Больно – значит выздоравливаешь

Текст: Михаил Данилович

Год работает реабилитационный центр для наркоманов и алкоголиков в микрорайоне Южном в Перми. Как говорят руководители, большинство реабилитантов вернулись к трезвой жизни. Сейчас в «Южном» живёт не больше десяти человек. Выздоровление, считают некоторые, сопровож­дается болью – от осознания того, что с тобой было.

Программа, по которой выздоравливают наркоманы, – симбиоз двенадцатишаговой программы и концепции «авитальной активности» Юрия Вагина.

Говоря по-простому, всё сводится к самоанализу. Первые тридцать – сорок дней человек живёт в центре. Каждый день пишет «анализ чувств»: что чувствовал, о чём думал, как хотел поступить. Эти записи разбирают сообща. Консультанты – те, кто дольше других не употребляет, – говорят своё мнение. Письмо и обсуждение являются главными инструментами реабилитации. Толстая тетрадь в клеточку, в которой в каждой клетке что-то написано, есть у каждого. Плюс лекции, фильмы.

Потом больной выходит «в город». При этом несколько месяцев он каждый день должен посещать собрания анонимных зависимых.

СОМНЕНИЯ И УГРЫЗЕНИЯ
Центр – это двухэтажный арендуемый коттедж.
Многие здесь начинают понимать, что свободная жизнь – не значит простая. Алексей, которому двадцать девять лет, открывает свою тетрадь на одной из прошлых дат: «Мне вообще всё надоело. И выровняться не могу. Разговаривать ни с кем неохота. До сих пор не могу понять, почему так больно. Почему не мог предотвратить такие поступки. Задаю себе вопрос, почему я был такой. Снова хочется всех обвинить».

Те, кто бросает наркотики, испытывают не только угрызения совести. Сейчас в центре свободное время. В комнате для мальчиков застаю тридцатиоднолетнего Вадима. Вадим перечитывает свой дневник. Говорит, что не знает, как жить без наркотиков: «Моя реабилитация закончилась в прошлом году. Но в последнее время я стал замечать, что не могу с собой справиться. Каждый день заканчивается мыслью о том, что надо уколоться или выпить».

Молодой человек не сорвался. Вот уже второй день он вновь «лежит» здесь.

«Я начал употреблять тяжёлые наркотики в шестнадцать лет, – продолжает Вадим, – ещё когда учился в школе. Сейчас хочу поступить заочно на психолога. Но трезвым уже давно не учился, поэтому и не знаю, как это». Ещё и поэтому он снова здесь.

«НЕ ВЕРНУТЬ УПУЩЕННОЕ ВРЕМЯ И ВЫБРОШЕННЫЕ СЛОВА»
Оставаться трезвым – значит научиться самому принимать решения. А это, считает Вадим, самое сложное. Он нашёл в тетради место, где рассказывается, как он поделился с консультантом переживаниями на какую-то другую тему. «Почувствовал эффект облегчения, – читает Вадим. – Но потом появилось чувство ожидания того, что сейчас они (сотрудники центра) где-то там соберутся и решат все мои заморочки. Я даже подумал о том, что было бы прекрасно, если бы они это сделали без моего участия. Я почувствовал себя ребёнком, который жалуется взрослому, когда тебе что-то не нравится или тебя кто-то обидел».

К счастью, считает наркоман, он уже находится на пути к взрослению: «Перестал быть безразличным к тем людям, которые меня окружают. Появилось желание не идти на конфликт, а сесть и поговорить, разобраться».

Но никогда нельзя забывать прошлое. Как, по мнению Вадима, сделала одна реабилитантка. Молодой человек продолжает читать: «Девушка до сих пор пребывает в иллюзиях, в предвкушении новой жизни… Да, наверное, прав был кто-то из мыслящих, когда сказал, что мы по-настоящему счастливы лишь предвкушая что-либо. Надо понять, что что-то в этой жизни уже не изменить и не вернуть. Такие вещи, как упущенное время, упущенные возможнос­ти, выброшенные слова».

Первый шаг из двенадцати – осознание того, что ты наркоман. Но вряд ли это клеймо, скорее – «страховка» от будущих ошибок. Если забудешь о страховке, то потеряешь её?

ГЛАВНОЕ – ЧЕСТНОСТЬ
Спрашиваю двадцатидевятилетнего Алексея: что, если есть вещи, о которых не хочется писать – слишком личное? «У каждого есть свой секрет», – кивает реабилитант. Но говорит, что надо постараться открыться по максимуму: «Иначе как консультант сможет помочь тебе? Он будет помогать твоей маске».

Именно в центре, продолжает Алексей, он признался (в первую очередь – себе), что раньше, ещё до того как стал колоться, «был труслив». «Боялся показать свои слабости. И закрывался от этого маской, старался быть злым – был с собой нечестен. У меня были совсем другие авторитеты», – вспоминает молодой человек. Может, поэтому и стал наркоманом?

НАУЧИТЬСЯ УПРАВЛЯТЬ «ТЯГАМИ»
Справиться с сомнениями и страхами помогают такие же реабилитанты. И случайности тоже. «Недавно, – читает свой дневник Алексей, – был на собрании анонимных наркоманов. Там встретил «соигольника», с кем раньше употреблял наркотики. Он до сих пор на систематичес­ком употреблении. С одной стороны, мне стало его жалко. А с другой – мне это очень сильно подняло настроение. Я понял, как мне повезло, что я нахожусь в центре».

Здесь нередки метания: от гнева – до смирения, от злости – до желания миром решить конфликт. Наверное, без них и не может быть реабилитации.

У входной двери стоит стол, на котором лежат бумаги, журналы для записей. «Сюда, – один из руководителей центра Максим берёт один из журналов, – консультант ежедневно пишет отчёт по каждому человеку». Максим читает несколько записей за один из августовских дней: «Анализ неидеальный, но человек очень хорошо мотивирован». Про другого реабилитанта: «Проходит адаптацию (к центру. – ред.). Испытывает жалость к себе». «У Оли, – находит следующее имя Максим, – анализ неплохой: много чувств. Обида на маму».

Преодолеть обиду – значит сделать ещё один шажок.

Вот ещё одна запись в книге консультантов: «Режим ожидания. Тяги видит». Режим ожидания – заканчивается срок реабилитации. «Тяги, – объясняет Максим, – это те мысли и размышления, которые мешают человеку сосредоточиться на нахождении здесь. «Тяги видит» – значит, он контролирует их, не доводит их до действия».

А раз контролирует себя – реабилитацию действительно можно завершить.

«ЧТОБЫ МАМА УЛЫБАЛАСЬ»
За год, говорят руководители центра, реабилитацию прошли шестьдесят человек. Сорвались после этого – десять; из них пятеро уже снова стали трезвыми.

«У меня есть жена, ребёнок, – говорит Вадим. – Хочу выучиться на психолога, помогать, если получится, своим опытом, знаниями другим реабилитантам». «Хочется сняться с учёта в наркологии, получить права (водительские. – ред.), – перечисляет Алексей, – развиваться, как все люди. Настраиваю себя на самостоятельную жизнь. Чтоб сказать родителям, что у них есть такой вот сын, чтобы мама улыбалась».

Выхожу с несколькими реабилитантами на улицу. «Смотрите, – говорит один, – мы сами можем открыть двери». Намекает на то, что здесь силой, как в некоторых других центрах, никто никого не держит. Зато, замечает, «заставляют» думать, анализировать, «учиться жить заново». Как бы это ни было больно.