Разъездились, понимаешь!

Накануне и сразу после нового года, в связи с массовой миграцией российских граждан на каникулы и обратно, было обнародовано много разной радостной статистики. По количеству съеденных салатов «оливье», арестованных пьяных водителей, купленных и выпущенных в традиционно хмурое московское небо петард и пр. А одна моя знакомая, владеющая небольшим туристическим агентством, рассказала мне вот какую историю. За которой тоже есть, оказывается, своя статистика, о чем чуть ниже.

Она отправляла одну московскую пару в направлении благостных тропических островов. Весь недельный тур обошелся предвкушавшим уже негу в стиле «баунти» клиентам более чем в 4 тысячи долларов, включая перелет «Катарскими авиалиниями».

И вот в означенный день ей на мобильный телефон (туристическая фирма небольшая, её владелица практикует заботливый индивидуальный подход к каждому туристу) звонит эта самая клиентка, которая должна в этот день улетать, и начинает разговор с фразы, которая обычно заставляет сердце абонента замирать в нехорошем предчувствии: «Аллочка, вы только не волнуйтесь, но мы никуда не улетели».

Что такое, почему, что делать? Может, опять перепутали «Домодедово» с «Шереметьево»? Да нет, все оказалось еще более незатейливо: на границе нашу туристку тормознули. Она оказалась занесенной в «стоп-лист» по причине того, что не заплатила некоторое время назад штраф за мелкое нарушение правил дорожного движения. Поскольку дело было ещё до повышения этих самых штрафов, то он был совершенно пустяшный – рублей сто, кажется. Мужу туристки при этом милостиво было разрешено проследовать в заданном «Катарскими авиалиниями» направлении, но он, разумеется, остался из чувства семейной солидарности.

Моя знакомая предприняла было несколько энергичных лихорадочных действий, чтобы как-то спасти ситуацию: она связалась с авиакомпанией, чтобы перебронировать билет, позвонила в отель, где планировала остановится пара. Она в тот момент впервые сталкивалась с такой ситуацией и наивно полагала, что для того, чтобы открыть границу для так называемых должников, мало будет привезти оплаченную квитанцию в нужное отделение ГИБДД. На самом деле вся процедура прохождения соответствующей команды по цепочке до самой пограничной службы занимает примерно месяц. Так что тур стоимостью более четырех «штук баксов» пропал без всякой компенсации по причине неуплаченного сторублевого штрафа.

А теперь самое интересное. Которое заключается в том, что пострадавшая гражданка в свое время исправно заплатила штраф, но исходила из наивного представления, что наложившее её подразделение ГИБДД будет об этом автоматически извещено по факту поступления злосчастных ста рублей на их расчетный счет. После чего никто её не беспокоил, тем более ни в какой суд не вызывал. И она тоже никого не беспокоила.

Не тут-то было. Надо было, оказывается, самолично привезти оплаченную квитанцию в отделение, отстоять многочасовую очередь, прорваться в кабинет к вельможному милицейскому начальнику и, заискивающе заглядывая в его надменные глаза, увидеть там высочайшее прощение, после чего, низко и мелко кланяясь в пояс, ретироваться спиной к двери.

Чего, строго говоря, нарушитель правил дорожного движения делать не обязан, если только это не связано с изъятием у него водительского удостоверения. Обязанность учета уплаченных штрафов возложена на саму ГИБДД.

Может, подразделение не было извещено. Или какая-нибудь «девушка» в соответствующем учетном отделе данного милицейского подразделения что-то напутала или поленилась записать в соответствующей графе – кто теперь об этом знает? Наше государство так устроено, что оно неизменно наказывает собственных граждан как в случае их прегрешений, так и в случае собственной государственной оплошности (оплошности конкретных государственных чиновников). В нашей стране ты можешь быть виноват дважды, даже когда ты не виноват вовсе.

