Россия уставшая

Психоаналитики, шаманы с бубнами и продавцы «антистрессинов» с оптимизмом смотрят в будущее. Страна, в которой за возможность постучать в бубен платят по $100—150, а «энергетические коктейли» расходятся, как бутерброды на корпоративной вечеринке, сулит им процветание. Россияне, судя по всему, изрядно устали. А тут еще кран опять потек на кухне, ВВП надо удвоить, детей в школу отвезти, продравшись сквозь вечную пробку, и на все это заработать денег…

Всё у нас о’кей?
«Всё у вас о’кей, — сказал нам американский коллега, на днях покидавший Москву. Последний раз этот янки был в России в 1992 году, и увиденное спустя 15 лет его изрядно вдохновило. — У вас новые дома не хуже наших, и в ресторанах уже можно обедать без риска для жизни, и даже дороги вы научились ремонтировать ночью. А зарплаты у вас во многих корпорациях очень хорошие. Я только не понял: почему вы так и не научились улыбаться?»

Джон излагал все это, вальяжно раскинувшись на заднем сиденье автомобиля, который пытался пробраться по Ленинградке в сторону «Шереметьева».

Мы, злые от необходимости воздержаться от сигареты в присутствии нашего правильного западного собрата, обернулись на него с одинаково мрачным выражением лица.

«О! — воскликнул радостный Джон, поймав людоедские взгляды. — Вот сейчас, например!..»

Мы посмотрели друг на друга. «Вот придурок! — шепнул коллега. — Сейчас постоим пару часиков в пробке, опоздает он на самолет, и посмотрим, как будет улыбаться…»

По счастливой случайности, Джон не опоздал. Все прошло, как в известном мультфильме: он улетел, но обещал вернуться, милый… А мы остались.

Чтобы вернуться (по неплохим дорогам, мимо домов «не хуже ихних» и «безопасных» ресторанов) и продолжать функционировать на благо карьеры, семьи, кошелька, работодателя и будущего России. То есть в полном соответствии с еще не найденной, но уже подсознательно сложившейся национальной идеей 2000-х годов: вперед, к увеличению зарплаты (соседу уже повысили), повышению «позиции» (так теперь называется должность), удвоению этого самого ВВП и полному охрене… простите, новым записям в медицинской карте. Если, конечно, найдем время забежать в поликлинику.

«В последние годы россияне стали работать более интенсивно, — констатирует профессор Владимир Менделевич, практикующий психолог. — Увеличились нагрузки, нарастает дефицит времени. Начальство стало требовательнее, коллеги — «конкурентнее», увольнение — реальнее. Плюс информационная нагрузка, перманентная социальная тревожность и прочие «прелести». Итог — так называемый синдром хронической усталости становится болезнью номер один».

Понятие «хроническая усталость» (синдром Эпштейна—Барра) впервые появилось 23 года назад в США. В 1988 году врачи сформулировали точнее: «синдром хронической усталости и иммунной дисфункции». А журналисты обозвали «болезнью цивилизации». Наиболее частые жертвы — жители крупных городов, живущие в бешеном темпе. По оценке специалистов, сегодня эта болезнь в запущенном и не поддающемся лечению состоянии поразила несколько миллионов землян, еще у нескольких десятков миллионов — ее явные признаки.

Нас в набитых вагонах болтает…
Судя по лицам, Россия безнадежно устала. В Париже, попав в пробку, автомобилисты используют вынужденную паузу для долгих поцелуев. В Нью-Йорке — для наведения макияжа и выпивания кофе. В Москве — матерятся, устало трут лица и бока соседних машин. В метро — изможденные физиономии, в утренние часы пик каждый четвертый пассажир спит, уткнувшись носом в свою сумку или локоть такого же «полудохлого» соседа.

«Изможденные лица — это только фасад проблемы, — добавляет Менделевич. — Люди устают физически, психически, морально. Результат — ощущение «загнанной лошади», чувство бесперспективности, ожидание уик-энда и отпуска как манны небесной».

