Адреналин. Не раш, но поташ

Главное содержание и минувшей недели составляла ситуация вокруг «Уралкалия», по поводу «Уралкалия» и в связи с «Уралкалием», хотя сама ситуация, если помните, стала более двух недель назад и за прошедшие пятнадцать, нет, семнадцать дней серьёзных изменений фактически не претерпела. Не считать же, согласитесь, за серьёзные изменения продолжение падения курса уралкалийных акций на Лондонской и Московских биржах (на конец минувшей недели акция «Уралкалия» оценивалась в 80-90 центов против 1,3 $ в конце недели предыдущей) и то, что впервые за всю историю акционерных общества капитализция «Сильвинита» стала выше капитализации «Уралкалия» (в конце недели - $ 5,2 миллиарда против 1,9 миллиарда).

Тем не менее, основную проблематику минувшей недели, по крайней мере, в Березниках и для березниковцев составляли именно «Уралкалий» и его будущее в связи с проявившимся интересом государства. Это очень важно понимать: претензий пока ещё никто никому не предъявлял, государство всего лишь проявило интерес. А уже столько пыли, вони, страхов и даже паники. Не в Березниках, в целом, разумеется, а в кругах, условно именуемых «БХ» - от названия прокалийной структуры «Березниковский характер» [3], но, разумеется, не ограничивающихся только этой структурой (к системе БХ, режиму БХ, например, несомненно относится также и часть менеджмента «Уралкалия»). Впрочем, с этим термином мы уже определялись достаточно много раз, повторяться не будем.

Хотя сейчас уже сформулировался и может считаться для Березников общепринятым другой термин – «урки». Чтобы отличать березниковский «Уралкалий», градообразующее предприятие, честь и славу города, березниковских шахтёров и инженеров, классных специалистов, людей героической профессии и т.д., словом, отличать «Уралкалий» от «понаехавшихтут» топов и топиков, которые довели, доканали, докуражились и т.д. Забавно, что это «урки», вполне созвучное с термином, обозначающим неавторитетных уголовников, является едва ли не самоназванием «понаехавшихтут» менеджеров, по недомыслию или необразованности, или ещё как использовавших в обыденном общении биржевое обозначение «Уралкалия» - URKA. Чем облегчили теперешнее определение березниковцами этой группы. Включая и отношение к ней березниковцев (несмотря на кажущуюся криминогенность березниковского социума, фундаментом его были жертвы политических репрессий, для которых уголовники, урки были и остаются враждебной группой). И даже позволяя объяснить некоторые моменты поведения «урок» в Березниках (как урки, в натуре).

Вот «урки», сиречь БХ, и пылили, и в панику впадали. Это легко объяснимо – вопрос сохранения статус-кво для БХ, для «урок» и каждого отдельно взятого персонажа этой системы есть вопрос стабильности личного благополучия (тут вспоминается лакей Фунт из «Вишнёвого сада», именовавший Крестьянскую реформу «несчастьем»). Но чисто по-человечески непонятно – чего пылить и паниковать, если ещё никто никого и никуда и всё было и есть, как утверждает пресс-служба «Уралкалия», в соответствии с законом (а тут вспоминаются советские кинофильмы, в которых персонажи с нечистой совестью карикатурно пугались при появлении в кадре милиционера).

В Березниках и среди березниковцев эта тема также превалировала над всеми остальными, не столь общественно значимыми оказались даже обсуждение городского бюджета на 2009 год, и надвигающийся кризис общественного транспорта, и первые в Березниках эффекты экономического кризиса. Правда, реакция на уралкалийную тематику была другой. Что не только легко объяснимо, но и чисто по-человечески понятно – роль системы БХ в Березниках огромна и эта система березниковцев, что называется, достала. Как с морально-психологической точки зрения, так и с точки зрения практической, ухудшения условий жизни в Березниках березниковцев, включая и те тысячи тружеников «Уралкалия» и их семей, на горбе которых, собственно, и были построена система БХ и благополучие «урок».

Поэтому возникшая ситуация и, что, пожалуй, важнее, появившаяся надежда на освобождение (во многом эту надежду породила очевидная паника «урок», хотя реально, повторю, государство лишь выказало интерес и пока неизвестно, будут ли какие-то действия) вызвали в березниковцах прилив адреналина, последствия которого ощущались ещё и на минувшей неделе.

Не злорадство завистливых нищих, празднующих пожар дома богатого соседа, как пытаются объяснить посторонние, не понимающие березниковской ситуации, наблюдатели и, естественно, сами «урки» - такое злорадство могло бы присутствовать в самых обездоленных слоях, но… они про «пожар» не знают, и если даже читают газеты и смотрят телевизор, то это – калийные газеты и калийное ТВ). И не праздничная эйфория типа «свершилось» - всем понятно, что, когда город освободится тем или иным образом, сейчас или чуть позже, наступят трудные послекалийные годы. Аж скулы сводит от предстоящего напряжения, слишком большую разруху оставят в Березниках после себя «урки».