Сам столкнулся в прошлом году примерно со схожей ситуацией. Дело в том, что в связи с переоформлением некоей шестисоточной земельной собственности, находящийся в Дмитровском районе Московской области, я имел неосторожность заплатить полагающуюся пошлину или еще какой-то взнос (уже сейчас не помню, как называлась та мзда, которую взяло с меня наше государство за проведенную в третий раз за последние 15 лет приватизацию одного и того же объекта одними и теми же физическими лицами) в Москве, а не в самом Дмитровском районе. В результате чего через некоторое время получил повестку в Тверской суд: налоговые органы Дмитровского района успели завести на меня дело о «злостной неуплате» и подать в суд. А все потому, что деньги до них «не дошли». Причем они честно проверяли даже, куда делись эти самые деньги, после чего вынуждены были признаться, что «область нам денег не переводит, - вам нужно было платить у нас», – то есть переться в рабочее время непосредственно в старинный город Дмитров.

После длительного выяснения отношений по телефону мне все же пришлось предпринять некоторые дополнительные усилия по наведению финансовых мостов между «страной Лужкова» и «страной губернатора Громова»: отправить ксерокопию платежки, несколько раз позвонить, чтобы удостовериться, дошла ли она до конкретного делопроизводителя и т.д. То есть заниматься излюбленной русской народной забавой – доказывать, что ты не верблюд. Мне еще повезло: исполнительница в Дмитровском районе милостиво пообещала самолично разобраться с моей квитанцией после ее получения по почте. Мне же тем временем надлежало нервно звонить ей в строго «приемные часы» и, с трудом дозваниваясь, вежливо осведомляться – «любезнейшая, не дошло ли еще?». Убедившись, что дошло, я справился, удалось ли любезной даме закрыть мое дело за отсутствием состава преступления. Она же, в свою очередь, великодушно согласилась добиться-таки перевода уже «переведенных» денег на нужный расчетный счет. Уж не знаю, удалось ли ей это.

Кстати, ситуация в целом с тех пор нисколько не изменилась, и если московские дачники вздумают платить за потребляемые ими на дачах газ, электричество, а также иные взносы и подати не непосредственно в районе расположения дачки, а, скажем, в Москве, то они должны знать, что деньги их скорее всего потеряются где-то по дороге (это равнозначно тому, что они попросту будут у них украдены), а сами они попадут в списки должников и будут обязаны предпринять некие усилия, чтобы доказать свою невиновность. При этом, будьте уверены, ни один чиновник, прямо или косвенно виновный в том, что: а) не дошли деньги, б) на бланке определенного подразделения ГИБДД или иного ведомства нечетко или неправильно пропечатаны платежные реквизиты, по которым нужно отправлять штраф, и поэтому оплатить его попросту невозможно; в) «девочка» что-то там напутала, – ни один чиновник не понесет никакой, даже самой незначительной ответственности. Они даже не берут это в голову. Потому что теперь, в эпоху расцвета суверенной демократии, наконец найдено уникальное средство принуждения граждан к доказательству своей непричастности «к верблюдам».

Одним из проявлений борьбы с этими самыми должниками в последнее время стало «наказание Родиной», то есть запрет на выезд за границу.

Теперь о том, с чего я, собственно, начал – о статистике.

Недавно была обнародована «радостная» цифирь: в прошлом году на границе «тормознули» порядка 20 тысяч человек. Казалось бы, налицо борьба за исполнение законов! Надо, стало быть, радоваться. Но не все так просто.

По сравнению с числом регулярно выезжающих (примерно пять миллионов) 20 тысяч – это сущий пустяк. По сравнению с аналогичной статистикой в предшествующий год – наблюдается рост в сотни процентов.

В «стоп-лист», на формально вроде бы законных основаниях, имеют право заносить проштрафившихся граждан чуть ли не с десяток ведомств, начиная от ГИБДД и кончая службой судебных приставов. Всякий раз представители этих самых ведомств, рапортуя о «радостной статистике» сорванных деловых и туристических поездок, приводят в пример случаи «злостных неплательщиков» алиментов, разных штрафов или налогов. Однако степень лукавства подобных заявлений становится с каждым днем все больше.

