Пермская ошибка, которую не нужно исправлять

Текст: Марина Сизова

После объединения Коми округа и Пермской области прошло почти пять лет. 1 декабря 2010 года край отпразднует свой небольшой юбилей. Как изменилась жизнь в бывших двух субъектах Федерации после того как они стали единым целым? Об этом – серия публикаций в постоянной рубрике «Пермских новостей» – «Пятилетка края».

«Я в сложном положении. Мы, конечно, много чего празднуем. Но в юбилей людям напоминают что-нибудь хорошее. А я был и остаюсь противником объединений регионов, потому что, на мой взгляд, никаких позитивных изменений они не дали», – считает один из ведущих российских специалистов по региональной политике, заведующий отделом социально-экономической географии Института географии РАН (Москва), доктор географических наук Сергей Артоболевский.

ПРОБЛЕМЫ ЭТАЖОМ НИЖЕ
– Сергей Сергеевич, как вы считаете, можно каким-то образом измерить эффективность объединительных процессов? Например, сейчас, когда мы готовимся отметить юбилей объединения Пермской области и Коми округа?
– Выдумать можно всё что угодно. Но, на мой взгляд, измерить нельзя. Так же как эффективность деятельности губернаторов. Какие бы 160 или больше показателей ни выдумали.

– Тогда поставим вопрос по-другому: может ли процесс укрупнения регионов устранить существующие между объединёнными субъектами разрывы в уровне жизни?
– Знаете, есть старый анекдот. Космонавтам говорят: «Вы полетите на Солнце». – «Господь с вами, мы же сгорим!» – «Так тут что, дураки, что ли, сидят, ночью полетите». Так что есть у меня сомнения в этом. Укрупнение – это была ещё одна попытка управлять территорией страны как корпорацией (или военной частью) – сильная компания поглощает слабую и делает её успешной или банкротит. Но эта аналогия не верна в принципе: компания может обанкротиться, а территория и её население – нет.

При объединении экономически слабые субъекты становятся экономически слабыми муниципальными образованиями, но при этом теряют значительную часть внимания федеральных властей. Таким образом, они лишаются надежды хоть когда-то выбраться из бедности.
А ведь главным аргументом в пользу объединения был ожидаемый экономический рост и инвестиции, которые должны были компенсировать снижение статуса.

– Если говорить конкретно о Пермском крае, то каковы последствия объединения?
– Первые годы после объединительного периода были весьма благоприятны для страны в целом и всех её регионов. Подъём экономики, рост и инвестиций и бюджетного финансирования коснулся и края. Но выделить отдельно последствия объединения практически невозможно. Понятно, что для области влияние объединения было ничтожно, поэтому можно оценить лишь сдвиги на территории Коми округа.

Последний – типично слаборазвитый регион, практически не имеющий собственных ресурсов развития. Сельское хозяйство сохранилось в небольших ареалах, прежде всего тяготеющих к Кудымкару. Промышленность реально пока ограничена первичной переработкой местной древесины. Есть нефть и золото, но запасы не оценены. Небольшие предприятия пищевой промышленности работают на местный рынок. Из-за объединения произошли массовые сокращения среди госслужащих. Новые же места в связи с процессом объединения не создавались. При низком уровне заработной платы, значительном количестве людей, живущих на пенсии и пособия, при отсутствии дополнительных денежных доходов округ вряд ли намного увеличит уровень доходов на душу населения. Отставание от Пермской области сохранится. Суммарное воздействие объединения на качество жизни населения округа, несмотря на отдельные позитивы, близко к нейтральному. Нет никаких оснований полагать, что округ в целом по качеству жизни приблизится к средним для края показателям.

– У края не тот уровень, чтобы решать вопросы округа?
– Однозначно. В рамках единого края проблемы округа решены не будут – это проблема федерального уровня, и нужны усилия Центра. И было неразумно спускать эту проблему этажом ниже.

– Как вы думаете, не возникнет ли (не возникла ли уже?) проблема межнациональных противоречий?
– Хотя коми-пермяки и составляют большинство населения округа, этнические конфликты практически отсутствуют. Это связано как с менталитетом коренного населения, так и со значительной межэтнической интеграцией населения. Жалобы местных «националистов» касаются проблем преподавания и сохранения языка, расширения связей с «братскими народами» и т. п. Но в целом межнациональные противоречия при объединениях, конечно же, возникают. Ведь укрупнение за счёт автономных округов означает полный отказ от институциализации этнического фактора, причём для наиболее уязвимых этносов. Слава богу, что многие меньшинства – спокойные и уравновешенные. Потому что иногда резкость движений властей превышает допустимые рамки.

