Население поселений. Городов в России нет

Текст: Алексей Муратов, Алексей Щукин

Существует мнение, в общем небеспочвенное, что нулевые для наших городов – в какой-то мере потерянное десятилетие. Сравнение с тем, как на волне всемирного экономического бума развивались поселения России и других стран, не в пользу нашей «одной седьмой части суши».

Не надо даже сравнивать Москву с Лондоном, Нью-Йорком, Гонконгом, Сингапуром и другими «городами-чемпионами» – достаточно взглянуть на Благовещенск и выросший за последние годы ровно напротив, на другом берегу Амура, город Хэйхэ. Плотные шеренги его многоэтажек ежечасно и ежеминутно напоминают жителям дальней российской провинции о скачке, совершенном Китаем.
Вид на китайский Хэйхэ со стороны Благовещенска. Источник: РИА «Новости» Вид на китайский Хэйхэ со стороны Благовещенска. Источник: РИА «Новости»

Несмотря на то что в большинстве наших центров появилась кое-какая инфраструктура – офисные комплексы, шопинг-моллы и стадионы, – эти поселения, мягко говоря, не предлагают жителям той палитры возможностей, которую, в принципе, следует ожидать от крупных городов.

В ходе подготовки конференций «Города и территории завтра: инструментарий позитивных перемен» мы это почувствовали на собственной шкуре. Так, в частности, выяснилось, что найти хорошую гостиницу с конференц-залом, способным принять порядка двухсот человек, в наших региональных центрах – проблема. В Уфе и Нижнем Новгороде таких мест обнаружилось всего по одному, в Екатеринбурге – три, но с кусачими ценами.

«У НАС В ГОРОДЕ НИЧЕГО НЕТ»
Уже зная данную подробность, один из авторов этих строк не очень удивился разговору с министром по строительству одного крупного субъекта Федерации. Речь шла о развитии территории в нескольких километрах от регионального центра. На вопрос, какую развлекательную, культурную или коммерческую инфраструктуру, на его взгляд, там следует предусмотреть – экспо, музейный комплекс, тематический парк или научно-образовательный кластер – чиновник откровенно сказал: «Придумывайте, что хотите: у нас в городе ничего нет».Если в городах ничего нет, то есть ли, собственно, сами города? Как известно, видный отечественный урбанист Вячеслав Глазычев отвечал на это отрицательно. По своей сути, и это мнение уже не только Глазычева, но и широкого круга специалистов, наши города во многом так и остались советскими. Свидетельство тому – практически повсеместное отсутствие целостного правового зонирования территорий, а попросту говоря, законодательно зафиксированного распределения прав и обязанностей между частными, городскими и государственными игроками в отношении отдельных земельных участков, совокупность мозаики которых и образует город.По сути, вся земля в большинстве наших городов и по сей день обобществлена, что дает широкие возможности властям по ручному управлению пространством. В результате, например, в нашу эпоху, называемую информационной, тот или иной «интересант» – бизнесмен, инвестор, эксперт, гражданский активист – обнаруживает в открытых источниках лишь куцую информацию о городе и отдельных его фрагментах. Чтобы овладеть более или менее полной картиной знаний, необходимых для принятия решения, надо обращаться к городской администрации, то есть выуживать все в индивидуальном порядке у чиновников. Подобная монополия фактически изолирует от участия в сущностных вопросах городского развития независимых игроков.

В значительной мере воспроизводится ситуация социалистического города, при которой граждане главным образом распоряжаются жильем (на данный момент оно приватизировано в среднем на 70–80%), а все остальные ресурсы сосредоточены в руках власть держащих, которые в отдельных случаях делят их с крупными корпорациями, наследницами могущественных ведомств позднесоветской эпохи.

«СМОТРЯЩИЕ» ЗА ТЕРРИТОРИЯМИ
Опять же в духе этих не столь далеких времен городская администрация держит ответ за свои действия в первую очередь не перед жителями, а перед вышестоящими инстанциями – губернской и федеральной властью.

Естественным образом, такие «смотрящие» за поселениями не способны, в силу своего высокого полета, различать разного рода нюансы – те самые «мелочи», которые способствуют преображению конкретных, отдельно взятых мест.В действие вступает игра больших цифр: тысячи квадратных метров жилья, километры проложенных дорог, гектары освоенных территорий, миллиарды вкладываемых средств и пр. Абстрактность такого подхода дополнительно усугубляется спускаемыми муниципалитетам повышенными социальными обязательствами по строительству детских садов и школ, расселению ветхого и аварийного жилья, увеличению пенсий, росту зарплат бюджетников и пр. В результате у городов испаряются ресурсы на развитие.