Нет, этот прилив адреналина сравним со вспыхнувшей надеждой горняка в заваленном штреке, когда человек настроился на долгую, тяжёлую борьбу за освобождение, понял, что придётся вручную разбирать камни, и надеяться не на кого, и сил может не хватить, а кислорода остаётся всё меньше, и вдруг пробился лучик – кто-то навстречу, с той стороны завала идёт, и, похоже, машины работают… И в приливе адреналина человек кричит, что он здесь, он ещё жив, но откатывает только самые посильные валуны, лишь затем, чтобы побыстрее, но особо напрягаться нет смысла - там, на той стороне завала главная сила, с той стороны пробьются и освободят, ведь вот он, лучик надежды.

Это забавно, но государство, правительство, вице-премьер Игорь Сечин и вице-премьер Игорь Шувалов в данной истории спасли «уркам», простите за выражение, задницы. Во всяком случае, на время. Прилив адреналина расходует энергию организма, после него неизбежно наступает расслабление, это закон природы. И если тот, заваленный в штреке, горняк ещё некоторое время назад от отчаяния и безысходности, и понимания невозможности разгрести завал вручную, готов был взорвать эти камни к чертям, пусть даже с риском погибнуть самому, то теперь, выплеснув адреналин, он снова успокоится на некоторое время. Так и березниковцы в минувшую неделю постепенно успокаивались и к концу этой недели наступило естественное расслабление и даже определённое равнодушие к производящимся с той стороны работам. Поучаствовать всё равно нельзя, а что толку посильные валуны катать, только время тратить. Проще присесть на один из валунов и дождаться результата. Нет, разумеется, тот заваленный горняк сильно огорчится, если лучик приблазнился и шум машин с той стороны померещился, но теперь потребуется ещё какое-то время, прежде чем вновь созреет решимость к действиям.

В березниковцах эта решимость «добиться освобожденья своею собственной рукой» как раз начинала крепнуть и проявляться, и когда дошло бы до дела мало бы «уркам» не показалось (не сочтите автора кровожадным, это всего лишь холодное, циничное, безэмоциональное напоминание о том, как всегда бывает при народных возмущениях, а степень взаимной ожесточённости между березниковцами и «урками» крайне высока). Но вот, мелькнул лучик, послышался гул машин с той стороны, появилась надежда на освобождение, адреналин выплеснулся, не в бессмысленном и беспощадном действии собственной рукой, а в безвредном обсуждении чужих действий, и появился шанс, что березниковцы будут свободны, а «урки» целы.

Может быть, кстати, это последний шанс для Березников обойтись без трагических социальных катаклизмов, которые могли бы завершить полной катастрофой для города и без того катастрофическое правление БХ. И ещё могут – если обсуждаемый сюжет не приведёт к упразднению системы БХ и устранению «урок». Хотя и позже, адреналин выплеснулся и теперь пройдёт некоторое, хотя и недолгое, время, пока «гроздья гнева» вновь созреют. Поэтому «урки» Игорю Сечину должны памятник поставить. Бронзовый, на Советской площади и охранять от похитителей цветмета (экономичнее, впрочем, поставить памятник за оградой управления «Уралкалия» на Пятилетки, 63. Там и охрана уже есть, и видеонаблюдение и всё такое).

А ведь не поставят, к гадалке не ходи. Сделанный в конце минувшей недели ход [4] с предложением отдать все деньги на строительство железной дороги (а так-то мы сирые, убогие, долгов, больше, чем капиталов, но нате – грабьте, пейте нашу кровь!) выглядит попыткой откупиться. Так мелкие спекулянты распихивают деньги по тайникам, записывают дачу на жену, машину – на тестя, квартиру – на тёщу, и по приходу рэкетиров ли, милиционеров ли, протягивают несколько купюр: вот, возьмите, больше у меня нет, внесите в протокол мою чистосердечную помощь следствию и сделанный взнос в общак.

Причём, «урки» рассчитывают, похоже, именно на то, что имеют дело с добросердечным и более-менее придерживающимся правил государством, а не с бандитским рэкетом (может, знают достоверно?). С бандитами такие уловки не проходят, утюгом погреют и найдёшь, сколько скажут, а государство можно попробовать обмануть. И потом даже можно будет рвать на голове волосы и рассказывать соседям по лестничной клетке, что собака с милицией приходила, забрали магнитофонов импортных три, кинокамер отечественных – три, замшевая куртка - три. Куртки.

Впрочем, это не столь важно. Ключевое слово – «откупиться». Значит, избран всего лишь более растянутый по времени вариант из двух возможных (и нами, кстати, обозначенных [5] ранее), и потеря Дмитрием Рыболовлевым контроля над калийным бизнесом неминуема.