Во-первых, выясняется, что количество поводов для установления индивидуального «железного занавеса» с каждым днем становится все больше. Начиналось все (в Ленинградской области два года назад впервые была применена такая практика) именно с «алиментщиков». Потом занялись теми, кто не оплатил штрафы в ГИБДД (или ГИБДД, в силу недостатков системы учета, пропустило этот самый момент расплаты), имеет долги по квартплате и другим коммунальным платежам. Те, кто не исполняет те или иные судебные решения: например, накануне нового года была распространена информация о запрете на выезд из страны владельцу «Уралсиба» Николаю Цветкову, потому что суд Одинцовского района Московской области постановил ему снести некую постройку, залезшую на чужие земли, а он не поторопился со сносом. Сейчас практически автоматически отказывают в выдаче загранпаспортов лицам мужского пола призывного возраста, даже если они не подлежат призыву именно во время текущей призывной кампании.

Есть еще и «во-вторых». Представители власти всякий раз лукаво утверждают, что, дескать, каждое такое решение о невыезде принимается «на основании соответствующего решения суда». А граждане якобы официально уведомляются о таком принятом решении. На самом деле (знаю это и по рассказу моей знакомой из турагентства, и по опыту личного общения с некоторыми пострадавшими) в больших масштабах царит внесудебная практика. Люди часто просто не знают, что в отношении них принято такое решение. Хотя вообще-то подобные судебные решения должны выноситься в присутствии самих ответчиков или хотя бы после попытки официально их присутствия добиться. Часто (как в описанном в самом начале случае) люди узнают о запрете на выезд уже непосредственно на границе. В итоге они несут наказание, которое по материальной тяжести своей часто неизмеримо больше, чем все их финансовые прегрешения, истинные или мнимые, перед властями. Законно ли это, спрашивается?

Накануне нового года был широко растиражирован в СМИ случай с журналисткой издания The New Times Натальей Морарь. Ее, гражданку Молдавии, не пустили в Россию на основании некоего решения ФСБ. Судя по всему, за слишком смелые журналистские расследования. Однако до сих пор почему-то почти никто, включая отечественных и иностранных правозащитников, не обратил внимание на стремительное расширение произвола в отношении уже тысяч российских граждан, чье конституционное право на свободу передвижения нарушается в условиях отсутствия четкой процедуры применения соответствующей статьи Закона о въезде и выезде (там сказано, что право на выезд действительно может быть ограничено) и на фоне разыгравшейся богатой фантазии многочисленных никому не подконтрольных в нашей стране силовых и правоохранительных органов.

И какая, собственно, связь между неуплаченным штрафом и командировкой или отдыхом за границей? По какой такой логике первое влечет за собой запрет на второе? Не прикрывает ли стремительное расширение репрессивной и сомнительной с точки зрения духа Конституции практики практик банальные неспособность и нежелание соответствующих органов бороться за уплату тех же штрафов иными, принятыми во всем остальном мире средствами: что-то я не слышал, чтобы какого-нибудь европейца тормозили на границе по причине неуплаты штрафа за неправильную парковку.

В свое время так называемые демократия и гласность в Советском Союзе начались именно с закона о свободе передвижения. Мне представляется, что некоторые движения в обратную сторону, наметившиеся в последнее время, во-первых, симптоматичны, во-вторых, будут иметь довольно стремительное продолжение. Следующим шагом может стать разрешительный порядок выезда за границу. Таковой до конца прошлого года существовал, например, в Белоруссии, где, прежде чем отправиться за рубеж, ты должен был заручиться разрешением налоговых органов. Впрочем, уже даже Лукашенко недавно отменил такой порядок.

Конечной же целью подобных административных усилий в нашей стране, служащих ничем иным, как пробным камнем, пробрасываемым под предлогом борьбы за уплату штрафов, является возвращение к максимально возможной в нынешней ситуации (все же полное быстрое возвращение к советским правилам вряд ли возможно) степени закрытости страны и установление более жесткого административного контроля над наиболее экономически и социально активной частью населения.

А то, понимаешь, разъездились…

Текст: Георгий Бовт [2]