Никакой «статусной» подоплеки эта картина не имеет. Одинаково устали все — уборщицы, подрабатывающие на трех работах, и топ-менеджеры процветающих компаний, вскакивающие в шесть утра и валящиеся с ног после делового ужина в десять вечера. По официальным данным Федеральной службы государственной статистики, из 74 млн. российских работников 3 млн. работают еще и «по совместительству», а с учетом «серых зарплат» эксперты предполагают, что реальное число россиян, которые трудятся по совместительству с основной еще на одной-двух работах, составляет 12—16 млн. человек. При этом, по словам Менделевича, это часто усиливает «хронический стресс, неудовлетворенность собой и несовпадение реальности с ожиданиями, поскольку интенсивность работы и загруженность часто не приводят к реальным достижениям и успеху».

Василий М., топ-менеджер подразделения крупной компании, еще недавно светился энтузиазмом. Его департаменту поручили новое направление — деловые интернет-проекты. В течение года Василий и его команда до трех утра торчали на работе, встречались по субботам и отказались от отпуска, устраивая мозговые штурмы и уткнувшись в экраны мониторов.

С февраля Василий работает простым дизайнером на дому, принимая заказы на разработку сайтов в частном порядке. Причина проста — он завершил карьеру в родной корпорации удачным броском пепельницы в ставшего не менее родным вице-президента.

«Когда мне в седьмой раз предложили «переформатировать» проект, я понял, что вернуться в свой отдел просто не могу, — рассказывает бывший шеф департамента. — А уж когда пепельницей в «дракона» запустил — такой кайф испытал, будто неделю загорал на Мальдивах с мисс Вселенной».

«Зарабатываю я теперь в три раза меньше, зато плюсов полно, — продолжает Василий, загибая пальцы. — Высыпаюсь — раз. Забыл, как завязывается галстук, — два. С детьми в кино сходил — три. Кстати, жена, хоть денег поменьше стало, все нормально восприняла. Особенно когда убедилась, что муж — это не только измученный полутруп на диване».

По словам Василия, еще один плюс — он больше не имеет дела с работающими в корпорации руководителями-иностранцами:

«Экспаты нас откровенно выжимают. Они получают в два-три раза больше наших, находящихся на таких же должностях, и при этом «строят» нас по своим схемам. Работы дают на 25 часов в сутки, а задерживаться в офисе приходилось тайком, поскольку, видите ли, это признак неумения организовать работу. Не знаю, может, они какую-то «главную буржуинскую тайну» знают, но нас уж точно с ней не ознакомили. Зато я их сполна ознакомил со значением русского слова «заколебали»…

Экстремальный «выход» Василия — скорее исключение, чем норма. «Народ включился в гонку за деньгами и благосостоянием, — говорит Дмитрий Синарев, московский психолог. — Выйти из этой гонки непросто. Для многих — невозможно. Потому что, если ты достиг определенного уровня жизни, дальше работаешь на то, чтобы его поддержать. Деньги и то, что на них покупается, становятся самоцелью. Люди боятся, что кто-то окажется лучше тебя, тебя выгонят, его — возьмут на твое место. Отсюда постоянные страх и неуверенность, порождающие усталость и стресс».

По словам Синарева, такие изменения в настроениях людей стали заметны после дефолта 1998-го. Страх потерять «все, что нажито непосильным трудом», стал общим жупелом.

С жалобой на стрессы, проблемы на работе и усталость к Синареву и другим психологам сегодня приходит все больше и больше людей. И все чаще на приеме появляются мужчины: «Вразумите мою жену! Объясните ей, что я не могу уделять ей столько внимания, сколько она хочет, потому что должен зарабатывать деньги! Чем она недовольна?»

«Так что у всеобщей усталости есть еще одно неприятное следствие — развал семьи, — вздыхает Синарев. — Нормальные ценности — семья, любовь, дружеские привязанности, увлечения, то, что способно поддержать нас в этом мире и не дать выйти «в аут», — уходят на задний план. И мне, и моим коллегам приходится помогать понять, что спасение в данном случае — возвращение к этим ценностям». А не к большим деньгам.

