О смене эпох

Люди, хотя бы немного экономически просвещённые, слышали об экономических циклах. Таких людей никак не большинство, но и безо всякой науки большинство взрослых людей знают, что более удачные периоды чередуются в жизни с периодами менее удачными. Твёрдое знание, что тучные годы неизбежно сменятся тощими, но и после тех со временем можно ждать просвета, было у людей в крови задолго до того, как Книга Бытия дала этому знанию идеальную метафору: семь тучных коров — и семь коров худых, способных проглотить тучных и не сделаться дороднее.

В частности, и у нас в последнее время эта метафора висела в воздухе. Даже человек, никогда не слыхавший (или, что вероятнее, сто раз слышавший и сто раз забывший), что мировую экономику раз в несколько лет более или менее сильно встряхивает, понимал не только что российской экономике поразительно везёт, но и то, что везение вечным не будет. Что эпоха тучных коров, никуда не денешься, сменится эпохой коров тощих, а к этому надо готовиться. Последнее, впрочем, понимали не все, но об этом потом. Сначала же вот о чём: а по каким, собственно, признакам мы собирались (собираемся) понять, что эпоха меняется? Вопрос отнюдь не простой.

Мгновенная смена яркого света на мрачную тьму и мгновенное осознание этой смены бывают только в мультфильмах или, раз уж мы помянули Библию, в притчах. В реальной жизни гораздо чаще везение мало-помалу сворачивается, а его избаловавшийся предмет всё посиживает с блаженной улыбкой и не ведает, что на дворе уже не урожайный год, а мякинный. Потом предмету будет странно вспоминать свою недогадливость, тем менее объяснимую, что ведь говорили ему, тысячу раз говорили про тучных и тощих — как же он сразу не понял, что началось? Да известно, как: не хотелось понимать. Страшно было. Ощущал, но не пускал в сознание.

Я к тому всё это рассказываю, чтобы хоть попробовать объяснить новое впечатление. Биться об заклад не стану, но мне кажется, за последние недели стал понемногу меняться тон общественной жизни. В официозе малость поумерился невыносимый в октябре-ноябре фанфарный рёв, у оппозиции слегка поутихла истерика — короче говоря, разговоры en masse стали несколько суше и трезвее, что, несомненно, к лучшему. Возможно, такие перемены (если они мне вообще не мерещатся) говорят именно об этом — появилась нота ещё не осознания, но уже ощущения начавшейся смены эпох. Бог весть, произошло это от внутренних или от внешних причин. Тут ведь так совпало, что эпоха будет меняться сразу в двух смыслах. Про смену президента все всегда знали, когда она должна произойти, но до сравнительно недавнего времени нетвёрдо знали, произойдёт ли. Про смену экономической конъюнктуры все всегда знали, что её не миновать, но не догадывались когда. И вот теперь стало ясно: обе произойдут — и притом практически одновременно. Постичь такую составную перемену нелегко, а приспособиться к ней будет ещё труднее.

Следует отдать себе отчёт в том, насколько всепроникающим было все последние годы влияние прекрасной экономической конъюнктуры на жизнь России. Страна привыкла все свои проблемы, как хозяйственные, так и политические, решать если не прямо с помощью нарастающего притока денег, то всё же на фоне этого растущего притока. Естественно, решение любых проблем на этом фоне заметно облегчалось. Так, заведомое наличие денег практически снимало всё это время саму возможность широких социальных недовольств. Каждый раз, когда такая неприятность возникала на горизонте — будь то по просчёту самой власти (как при непростительно плохо продуманной монетизации льгот или недавно с бесплатными лекарствами) или по более сложным сочетаниям причин (как осеннее вздорожание продуктов питания), — правительство не обинуясь заливало начинающий потрескивать участок дополнительными деньгами — всё и затихало. Другой пример: без лишних эксцессов шёл даже перманентный передел собственности. Оно и понятно: делить и переделивать растущий пирог — занятие не самое мирное, но всё-таки куда более тихое, чем передел пирога, пусть и не уменьшающегося, но переставшего расти. Парадоксальным образом, тучные годы разбаловали и оппозицию. Только на том же фоне растущего притока денег и можно было раз за разом выкликать лозунги типа «Главное — скинуть этих, а там разберёмся» или «Давайте же всё поделим — на всех хватит», не получая от слушателей настоятельного предложения немедленно проследовать в дурку. Быстрых и точных решений особенно не требовалось ни от кого — теперь будет требоваться.

Я никак не хочу сказать, что прямо с завтрашнего дня наше привычное везение сменится крайним злополучием. Вполне возможно, что, скажем, начавшийся год ещё будет для нас достаточно комфортным — ни чрезмерного оттока капитала, ни резкого падения мировых цен не случится (обсуждение вариантов см. в теме недели); но ухудшение конъюнктуры всё же началось, и на нас оно рано или поздно скажется. Чтобы это «скажется» не стало катастрофическим, довольно многое сделано, но придётся сделать большее: нужно перенастроить весь механизм управления. Согласитесь сами: одно дело рулить на углубляющемся денежном потоке и совсем иное — даже на стабильном, тем более на мелеющем. Речь не только о резком сокращении прав на ошибку, речь о качественно большем разнообразии и гибкости управленческих решений.

Не слишком огрубляя, можно сказать, что, строя свою политику — и экономическую, и в государственном строительстве, — власть доныне более всего заботилась о прочности, о способности возводимых сооружений (будь то госкорпорации или ведущая политическая партия) неколебимо противостоять натиску неблагоприятных сил. Но в новых условиях скоро выяснится, что быстрый и точный манёвр нужнее неколебимых бастионов. А значит, понадобится срочно восполнять нехватку нужных для этого вещей. Например, не затюканного, сильного и самостоятельного национального бизнеса. Например, надёжных и оперативно действующих ограничителей для чрезмерно эгоистичных действий любого актора — то есть независимого суда. Например, развитой сети общественных организаций, без которых никак не аккумулировать энергию граждан. Словом, ничего нового, только теперь всё это с неизбежностью встаёт в повестку дня. Жаль, если начало осознания этих перемен мне только померещилось.

Текст: Александр Привалов [2]