НЕ СТОЛЬ ВРЕДНО, СКОЛЬ БЕССМЫСЛЕННО
– Сергей Сергеевич, вы твёрдо уверены, что «перекройка» системы административно-территориального деления России нецелесообразна?
– Я бы сказал, что объединение не столь вредно, сколь бессмысленно. Было вложено много денег и политического капитала при почти никакой эффективности. Не из-за чего воду было мутить. Результат, в лучшем случае, нулевой. Нынешняя кампания слияний субъектов РФ практически выдохлась: поставленные задачи не выполнены, престиж Центра в регионах (особенно в затронутых реформой АО) сильно пострадал.

– Выходит, не только первый, все блины комом?
– Не то чтобы комом. Их просто надо печь лучше.

– Помнится, одно время на Таймыре собирались митинги, на которых оппозиция требовала обратного разъединения с Красноярским краем. Вы считаете, что процесс произошедших объединений необратим?
– Такие ошибки сложно исправлять. Да и не нужно этого делать. Для этого нет ни сил, ни условий, ни кадров. Надо пожалеть и население. Федерация вроде преследовала благие цели. А получилось, как всегда. В моём понимании, сначала должен быть ответ на вопрос: «Зачем?» Вообще любая территориальная нарезка, преж­де всего, решает вопросы удобства жизни граждан, а их, граждан, толком-то никто и не спрашивал.

– Вообще-то был референдум…
– Да, он был. Но признать его полностью демократичным нельзя. Не в смысле, что кто-то кому-то выворачивал руки. Людям же никто ничего толком не объяснял. А было только громкоголосное «ура-ура!», «мы вас объединим, и будет вам счастье». Как говорил товарищ Сталин: «Важно не кто как голосует, важно кто как считает». Но я не думаю, что результаты референдума были подтасованы. По крайней мере, не в таких размерах.

– В связи с этим любопытный факт: 89,77 процента населения при явке 60,51 процента в Коми округе проголосовали за объединение субъектов, сегодня многие говорят, что они либо не голосовали, либо голосовали, но против. Как вы думаете, чем это можно объяснить?
– Возможно, люди просто скрывают в той или иной мере, как они проголосовали на референдуме. Многие сегодня сожалеют о своём выборе, потому что они недовольны результатами объединения. Это же была свадьба с приданым. Насколько я знаю, значительная часть его не была роздана.

– Если бы Путин не приехал накануне референдума, результаты были бы точно такими же?
– Наверное, они были бы другими. Путин сыграл в этой истории значительную роль. Что ни говори, он всё же популярный политик. Единственные претензии у меня к его советчикам. Есть такой термин – «подставить начальника».

ВЛАСТЬ – КАК СЛОН
– Объединение области и округа прошло при жёстком применении административного ресурса. А как в других регионах?
– То же самое. Власть у нас любит вести себя, как слон в посудной лавке. Везде, где проходило объединение субъектов Федерации, была оппозиция, которой не давали выступить, конфисковались тиражи газет, высказывались предупреж­дения лидерам, что неправильно себя ведут. Обещание приданого населению, поездки политиков, далее – вполне благоприятные итоги референдума. И разочарование в них через несколько лет. Есть такое понятие – маленькая победоносная война. Так вот, политикам очень хотелось провести маленькую успешную войну.

Но давайте всё же на первоначальном этапе договоримся, какую страну мы строим – федеративную или унитарную. Проблемы Центра связаны не с многочисленностью субъектов, а со стремлением «федералов» регулировать всё и вся. Де-юре страна наша – федерация (с независимым местным самоуправлением), де-факто – унитарное государство (с вертикалью власти, которая пронизывает все территориальные уровни). Получается, мы пытаемся построить невиданную до сей поры вещь: этакий унитарный федерализм. Такого не удавалось ещё никому. Не удастся, наверное, и нам.

– Будет ли, на ваш взгляд, в России проходить дальнейшее укрупнение регионов?
– Если политики ещё раз прочитают «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина, то, наверное, не будет. Мы не защищены от экспериментов, хотя эксперименты на людях вообще-то международными нормами запрещены…

– Кто следующий в очереди?
– В том-то и проблема, что очереди нет. Все объединительные процессы происходили спонтанно. Когда придёт время для таких реформ – это одно дело. Территориально-административная реформа – это вещь нужная, в каких-то случаях даже необходимая. А просто так выхватывать разные регионы, объединять, два года заниматься этим и потом всё бросить потому, что это не давало результатов, по меньшей мере, это глупо.