И действительно, часто возникают ситуации, когда вроде ничто уже не заставляет работать столь интенсивно, зарабатывать столь много или просто выкладываться на работе за не такие уж фантастические деньги. А люди пашут и пашут. И даже отправляясь на отдых, не могут остановиться. Останавливаясь же, чувствуют себя виноватыми: как же — день прошел зря. И невдомек им, что это уже не трудоголизм, не потребность в деньгах, а типичная работа для психолога: внутри себя им не на что больше опереться, они уважают себя, только когда вкалывают. А без этого начинают презирать, потому что внутри, кроме безумной гонки, ничего нет. Пугающая пустота...

«За окном ковали»
Но, увы, пока россияне больше обращают внимание на другие ценности — деньги, карьера, успех. В крайнем случае — на то, что способствует всему этому: получение второго образования, дополнительную работу, вклады в ПИФы. И, соответственно, возникает дополнительная нервотрепка, связанная с походами на лекции или колебаниями биржевых курсов.

Потребительский бум только усилил убийственный российский трудоголизм, а «добавка» к нему в виде бума кредитного — еще и подтолкнула. Теперь россияне сначала реализуют мечту о домашнем кинотеатре с габаритами портового склада, а потом несутся отрабатывать удовлетворенное вожделение. По словам того же Синарева, с жалобой на стресс все чаще приходят «кредитоманы», набравшие ссуд на мобильные телефоны, автомобили и новую мебель.

Так что современную российскую жизнь вполне характеризует литературный анекдот 1930-х годов. Принес некий автор в издательство рукопись романа. Редактор, прочитав описание любовной сцены между героями, возмутился: «У вас тут шуры-муры, в то время как в стране новая жизнь строится, Днепрогэс, понимаешь, метро! Где ощущение ритма новой жизни?!» Автор подумал и добавил к любовной сцене строчку: «За окном ковали»…

Менеджеры тоже плачут
Владимир К. — вице-президент крупного банка, типичный self-made man, сделавший карьеру с нуля. Всегда был увлечен работой, стремился выложиться по максимуму, но в последние несколько месяцев ему, по собственному признанию, «все надоело». Не радуют ни новые проекты, ни солидные бонусы, ни отпуска. Владимир чувствует постоянную усталость и сонливость, откладывает важные дела в долгий ящик, срывается на подчиненных и жену и признается друзьям, что мечтает купить избушку где-нибудь в Карелии и съехать туда на ПМЖ, «ловить рыбу и ничего не делать».
Владимир — типичная жертва выгорания.

О синдроме выгорания заговорил в 1974 году американский психолог Джордж Х. Фрейденберг. Его определение звучало так: «угасание мотивации и снижение активности в работе». Речь шла прежде всего о людях, работа которых связана с коммуникациями в условиях эмоциональных перегрузок: военных, спасателях, диспетчерах, врачах, социальных работниках и пр. Ныне трактовка термина расширилась, психологи определяют его как «состояние физического, эмоционального и умственного истощения, вызванного длительным пребыванием в эмоционально перегруженных ситуациях».

«Список потенциальных жертв выгорания пополнили бизнесмены, руководители, менеджеры по продажам, пиарщики, консультанты — все, кому приходится иметь дело с множеством коллег и партнеров, оперативно принимать ответственные решения, рисковать и решать чужие проблемы, — говорит Павел Беленко, старший партнер консалтинговой группы «ИМИКОР». — Дополнительный фактор риска — проживание в большом городе, работа в крупной корпорации, вовлеченность в карьерную гонку, необходимость соответствовать определенным стандартам успешности».

«Многое зависит и от личных особенностей, — добавляет психолог Елена Крюкова. — Эмоциональность, готовность сочувствовать и помогать всем и каждому, склонность к внутренним переживаниям, неуверенность в себе, бескомпромиссность, зависимость от мнения окружающих, фанатизм, неумение расставлять приоритеты, излишняя тревожность, нечеткая жизненная позиция — отличное «топливо» для синдрома выгорания».

Но проблема заключается не только в личностных факторах. По мнению Беленко, сегодня в России стрессам и выгоранию менеджеров всех мастей и рангов способствует то, что вузы и бизнес-школы работают по программам и технологиям прошлого века, дают знания, но не готовят к практической работе. В итоге человек не знает, что именно и как надо делать. А его руководители не способны ставить четкие цели и реальные сроки выполнения заданий, грамотно распределять нагрузку на подчиненных. Зато склонны постоянно менять свои решения и дергать по пустякам. В результате мы видим целое «поколение» менеджеров с синдромом выгорания.

