Что будет происходить с российской экономикой, если страна действительно вступит в эпоху изоляции и холодной войны? Первым делом пострадает бюджетная политика: гонка вооружений требует больших денег. Сейчас консолидированный бюджет тратит на национальную оборону 2,5% ВВП, или 8% расходов. Возвращение к временам СССР означает, что на войну пойдет 12-13% ВВП — почти половина бюджета.
Такой расклад опубликовали в конце прошлой недели - в канун очередной годовщины начала Второй мировой войны (сегодня) - “Ведомости” [3]. К указанной сумме, полагает газета, придётся добавить расходы на союзников — продажу по льготным ценам нефти и газа, предоставление кредитов. Напомним: к 1990 г. социалистические и развивающиеся страны задолжали СССР $123,3 млрд. Значительная часть кредитов была позже списана или реструктурирована.
Без сокращения остальных статей бюджета в такой ситуации не обойтись. Чтобы не сразу урезать пенсии и зарплаты, правительство начнет тратить $165 млрд, отложенные для подстраховки бюджета и будущих поколений, — деньги резервного фонда и фонда национального благосостояния. Это резко подстегнет инфляцию. Правда, ее легко списать на войну. Но через три-четыре года гражданские расходы все равно придется урезать. А поскольку самая затратная часть нынешнего бюджета — пенсионеры, секвестирование затронет в первую очередь их.
Противостояние с Западом приводит к бегству капитала из страны. Его отток сразу уменьшает инвестиции в основной капитал, прирост которого в значительной мере обеспечивали деньги из-за рубежа. Инвестиционный спрос перестает двигать экономический рост. Если приток капитала уменьшится в 3-4 раза, рост ВВП может потерять 8-9 процентных пунктов, т. е. вовсе остановиться.
Государство тем временем пытается заместить ушедший из России капитал, наращивая бюджетные расходы. Инфляция раскручивается еще больше. Одновременно происходит замещение внешних заимствований внутренними. Поскольку ресурсы внутреннего финансового рынка ограничены, процентные ставки повышаются и приток денег в реальный сектор сокращается. Не исключено, что государство тоже начнет активно занимать деньги на рынке для поддержания военных расходов. Это создаст дополнительное давление на рост процентных ставок и инфляцию. Фондовый рынок сворачивается.
Еще весной мы готовились к другим перспективам. Начиная работу в мае 2008 г., президент Дмитрий Медведев сказал, что России для модернизации экономики нужно лишь 10 мирных лет. Как в воду глядел, заключают “Ведомости” [3]. Этот, не самый оптимистичный, но вполне логичный, по крайней мере, с первого взгляда, прогноз без особого труда можно положить на Березники и представить, как будет развиваться ситуация конкретно в нашей ситуации.
Разумеется, прежде всего нас интересует не благосостояние березниковских олигархов, хотя оно и кореллируется с положением крупнейших березниковских предприятий. Совершенно понятно, что если, скажем, кошелёк Дмитрия Рыболовлева похудеет на пару десятков или даже сотен миллионов долларов, это будет не так болезненно, если у березниковского простолюдина реальный месячный доход снизится хотя бы на тысячу рублей. А именно простонародью Березников хорошего ждать не приходится – если в мирных условиях, при процветающей экономике и запредельном росте состояний собственников предприятий (напомним, что только за 2007 год личное состояние того же Рыболовлева увеличилось на 12 миллиардов долларов), постоянном увеличении доходов и чистой прибыли промышленных гигантов, 92 % взрослого населения Березников могут быть причислены к беднякам и даже нищим [4], то в условиях осадного положения число не состоятельных, а просто – нормально обеспеченных горожан резко сократится.
Причина будет та же, по которой число «нормально обеспеченных» не растёт сейчас – низкий жизненный уровень. Сейчас низкий жизненный уровень, определяемый низким уровнем оплаты труда в Березниках, не позволяет основной массе березниковцев приобретать товары и оплачивать услуги, а в случае снижения жизненного уровня потребление ещё и сократится. Это немедленно скажется на мелких предпринимателях, которые и составляют значительную часть «нормально обеспеченных» березниковцев (другую часть составляют, кстати, чиновники. Но эти-то как раз и не пострадают).
С крупными промышленными предприятиями ситуация также не будет проста. В лучшем положении, естественно, окажется «Ависма», как цитадель отечественного оборонного авиастроения. Возможная утрата зарубежных контрактов без труда компенсируется оборонными заказами Родины. Возможно, именно «Ависма» станет наиболее стабильным березниковским предприятием.
«Азот» будет иметь возможность удержаться на плаву, благодаря принадлежности к холдингу «Уралхим» - диверсифицикация производства и его размещения делает подобного рода корпорации более устойчивыми. Разумеется, ничто не заставит «Уралхим» поддерживать «Азот» в случае серьёзных химических осложнений, но и бросать его сразу же у холдинга причин нет. Более того, грамотная, патриотическая политика по отношению к отечественным сельхозпроизводителям может позволить «Уралхиму» преференции со стороны государства и поддержку на внешнем рынке. Кстати, возвращение оборонных приоритетов может способствовать также выходу из кризиса «Бератона» и оживлению содовых заводов – эти химические предприятия (как, кстати, и «Азот») играли в советские времена немалую роль именно как оборонные производства. Правда, на насыщенности березниковских прилавков это никак не скажется, но уже в советские времена население твёрдо уяснило, что даже при пустых прилавках наличие денег в кошельках лучше вообще невыплаченных зарплат.
