Код да Винчи украден

Одним из самых нашумевших романов последних лет стал «Код да Винчи» Дэна Брауна. Экранизация книги с Томом Хэнксом и Одри Тоту в главных ролях тоже наделала много шума. Но сотрудник отдела западноевропейского искусства Эрмитажа Михаил Аникин этим успехам не рад. Он корит себя за то, что в свое время проговорился об идеях «Кода да Винчи» и «Ангелов и демонов» скромному сотруднику музея из американского Хьюстона, который оказался хорошим знакомым американского писателя…

Михаил Аникин уже второй год заявляет о своих правах на сюжет брауновских произведений. Поначалу на него смотрели как на сумасшедшего. И даже директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, непосредственный руководитель Аникина, высказывался в том духе, что не надо относиться ко всяким «дурацким идеям» серьезно: то, о чем написал Браун, – вещи, в общем-то, давно известные и искусствоведам, и ученым. Претендовать на первенство и заявлять об авторских правах на них несерьезно.

Но Аникин настаивал на своем. Сначала сделал громкое заявление для прессы – в СМИ обвинения Брауну какое-то время муссировались, но потом все быстро успокоилось. Потом сотрудник отдела западноевропейского искусства Эрмитажа подал заявление в Генпрокуратуру с требованием изъять роман «Код да Винчи» из продажи по всей стране. Эффекта не было.

Михаил Аникин предпринял следующий шаг – прошлой осенью договорился с маститым американским адвокатом Клайном Престоном, специализирующимся на авторском праве, о подготовке иска к Брауну уже в США (кстати, инициаторами выступила сама американская сторона, петербуржец за судебные издержки не выложил ни копейки). Но судебная машина, как у нас, так и у них, неповоротлива. Поэтому подготовка к процессу затянулась.

«Я с самого начала не рассчитывал на большую компенсацию от Брауна, – рассказал журналисту Аникин. – Важно было просто доказать правоту. Это дело чести. И в этом смысле я уже испытал моральное удовлетворение, ради которого стоило все это начинать. Независимая экспертиза в США признала мою правоту. Они согласны, что я первым доказал, что «Джоконда» – это не портрет в чистом виде, а аллегория, аллегория церкви, составленная из изображений Христа и Мадонны. Также и по другим аспектам этого дела».

Петербуржец признает, что экспертиза – это королева доказательств, но не питает иллюзий относительно американского правосудия. «Не знаю, как все повернется. Когда начнется суд в США, пока тоже сказать не могу. Адвокат Клайн Престон проводит большую работу, сейчас он занимается опросом свидетелей».

А свидетелями выступают два человека, которые, по словам Аникина, и передали его мысли знаменитому Дэну Брауну. «Один из них, Уильям Стен, работавший в музее Menil Collection в Хьюстоне (штат Техас), подозреваю, получил серьезные дивиденды от американского писателя, – предполагает Михаил Аникин. – И немудрено. Когда-то он приезжал в Эрмитаж, тогда он еще производил впечатление приличного человека. Мы заговорили с ним о создании интеллектуального детектива (впоследствии эту идею претворил в жизнь тот самый Браун).

Я рассказал ему несколько фабул, интригующих сюжетов, даже расписал их ему на бумаге, тот же «Код да Винчи». Впоследствии они стали основой всех книг американского писателя. И претендовал я только на одно: чтобы в книге было упоминание обо мне как об авторе этой идеи. Со Стеном была такая договоренность. Правда, не письменная, а устная. Но он ее не выполнил. Хотя сейчас, признаться, я склоняюсь к мысли, что хорошо, что там нет упоминания обо мне, – они ведь очень извратили изначальные идеи».

Если американское правосудие не встанет на сторону Аникина, он собирается дальше бороться с Брауном на литературном поприще. Сейчас готовится книга петербуржца «Леонардо да Винчи, или Богословие в красках». Книга эта сугубо научная. Но там все равно будет несколько абзацев об авторском праве и о приоритете петербургского ученого над американскими дилетантами…

«Я бы, конечно, хотел лично высказать Дэну Брауну свои претензии. В лицо, без всякого суда, – говорит сотрудник Эрмитажа. – Но, к сожалению, у меня нет никаких выходов на этого человека. Он же сейчас великий писатель, абсолютно недоступный для скромного ученого. А те люди, которые передавали ему мои идеи и, соответственно, могли бы нас познакомить, по понятным причинам от меня теперь скрываются».

Текст: Денис Нижегородцев, «Взгляд»