Медики отмечают: жертвами хронической усталости становятся прежде всего люди от 25 до 45 лет, занятые в интеллектуальных, информационных и управленческих сферах. То, что происходит «за окном», тоже имеет значение — чаще всего «хронически устают» жители мегаполисов. Но и для провинции, свободной от столичных правил карьерной гонки, транспортных пробок и информационного «перегруза», синдром усталости довольно типичен.

«В провинциальных городах частая причина усталости — слишком раннее начало работы многих предприятий и организаций, — говорят специалисты. — Работа начинается в семь-восемь утра, народ встает в пять-шесть и угрюмо толпится на остановках в ожидании автобусов и трамваев. И то, что работа там завершается к пяти часам вечера, не спасает. Подавляющее большинство «жаворонков поневоле» все равно ложатся поздно, проводя вечер в походах по магазинам и у телевизора. В результате бич провинции — хронический недосып. К тому же систематически вставать затемно крайне вредно для организма».

В годы перестройки, помнится, бытовала версия, что раннее вставание не случайно: народ не высыпается и вряд ли может выползти вечером вместо очередной серии «про Штирлица» на баррикады. Ныне, видимо, Россию заставляют вскакивать спозаранку по инерции. Экономический смысл раннего вставания не может объяснить никто, кроме директоров коровников.

Квадратура круга
Впрочем, фактор урбанизации все же является одним из наиболее серьезных причин всероссийской «затюканности». Доходит до тонкостей: например, врачи установили, что чаще диагноз «синдром хронической усталости» ставится москвичам, живущим или работающим в пределах Садового кольца. В целом в состоянии стресса пребывает около 70% москвичей. А по данным Всемирной организации здравоохранения, подавляющее большинство из 450 млн. землян с психическими и нервными расстройствами — жители крупных городов.

Минувшей зимой один из авторов этих строк засиделся в гостях у однокашника по университету. Пиво, сигареты и Макаревич, напоминающий, что «мир прогнется под нас», возбудили аппетит. Мы отправились ужинать в один из ресторанчиков в центре. Разговор продолжался в машине, пока в какой-то момент мы с удивлением не обнаружили, что стоим на Тверской в пробке. На часах — полночь. В ресторане, до которого мы наконец добрались, были заняты две трети столиков. Люди предпочитают общаться ночью. Днем им не хватает времени. И пространства.

Специалисты по эргономике отмечают: современный город обеспечивает примерно одну десятую от необходимого человеку личного пространства. Везде — в домах, в транспорте, в ресторанах, в офисах.

«Человек разумный постепенно превращается в человека зависимого, — полагает Владимир Менделевич. — Для того, чтобы сломать утомляющий стереотип (в науке хорошо известно, что монотония и стереотипия — основные поставщики усталости), люди ищут рискованные виды активности. И к ним постепенно привыкают и попадают в зависимость».

Но в итоге реакции людей на вечную усталость иногда выглядят не лекарством, а новой болезнью.

Один из вариантов — всевозможные экзотические процедуры. Как гласит реклама, «монахи затерянного в горах Тибета монастыря однажды обнаружили…» И т.д. и т.п.

Более «радикальный» вариант ухода от усталости и проблем — секс-экстрим. В Москве открыто более десятка свинг-клубов, на их вечерах — аншлаги и переаншлаги. На сайтах знакомств — сотни объявлений о желании «побыть рабом», респектабельные менеджеры снимают по вечерам галстуки и костюмы, залезают в кожаные плавочки и носятся на четвереньках по комнате...

Еще одна распространенная реакция — не замечать проблемы. «Какая еще хроническая усталость? Это все психоаналитики придумали, чтобы денег подзаработать, — говорит Михаил Седов, аккаунт-директор финансовой компании. — Я, например, если идет аврал, делаю просто: пара банок «энерджайзера» — и как огурчик».

