшийся период необходимо принять срочные меры по строительству нового обхода.

На совещании правительственной комиссии 30 октября у Юрия Трутнева специалисты со мной в принципе согласились. Более того, железнодорожники готовы провести работы при условии, если владельцы сетей возьмут на себя обязательства по переустройству сетей, то есть подготовку площадки для строительства ветки. Там пересекается много сетей «Уралкалия» и ТЭЦ-10: вода, газ, канализация, электроснабжение и т. д. Трутнев предложил владельцам сетей самим заняться переустройством, запросив потом за это компенсацию — каждый хозяин лучше всех знает свое хозяйство. Тем более что, возможно, некоторые из этих сетей и не понадобятся, так как исключается ряд производств.

В протокол, по моему мнению, проникла ошибка. В нем записано, что 20 декабря должна быть выполнена подготовка площадки. Значит, железнодорожникам остается 10 дней. Хотя можно и поэтапно выполнять эти работы, обеспечив вынос сетей максимум до 10 декабря 2007 года.

— Обходной путь снизит напряжение на некоторый период. А что будет дальше?
— Из разработки Горного института Уральского отделения Российской академии наук следует, что расширение провала будет продолжаться, возможно образование нового и дальнейшее развитие существующего. Вероятность такого развития событий составляет менее 50%, но сбрасывать со счетов ее нельзя. Значит, нет никакой гарантии, что новая дорога будет существовать вечно. Поэтому мы с Горным институтом и подписали согласование временной ветки с оговоркой, что не гарантируем бесперебойное использование ее до строительства постоянных железнодорожных сетей.

— Почему выбран проект строительства новой временной ветки всего лишь в 40-70 метрах от нынешней?
— Вариантов было несколько. Мы поддержали предложение Горного института, согласно которому удаление составляет 120-150 метров. Это абсолютно безопасное решение, но требующее большого сноса — практически ликвидации ТЭЦ-10, которой сегодня замены нет. Путь идет прямо по ее территории, «режет» высоковольтное распределительное устройство и потребует остановки части объектов «Уралкалия».

Кроме того, из-за сложного поднятого рельефа необходимо будет делать выемку, что исключит использование ряда объектов «Уралкалия». А значит, пострадают другие предприятия: «Ависма», которая получает от «Уралкалия» обогащенный карналлит, и «Сода», работающая на рассоле Первого рудника.

Есть вариант западного обхода железнодорожного пути через поселок Чкаловский длиной 9,5 км, но он должен пройти в очень сложных условиях. На совещании комиссии было поручено железнодорожникам просчитать и этот вариант, определиться с трудоемкостью, затратами, сроками, подготовить проектную документацию.

— Процессы, происходящие на Первом руднике «Уралкалия», представляют опасность для других рудников?
— На предприятиях «Уралкалия» и «Сильвинита» есть 200-метровые охранные целики между рудниками, своеобразная охранная зона. Благодаря ей проникновение рассолов в другие рудники по породе, по глинистым прослойкам будет идти очень долго и медленно, практически вечно.

Ученые еще до 2000 года предлагали варианты полной закладки выработанного пространства. В условиях сегодняшней гидрозакладки ее цеховая себестоимость, по данным «Сильвинита», составляет всего 40 коп. на кубометр, а с накладными расходами — 1 руб., что составляет менее 1% от цены удобрения: стоимость хлористого калия — $300-330 за 1 тонну, то есть, грубо говоря, 10 тыс. руб. Разница расходов на солеотвал и на гидрозакладку минимальна. Зато она создает если не 100%-ную гарантию, то колоссальное снижение рисков повторения подобных ситуаций, которые были на Втором соликамском руднике в 1995 году и год назад на Первом руднике «Уралкалия».

Сегодня на ряде рудоуправлений ликвидирована закладка, хотя правительственная комиссия по результатам аварии обязала рассмотреть вопросы целесообразности ее восстановления. Соликамцев хорошо научил горный удар 1995 года, и «Сильвинит» на всех предприятиях наращивает закладку, доводя ее объемы до 7 млн тонн в год. Я начал работу с начальника смены закладки карналлитовых камер на Первом рудоуправлении «Сильвинита», и осознание ее необходимости у меня в крови. Я до сих пор считаю, что если бы мы выработанные пространства заполнили отходами (а их — вон какие горы!), то убрали бы многие риски из жизни калийных предприятий.

Кроме этого, раньше рассматривались вопросы придания закладке технологических функций: заполняя камеру не на 0,75, а на 0,8 и даже на 0,9% от выработанного пространства, можно было бы увеличить извлечение из недр и окупить затраты на выполнение закладочных работ или хотя бы свести до минимума ее влияние на себестоимость калийных удобрений.