Самая пикантная ситуация возникнет с «Уралкалием». Мало того, что калийное производство, несмотря на всю важность его для продовольственной безопасности страны, к оборонным никогда не относилось, так ещё и 97 или даже 98 % продукции «Уралкалия» идут на экспорт, именно это и является основой нынешнего процветания предприятия (предприятия = собственники и менеджмент, не путать с работниками). Эта зависимость от внешней торговли в условиях холодной войны может поставить под сомнение не только финансовое благополучие компании, но и лояльные отношения собственников и менеджмента «Уралкалия» с родным государством. Которое в период международных обострений усиливает внимание ко всем, а особенно – экономическим контактам подданных с вероятным противником. А, например, допускаемое сейчас давление на китайских и индийских потребителей с целью увеличения цен в околовоенных условиях может быть воспринято как акт государственной измены и попытка поссорить Россию с геополитическими союзниками.
Словом, «Уралкалий» может оказаться и вовсе кандидатом на усиление государственного контроля непосредственно над предприятием. И неизвестно, выручит ли в такой ситуации Дмитрия Рыболовлева (мы ведь рассматриваем «если ЗАВТРА война», т.е. когда Рыболовлев ещё является контрольным владельцем «Уралкалия») теперяшняя нежная дружба с другим союзником [5] – батькой Лукашенко. Впрочем, если и выручит – будет ли Рыболовлеву нужен такой, контролируемый государством, «Уралкалий»? Кстати, перспектива холодной войны сейчас усиливает для Рыболовлева мотивацию избавиться от калийной корпорации, не дожидаясь не только «22 июня», а и «1 сентября» (для тех, кто не в курсе – 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная, а 1 сентября 1939 года – Вторая мировая войны).
Однако самые большие сложности будут подстерегать Березники не столько в экономическом, сколько в социальном или даже социально-политическом плане, хотя и станут они результатом экономических сложностей. Дело в том, что нынешняя система управления жизнью города построена в Березниках по принципу «ничего не может случиться» и «авось пронесёт». Выстроенная (спасибо «Уралкалию») общественно-политическая система – созданные механизмы управления местными властями повседневной жизнью в городе, управляющие кадры неспособны справиться не только с кризисными ситуациями, а даже и с решением самых простых городских проблем. Можно в который раз вспомнить мусорную проблему [6], а можно вспомнить и беспомощность всей системы калийного управления городом в начале Аварии на Первом калийном. Беспомощность, которая не имела трагических последствий только ввиду отсутствия реальной опасности и благодаря энтузиазму березниковской интернет-общественности, противостоявшей самому главному риску первых дней Аварии – массовой панике.
С управленческой точки зрения наш город сейчас более-всего напоминает дырявую калошу, которая ещё не затонула только потому, что светит солнце, не дует ни ветерка, и хоть в капитанской рубке вовсе не представляют, что делать, никто дырявую калошу не раскачивает. Трюм постепенно заполняет вода и под ногами уже хлюпает, но - постепенно и пока ещё не по колено (например, городское хозяйство разваливается, но "Новогор" старается). Пассажиры и команда не очень довольны, но - не настолько злы, зато очень ленивы, и предпочитают тихо спрыгнуть за борт, нежели штурмовать рубку и брать управление на себя. Черви грызут днище, а крысы проедают запасы, но – этого ж не видно. Штурман валяется пьяным в доску, боцмана матросы посылают тройным морским загибом, картограф рисует шестёрку бубен вместо фарватера, но – солнышко ж греет и нет ни ветерка. Благодать! И капитан на мостике лучится улыбкой, и думает, что главное – лишь бы грязные пассажиры с нижних трюмов прогулочную палубу не затоптали, и чтобы с проходящих мимо судов не заметили, что калоша дырявая, а у капитана китель прожжён. Но самое важное, что эти, которые в рубке, даже если бы и захотели что-то сделать, ничего не сумели бы, просто потому что не умеют ничего такого, и в рубке оказались случайно.
Совершенно понятно, что случись самый короткий и нечаянный шквал, калоша пойдёт ко дну. Снижение уровня жизни, проблемы с пенсиями, серьёзные аварии на городском хозяйстве, ухудшение экологической обстановки, срыв поставок продовольствия или медикаментов, обострение эпидемиологической ситуации, да, чёрт побери, вражеские диверсанты или подрывные агитаторы – любой кризис может стать для Березников смертельным катаклизмом. А состояние даже холодной войны таких кризисов обеспечит в избытке. Причём выразится любой кризис именно в социальном взрыве, неважно в какой форме – забастовках ли на предприятии или разгулом преступности, или осаде Первого дома на Советской недополучившими пенсию пенсионерами.
И нынешняя власть с таким кризисом просто не справится. Она, повторим, даже городской субботник порядочно организовать не может. И в мирный, спокойный период процветания березниковской промышленности вернула Березники в первую десятку самых криминальных городов России, но опустила Березники на третье место в крае по уровню оплаты труда (пять лет назад мы были на первом месте). И войну с мусором позорно проиграла. И добилась самого низкого процента явки избирателей на голосовании за Дмитрия Медведева. И т.д., и т.п. И это - когда солнышко светит, на море мёртвый штиль и дырявую калошу никто не раскачивает, даже спрыгнуть пробуют с максимальной осторожностью, чтобы не перевернуть.
А если завтра война?
Текст: Антон Пятница, Андрей Шельга
Илл. из архива
Cсылки в статье:
[1] https://www.beriki.ru/promyshlennost-i-biznes
[2] https://www.beriki.ru/author/anton-pyatnitsa
[3] http://www.vedomosti.ru/newspaper/
[4] https://www.beriki.ru/2008/07/11/berezniki-gorod-gopoty-pyanits-i-bydla
[5] https://www.beriki.ru/2008/08/18/ryba-ishchet-gde-glubzhe
[6] https://www.beriki.ru/2008/08/31/gazeta-vystupila-chto-izmenilos