Выясняется, что энергетический напиток Михаил впервые попробовал год назад, а ныне пьет его почти ежедневно. Однако в последнее время стал замечать, что «энерджайзера» ему уже недостаточно, да и сердце стало пошаливать. В медцентре, куда Михаил заскочил по настоянию жены, ему поставили диагноз: тахикардия. Между тем, по данным маркетологов агентства «Бизнес Аналитика», объемы продаж всевозможных «энергетических напитков» в России за последние пять лет увеличились в шесть раз. Не меньшими темпами растут продажи и так называемых кислородных коктейлей, продавцы которых сулят, что «хорошее настроение не покинет больше вас».

…И девочек наших ведут в кабинет?
Бизнес «на усталости» встречается все чаще. Например, сейчас в Москве рекламируют новый метод снятия усталости — «глок». Выясняется, что это просто клизма, пилюля и совет кушать больше овощей.

«Усталость можно снять хорошим сном, поэтому постель… должна обеспечивать…», — гласит реклама продавцов одеял. Торговцы косметикой предлагают наборы «Антистресс». И даже жрицы любви переделывают свои призывы: «Страстная, красивая и ненасытная избавит вас от усталости и одиночества!». «Вы чувствуете, что усталость от работы накопилась и мешает спокойно мыслить и принимать решения? Потратьте немного времени на интим-досуг», — призывает другое объявление.

Правда, на подобную борьбу с цейтнотом и усталостью тоже далеко не у всех хватает времени. Поэтому на днях одна полулегальная фирма распространила объявление: «Экспресс-интим для женщин в офисе в обеденное время и не только. Выезжаем в офис для снятия стресса и усталости любым понравившимся вам способом при наличии у вас отдельного кабинета»…

Анамнез
Чисто медицинские последствия российской усталости выглядят весьма тревожно. В частности, переутомление и стрессы стали одной из главных причин возникновения или обострения сердечно-сосудистых заболеваний. «Мы наблюдаем практически эпидемию сердечно-сосудистых заболеваний», — говорит академик РАМН Лео Бокерия, известный кардиолог, президент Ассоциации сердечно-сосудистых хирургов России. По его словам, сегодня «от сердца» страдает около 23 млн. россиян и тенденции к улучшению нет.

Еще более страшной проблемой является суицид. Россия находится на втором месте в мире по количеству самоубийств и ежегодно теряет в результате суицида 60 тыс. человек. За последние 15 лет добровольно ушло из жизни около 900 тыс. россиян. По мнению Татьяны Дмитриевой, директора Научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского, в сегодняшней России эта проблема воспринимается неадекватно: часто «переход порога между жизнью и смертью совершается с гордостью и воспринимается окружающими как подвиг». По ее данным, ряды самоубийц пополняют вовсе не сумасшедшие: только каждое пятое самоубийство совершается людьми, страдающими психическими заболеваниями. Остальные — вполне нормальные люди, к трагическому шагу их подталкивают не только личные трагедии, но и стресс.

«Спутниками хронической усталости и стресса становятся одиночество и утрата смысла жизни, — отмечает Владимир Менделевич. — Жизнь для многих превратилась в нудный ритуал, который они не в силах разрушить. Человек устал от гонки без правил, от чувств без взаимности, от работы без удовлетворения. Надо остановиться. Необходимо отказаться от принципа самолета — «лететь ради полета». Следует перестать играть в чужие игры и начать жить, прислушиваясь к себе».

Вполне возможно, что в подобном совете психолога нуждается уже не отдельный человек, а вся страна. Потому как на фоне «особенностей национальной усталости» «особенности национальных проектов» могут оказаться несколько бесполезными. О каком «Доступном жилье» можно говорить, если в этом самом жилье нет возможностей для нормального отдыха и спокойной жизни? О какой демографической программе стоит рассуждать, если в городах с детьми негде гулять, тишины и спокойствия нет нигде, а по продолжительности жизни Россия занимает 142-е место в мире — вместе с Ираком и Гондурасом? И наконец опять же — удвоение ВВП. Как бы цена достижения наших привычных количественных целей не оказалась слишком высокой. Поскольку, как заметил некогда Антуан де Сент-Экзюпери, «уважение к человеку — вот краеугольный камень цивилизации».

Текст: Ян Арт [3], при участии Натальи Ширяевой и Елены Куликовой
специально для «Иной газеты»