Именно потеря – начав платить отступные, уже нельзя остановиться, и аппетиты растут, а на смену людям, которые, возможно, всего лишь блюдут государственные интересы, вполне могут прийти те, у кого будет свой корыстный интерес, а дорожка протоптана, и методика найдена, и «акула бизнеса» на крючке трепыхается как обычная рыба. Поэтому именно потеря. И именно Рыболовлевым, потому что ненавистные березниковцам «урки» - это наёмные работники, не заинтересованные ни в городе, ни в предприятии, а заинтересованные лишь в собственной возможности от этого предприятия кормиться. Это не их бизнес.

Так и флаг в руки, барабан на шею, вперёд по бездорожью. Здесь интереса Березников нет. Для Березников не ОАО «Уралкалий» проблема (16 лет как ОАО, а как калийное предприятие – шесть десятков лет, и ещё на триста лет останутся здесь калийные шахты), не Рыболовлев в качестве собственника (ещё в 2004 году Дмитрий Евгеньевич был вполне уважаем и ценим немалой частью березниковцев, а появился он на березниковском горизонте много раньше). Для Березников и березниковцев проблема - «урки». Или, в другой терминологии, система БХ. Не уберутся они теперь, не разгребут машины с той стороны завал – что ж… Адреналин снова накопится, а потом уж бабахнет, так бабахнет. Проблема-то не снята, завал остался, а кислорода всё меньше. «Урки» и в, что называется, тучные годы сумели довести город до лежачего состояния, значит дальше будет только ухудшаться. И следующее правительственное расследование будет иметь уже исключительно социально-политические основания. Потому что березниковцам к тому времени станет уже настолько плохо, что лучше взорвать всё к чертям, чем мучиться. Того только и жаль, что взрывать придётся, и последствия взрыва не будут приятны. А так-то всё равно – плохо. Слишком плохо.Хотя это, разумеется, лишь построение вероятностей, неизбежных при определённых условиях, но пока условиями не предопределённых. В конце концов, предложение откупного – лишь предложение, ответ правительства пока неизвестен (и потому, кстати, столь же непонятно испытанное «урками» в конце минувшей недели облегчение, как непонятны были их страхи перед тем).Да и в самом «Уралкалии» кое-какие подвижки наблюдаются. Уже само сообщение об интересе государства к подлинным причинам Аварии на Первом тормознуло, а затем и вовсе отменило строившиеся «урками» планы по резкому сокращению зарплаты калийщиков и трудового коллектива «Уралкалия». Одно это уже можно считать положительным эффектом. А на минувшей неделе генеральный директор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер внеочередно повстречался с рядовым составом ОАО и оповестил их про антикризисные мероприятия. Которые оказались не столь уж удушительными (даже годовую премию выплатят, а ведь имелось намерение и её почикать), и, что немаловажно, в рамках законодательства.

Можно было ли обойтись и без этих мероприятий, или сделать их ещё мягче – другой разговор. Важно – без дамоклова меча со стороны государства могло оказаться много хуже. Только меча «урки» и шуганулись, а в социальные последствия принимаемых решений, в способность «березниковского быдла» возмутиться и всем скопом навалиться они не верят. Хоть ты тресни не верят, и полагают возможным обманывать и вертеть как захотят, всё равно ничего не будет. Это даже теперь заметно, достаточно сравнить два сообщения про баумгертнеровские встречи – в «Соль земли» (для тех, кто теоретически был на встречах), и в «Березниковском рабочем» (для остального «быдла»).

Подробно сравнивать долго и нудно (захотите – сравните сами), маленький пример: БР сообщил, что принято решение отменить «корпоративные праздники», в СЗ сказано: обойтись без «культурно-массовых мероприятий». Понятно, что «корпоративные праздники» у большинства ассоциируются с валтасаровскими пьянками топ-менеджеров за счёт предприятия, и отмена таковых в условиях кризиса смотрится куда как благородно и правильно, суровым ограничением маленьких, хотя и дорогих, шалостей начальства. А на деле речь о «культурно-массовых мероприятиях» - праздниках, время от времени устраивавшихся для рабочей массы. Обман столь же очевиден, сколь и глуп – разницу невозможно скрыть там, где каждый третий житель так или иначе связан с «Уралкалием», и каждая четвёртая семья читает корпоративную газету, и наивно полагать, что березниковцы не поймут разницы. А вот поди ж ты. На голубом глазу, в лицо врут.

Поэтому надежды на исправление «урок» мизерны. Да и чёрт с ними. Судьба их представляется печальной, но Березники плакать не будут. Уже и сейчас, когда только-только забрезжила надежда на освобождение снаружи, никто по «уркам» не скорбит. Ещё меньше причин для сочувствия останется, когда Березникам придётся освобождаться своею собственной рукой. [6]

Впрочем, в данном случае уместнее сказать «если». Из правительства пока никакого ответа на согласие почётно, с сохранением знамён и собственности, капитулировать не было. И дальнейшее развитие сюжета предсказать трудно. Единственное, что можно сказать определённо – в понедельник, 24 ноября началась новая неделя.

Это был постфактум 44 дробь 2008.

Текст: Андрей Лучников
В качестве иллюстраций использованы плакаты времён Второй мировой войны