Затаённая Россия

Главный вопрос президентской предвыборной кампании в России – это вопрос о месте. О том месте, где окажется тот или иной более или менее значимый чиновник в момент, когда состоится инаугурация Дмитрия Анатольевича и, соответственно, трансформация Владимира Владимировича в премьер-министры (если Владимир Владимирович действительно поступит согласно ранее сделанному им заявлению). Независимо от демонстрации полного единства нынешнего президента и будущего у аппарата всегда на сей счет свои соображения, и аппаратная логика всегда будет толкать к тому, чтобы постараться по возможности безошибочно определить ответ на сакраментальный вопрос: «С кем вы, мастера культуры?»

Вряд ли такие повадки являются неожиданностью для «двух лидеров страны – Владимира Владимирович и Дмитрия Анатольевича» (а именно такую формулу власти вывел на днях, выступая на Краснодарском экономическом форуме, глава РСПП Александр Шохин, после чего ее повторили центральные телеканалы). Наверняка они постараются придумать или уже придумали какое-нибудь противоядие, дабы не дать аппарату развалить их столь мило смотрящийся на телеэкране дуумвират хотя бы в течение какого-то продолжительного времени.
Однако покамест вот эта вот «затаенность» в томительном ожидании накладывает весьма странный отпечаток на ход избирательной кампании. До ее окончания остался всего лишь месяц, а ее как будто и нет вовсе в стране. Обыватель, кажется, больше узнает информации о том, сколь напряженно проходят праймериз у демократов и республиканцев в США, нежели о том, что будет происходить на властном уровне в России через считанные недели.

Разумеется, «кандидат номер 1» с методичной регулярностью появляется каждый божий день в новостных телевизионных выпусках в образе именно что «социального президента», развивая тему национальных проектов. Однако относительно многих других тем и проблем с его стороны почти полный молчок. В политической атмосфере словно бы повисло некое «МНЕНИЕ» – мол, давайте погодим со свежими идеями и мыслями до тех пор, пока не определимся с конфигурацией власти после 2 марта. Или же политическая элита в значительно своей части просто не верит в реальность происходящего: «Что, неужели вот так вот все просто и все произойдет именно по этому заявленному для всех сценарию? Как-то получается слишком просто все, слишком очевидно. Непривычно как-то. Что-то тут не то…»

В результате то ли некоего выжидания, то ли смутного неверия в реальность происходящего целый ряд принципиально важных моментов остаются совершенно неотфиксированными в ходе избирательной кампании. Как будто их и нет вовсе. А они есть.

Вот, к примеру, за последнее время российские генералы сделали целый ряд заявлений, которые в других странах вообще-то пристало делать только высшему политическому руководству. Ну, скажем, президенту. А кандидатам в президенты пристало тоже как-то на подобные вещи реагировать. К примеру, когда начальник Генштаба генерал Балуевский говорит о праве страны на превентивные ядерные удары, то он, конечно, не выходит формально за рамки провозглашенной еще в 2000 году российской военной доктрины, но все же это заявление, что называется, «сделало новости» на международном уровне. В России же его как бы не очень заметили.

Заметили многие, правда, сообщение другого генерала – Владимира Шаманова – о том, что 9 Мая впервые после ноября 1990 года по Красной площади провезут межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь-М». Это вызвало некий шум в политической тусовке: мол, зачем понадобилось именно сейчас возрождать советские традиции возить МБР туда-сюда по Москве, что именно это должно означать? Но для избирательной кампании и это пока еще не состоявшееся событие осталось незамеченным.

Польша на днях согласовала с Америкой планы и место размещения элементов противоракетной обороны. Вопрос о ПРО в Восточной Европе – один из острейших вроде бы для российской внешней политики. Ведь еще недавно столько слов весьма резких было на сей счет сказано. Однако «кандидат номер 1» и об этом пока особенно не распространялся. Он что, полностью согласен? Тогда почему бы об этом не заявить без стеснения? У него есть кое-какие свежие мысли на сей счет? Было бы также любопытно узнать.

Ровно та же тактика выдерживается и в отношении целого ряда других не маловажных для страны событий. Вот, к примеру, пресса много пишет об аресте небезызвестного Семена Могилевича. То ли в связи с делом «Арбат-Престижа», то ли в связи с газовым посредником «Росукрэнерго», о чем неустанно громко напоминает украинская премьерша Юлия Тимошенко, по странному стечению обстоятельств все никак не доехавшая до Москвы с визитом по ревизии соглашений по газу. Рассуждения о том, что арест Могилевича мог быть как-то связан с планами российского газового монополиста выйти на Нью-Йоркскую фондовую биржу, можно почитать в американской прессе. Но внутри России эта тема на политическом уровне и в рамках предвыборной кампании вообще не обсуждается.

Есть и еще кое-какие события, которые в последнее время привлекали внимание общественности. Ну, скажем, убийство узбека-педофила в Питере боксером, защищавшим своего сына. Общественность интересуется пределами необходимой самообороны в данном случае – вполне себе тема. Расширение полномочий судебных приставов в целях повышения эффективности взимания долгов по решению судов. Планы законодателей вплотную наконец заняться регулированием интернета в России – и это волнует многих. Затянувшийся конфликт Центризбиркома и ОБСЕ по поводу приезда-неприезда на президентские выборы международных наблюдателей. Да мало ли еще чего происходит, нуждающегося в политических оценках…

И это все вопросы сугубо тактические. О стратегии отдельный разговор, который тоже неплохо бы завести.

Но все словно сговорились тщательно обходить сегодня и в ближайшем будущем любые острые темы. Видимо, слишком хрупок баланс сил. Слишком напряженное, видимо, воцарилось наверху ожидание некоей развязки. Слишком велик риск выдвигать непосредственно сейчас новые идеи, мысли или тем более планы новых реформ или вообще каких-либо перемен.
Но тогда вовсе не исключено, что столь тихая, почти подпольная предвыборная кампания может возыметь продолжение в виде весьма бурного начала следующего президентства.

Текст: Георгий Бовт [2]