За базар отвечать

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Рубрика предназначена исключительно для чтения журналистов и тех, кто по непонятным причинам мечтает заняться этим ремеслом. За чтение рубрики иными лицами редакция ответственности не несёт. Редакция может вступать в переписку с читателями. Мнение авторов материалов может совпадать с мнением редакции. Все совпадения являются неслучайными. Подбор материалов для рубрики производится лично Андреем Лучниковым.

Не так давно в «Живом журнале» появилась предыстория появления статьи о возможной свадьбе Владимира Путина и Алины Кабаевой в газете «Московский корреспондент». Её рассказал штатный сотрудник издания Лев Рыжков [2]. Судя по комментариям, ЖЖ-юзеры реагировали примерно так: возможно, но нет дыма без огня, иначе с чего бы газету закрывать? (напомним, что выпуск газеты «Московский корреспондент» сейчас приостановлен, официальный сайт издания закрыт, собственник мотивирует свои действия экономическими соображениями). А вот с точки зрения любого человека, имеющего опыт работы в прессе и не имеющего цели охмурять глупых барышень причастностью к профессиональным Секретам, дело с «сенсацией» обстояло именно так незатейливо, как изложено в ЖЖ. ПУТИНЫМ ЗАТКНУЛИ ДЫРКУ!

«Газета была ежедневная. В ней двадцать четыре полосы. Это много. Сколько материалов-«кирпичей» не ставь на полосы, на ней всегда будут оставаться маленькие дырки, которые надо тоже чем-то забивать. В тот вечер, когда родилась эта сенсация, была, насколько мне известно, похожая ситуация. На одной из полос зияла дыра. Звезды-шоу-бизнеса, которые обычно идеально годятся для такого латания прорех, не канали. Почему? Потому, что дыра на полосе имела место быть в самом начале газеты. Там, где находятся политические новости.

Чем снимают стресс и усталость уставшие журналюги, не мне вам рассказывать. К вечеру авторы будущей сенсации были навеселе. В чьей именно бедовой голове родилась мысль о том, чтобы поженить президента и спортсменку, я не знаю. Честно. Официально авторами значатся два журналиста. Но придумали это не они. Это совершенно точно. В общем, так или иначе, свершилось. Путиным заткнули дырку. Отдувался за сенсацию пафосный дедуля, назначенный официальным автором. Говорил про дух свободной прессы, про какие-то эксклюзивные источники информации».

Если уважаемый слушатель нашей Школы «что-то такое про Путина с Кабаевой» смутно припоминает – это уже хорошо, повторяться не будем. Если не припоминаете – поройтесь в Сети, найти нетрудно, тратить время опять же не будем. В обоих случаях отметим, что вспоминается сейчас история действительно с трудом. Однако обратите внимание: вы помните смутно или не помните вовсе, а газету закрыли, человеческие судьбы газетчиков оказались если и не исковерканы, то серьёзно погнуты. Выгнуты и загнуты. Вот так-то. Как говорится, чем слово наше отзовётся.

Рассуждать, отталкиваясь от этого эпизода, можно много о чём. Однако и трусость закрывшего газету собственника, и «профессиональная солидарность» коллег (газету «Московский корреспондент» с её сенсацией фактически сдала «Независимая газета», задавшая Путину злополучный вопрос об интриге с Кабаевой, причём задавшая не где-нибудь, а на международной прессухе), и нервическая реакция мелких московских чиновников (в отличие от вполне нормальной публичной реакции Путина), и всё это т.д.-т.п. не очень интересует нас с позиций нашего ремесла.

И даже очевидно напрашивающееся «думать надо», «за базар отвечать надо» тоже нас не очень интересует. Потому что самый простой и лёгкий вывод, который можно из этой истории сделать: надо думать, если затрагиваешь в своих материалах значительных персонажей, сдачи получить можно. Совсем просто: думай, что пишешь, а то ведь не знаешь, откуда прилетит. Как, например, БерТВ неожиданно прилетело от актрисы Чурсиной [3], когда та потребовала от охранников удалить из зала тележурналистов, лезших с камерой на сцену.