— Наука считает, что возможно заложить 90% пустоты?
— Да, технология гидрозакладки позволяет заполнить в среднем до 90% камеры, что сокращает оседание поверхности до метра и меньше. При этом уменьшается количество отходов на поверхности.

— Насколько реально сегодня введение этой технологии?
— Мы предлагали поставить эти научные исследования, но никто ими не заинтересовался. ОАО «Галургия» — хозрасчетная организация и просто ради научного интереса работать не может. Раньше, имея бюджетное финансирование, мы могли заниматься проблемами, которые, как мы ощущали, будут появляться на предприятиях. Сейчас темы определяет только заказчик. Когда предусматривалась возможность для предприятия направлять часть сумм от платы за недра на научно-исследовательские работы, шли большие объемы заказов. Но, к сожалению, закон поменялся. И в результате мы сейчас живем за счет старых разработок. Перспективных тем нет. Мы не имеем возможности заглядывать вперед. Заказчики обычно просят те темы, результаты которых могут быть «здесь и сейчас» и со стопроцентной гарантией эффективности.

Академические институты имеют пусть небольшое, но бюджетное финансирование для прогнозной работы. Тем не менее сейчас никто не занимается вопросами закладки! В калийной промышленности мы — единственные в отрасли, у кого осталась специальная лаборатория, правда, и та — на грани вымирания. Есть наш институт, Санкт-Петербургский ВНИИТ, Белгохимпроект — и все. Больше нет специалистов по закладке. А здесь — своя специфика, прежде всего, легко растворимые окружающие породы и закладочный материал, колоссальные объемы пород.

— Почему до сих пор не сформированы крупные центры прогнозирования, научной экспертизы?
— Независимая экспертиза сейчас есть, но она оценивает качество строительных конструкций, соответствие нормам и требованиям, а не качество разработок, их целесообразность, эффективность. Научное сообщество пока ничего не может предложить. Есть масса организаций — союзы горнопромышленников, химиков… Но мне кажется, они занимаются не вопросами эффективности науки, а лоббированием интересов определенных профессиональных сообществ.

— В Верхнекамье предстоит совместная разработка калийных и нефтяных месторождений. Насколько эта технология просчитана? Не принесет ли эта деятельность новые сюрпризы?
— Мы разрабатывали обширную программу совместно с полутора десятками институтов лет шесть назад. Вопрос тогда двигался. Но процесс финансирования закончился не начавшись. Остановились и научные работы, а совместная разработка началась.

На Белопашинском месторождении нефтяники уже осваивают Палашерский участок, не решив вопросы сохранения скважин на весь период эксплуатации калийных месторождений и целый ряд других вопросов. Поэтому на Палашерском часть калийного месторождения уже испорчена. С Половодовским участком, по моему наивному мнению, нефтяникам так нельзя поступать. Можно работать на тех участках, где калий отработан. Но надо будет принять специальные меры, установить гидроизолирующие перемычки, оставить целики. Сегодня даже разведочные скважины, которые пробурены, привели к тому, что там невозможно нарезать наши горные выработки, камеры – это уже брошенные калийные запасы или требующие дополнительных затрат для их извлечения.

— Но разработки ученых Пермского государственного технического университета о совместном освоении подаются сегодня в качестве истины в последней инстанции…
— И даже в их работе не отрицается, что до 30% нефтяных скважин дают течь, что чревато для калийных месторождений неприятностями.

Самый идеальный путь – последовательная отработка месторождений. Отработали сначала калийщики какой-то участок с условием создания гидроизоляционных барьерных целиков, загерметизировали все перемычки, выработки старые закрыли — и пожалуйста, нефтяники, буритесь на здоровье. Кроме того, нефтяных месторождений у нас в России много, и уже есть альтернативные источники топлива, а калий незаменим.

Думаю, что нефтяному лобби Пермского края необходимо подойти к проблеме с точки зрения наших потомков: где им брать калийные удобрения? Мы сейчас уже столкнулись с удорожанием целого ряда продуктов. А могли бы его избежать, имея у себя в наличии сырье.

Я всегда привожу пример маленькой Голландии. Она вносит 720 кг удобрений на гектар пашни. В России норма всегда была 60 кг, сейчас же вносится меньше 10 кг, и это при наличии таких запасов!

С точки зрения патриотизма, ради потомков, наши калийщики могли бы внутри страны еще больше снизить цены, тем более сегодня, когда их прибыль колоссальна и составляет 40-50% от продажи калия. И это был бы разумный компромисс. Не должно в стороне остаться и государство, найдя разумные пути повышения заинтересованности потребителя калийных, и не только калийных, удобрений в их применении. То, что сейчас происходит с ценами на продовольствие, должно стать серьезным сигналом для руководителей всех уровней.

Текст: Ларису Чичурина, Новый Компаньон
Фото из архива