Это – резюме простое и, прямо скажу, неверное. Конечно, думать нужно всегда. Но совсем не потому, что может прилететь ответная негативная реакция, и не всегда можно угадать, насколько сильным окажется ответный удар. Думать надо НЕ поэтому. Если журналист думает так, то он начинает взвешивать персонажей по силе возможного ответного удара, одних начинает побаиваться, а к другим лезет беспардонно (мол, а что они сделают?) – как то же БерТВ, например. Местные телевизионщики, ведь, не лезут, скажем, за шикарными кадрами в управление «Уралкалия», не тыкают в лицо камерой во время визитов Трутнева или Чиркунова, и даже на заседаниях Городской Думы ведут себя вполне пристойно. Почему? Да потому что знают: набежит охрана и выставит взашей, а потом ещё и перед пресс-службой «Уралкалия» придётся отвечать за нарушение спокойствия Персон. А актриса Чурсина… Да что она такое? Мы свою работу делаем! Хорошие ракурсы ищем! И полученным афронтом БерТВ удивилось. До такой степени удивилось, что на замечание актрисы (после всего), мол, надо было просто спросить разрешения, реакция была: «мы чуть не сели».

Подобное разделение персон – персонажей – объектов журналистской работы на сильных и бессильных, на тех, с которыми мы «просто делаем свою работу», и тех, для которых «сделаем, как скажут», это разделение сам по себе неправильно. Хотя бы с этической точки зрения. Объяснять не буду, уважаемый читатель, полагаю, сам понимает, в чём тут дело. Однако, хотя этичность журналиста как человека тоже влияет на наши профессиональные достоинства и недостатки, мы говорим сейчас не об этом.

Повторю: думать о возможных последствиях журналисту следует НЕ потому, что может прилететь ответный удар. НЕ потому, что за неловко сказанное слово, придуманный сюжет, недостоверную информацию может последовать наказание. И НЕ потому, что правильный пацан за базар отвечает, врать нехорошо и всё такое.

А потому, что наличие у публикации (репортажа, сюжета и т.д.) последствий является целью работы журналиста. Хорошего журналиста, разумеется. Не гонорар за статью, не жалованье от собственника, не самоудовлетворение, а именно последствия публикации. Непонятно, да? Может быть, понятнее будет, если заменить слово «последствия» термином «эффект»? Ещё непонятно? Ну да, конечно, можно это понять так: мол, я написал статью про мусор, а после неё взяли и мусор повсюду убрали… Это тоже эффект, конечно, но не весь. Поэтому заменим и термин «эффект», скажем так: реакция. Реакция читателей-зрителей-слушателей должна быть всегда. Неважно, насколько сильной она будет, подвигнет ли она читателя-зрителя-слушателя на какие-либо действия, или просто вызовет в нём какие-либо эмоции, заставит ли она написать письмо в редакцию, или просто человек усмехнётся, а может, и разозлится. Важно, есть эта реакция или нет.

Это просто. Если есть реакция, значит есть продукт. Значит журналист что-то сделал. Если нет никакой реакции – нет и продукта, журналист ничего не сделал, ничего не произвёл, зря небо коптил и ни за что гонорар получил. В лучшем случае самоудовлетворился. Но мы, ведь, с вами, уважаемый читатель, обсуждаем не лучшие способы снятия перенапряжения в подростковом организме, мы с вами говорим о журналистком ремесле, о производстве информационной продукции. Поэтому, когда журналист работает публикацию, он должен работать так, чтобы была реакция. Иначе говоря: эффект. Иначе говоря: последствия. И если журналист не рассчитывает на последствия – эффект – реакцию, то… То он и не работает вовсе.

Журналист работает для читателя-зрителя-слушателя. Так просто, правда? А это значит, что журналист работает для получения реакции. Сиречь эффекта. Сиречь последствий. Все-гда. А наказание, судебный процесс, закрытие газеты, увольнение с работы, разнос в высоком кабинете – это лишь частный случай возможной реакции. Это та реакция, которая считается профессиональным риском. Как одним из возможных последствий работы электрика может стать удар током. Потому что электричество побежит по проводам. Но, хотя удар током не является целью работы электрика, он (электрик) работает как раз для того, чтобы электричество побежало. Вот, собственно, и весь профессиональный секрет. Как, впрочем, в любой другой профессии. Взгляните, кстати, ещё раз на фото.

Текст: Александр Наковальня
Фото: Сеть