Однако, в отличие от советского времени, центральные власти, нагружая муниципии разного рода обязательствами и целевыми показателями, не спускают им сверху внятной политики. При существующей системе ручного управления никакой комплексной политики касательно пространственного развития страны и ее отдельных территорий нет.Господствует не стратегический, а тактический подход, основанный на краткосрочных интересах. Целостный взгляд на пространство государства и его поселений подменяется отрывочным. Такой подход «опредмечивается» в отдельных мегапроектах, но те, в силу своей исключительности, не могут быть образцовыми, то есть служить адекватными примерами для распространения по стране.

Отсутствие стратегий на государственном уровне не стимулирует их появление и на местном. Особенно это касается стратегий пространственного развития, которых нигде и нет. Это означает, что, с одной стороны, нигде нет и видения будущего города, а с другой – отсутствует базис для разработки подобных доктрин: нет ни специалистов, ни соответствующего диалога между жителями, бизнесом и властью, ни необходимой информационной базы по данной проблематике. Качество местной статистики в наших поселениях, мягко говоря, удручающее. Фактически ни власть, ни эксперты своих городов не знают.

ШЕСТЬ ТЕМ ДЛЯ СЕРЬЕЗНОГО РАЗГОВОРА
Очевидно, что такое положение дел не может продолжаться вечно – хотя бы в силу того, что за десятилетия задержки в качественном развитии наших городов значительно повысилось благосостояние их жителей.Люди, удовлетворив свои базовые потребности, совсем в духе пирамиды потребностей Маслоу начинают предъявлять новые требования. В общем и целом речь может идти о запросе на качественную городскую среду – запросе, имеющем разные преломления, начиная с решения транспортной проблемы, связанной с повсеместным ростом автомобилизации, и заканчивая сохранением исторической застройки, которая во многих городах подверглась просто-напросто геноциду.

Симптоматично, что пионером городских преобразований выступает Москва – мегаполис с наивысшим благосостоянием граждан. Впрочем, поиски вариантов ответов на этот социальный запрос уже ведутся и в некоторых других городах. Эти поиски подстегиваются в том числе администрацией президента, которая в ходе семинаров и совещаний с главами поселений пытается внушить тем мысль, что следует все-таки обращать внимание на уровень обустроенности пространства.

Конференции «Города и территории завтра: инструментарий позитивных перемен» реагируют на данную тенденцию по-своему. Их основная задача, с одной стороны, выявить общность повестки для крупных региональных центров, а с другой – продемонстрировать современные подходы, которые могут быть востребованы.

Помимо этого конференции предоставляют площадку самым разным участникам городского развития – людям, которые, как оказывается, видятся, а тем более дискутируют прискорбно нечасто: представителям федеральной и региональной власти, активным горожанам, девелоперам, экспертам в разных сферах урбанистики. Выясняется, что им есть о чем поговорить. Более того,высвечивается устойчивый круг вопросов, которые интересны практически в каждом крупном городе. Во-первых, это транспорт. И здесь наметились две повсеместно обсуждаемых темы. Это платная парковка и модернизация системы общественного транспорта. В Москве платная парковка постепенно вводится с конца 2012 года. Ее зона уже выплеснулась за пределы Садового кольца. Этот опыт, который признан экспертами в целом удачным, сейчас перенимается в Екатеринбурге. В центре столицы Урала стало легче передвигаться. По сходному пути планирует идти и Нижний Новгород.

Что касается общественного транспорта, то популярный сюжет для дискуссий – скоростной трамвай. Дешевле метро и эффективнее автобуса. Многие города, в том числе Москва и Уфа, хотят реализовать подобные проекты. Впрочем, в столице Башкортостана дело пока стопорится: жители недовольны предложенной трассировкой путей.

Вторая тема – пространственная стратегия развития города. То, что слово «стратегия» появляется в лексиконе чиновников, уже неплохо. Пусть конференции «Города и территории завтра: инструментарий позитивных перемен» и показывают, что далеко не все себе адекватно представляют, а что же это такое и как это работает. Собственно, эти конференции и призваны содействовать устранению такого рода пробелов.

В-третьих, повсеместный интерес вызывает тема компактного города. Определение зон сохранения (стабилизации) и зон развития – ключевой вопрос любой пространственной стратегии. Должен ли город сдерживать себя, регенерируя территории, уже подвергшиеся урбанизации, или выплескиваться за свои пределы?

Риторический вопрос для большинства европейских поселений, привыкших развиваться главным образом посредством уплотнения существующей застройки, вызывает в наших городах бурные дебаты.Многим кажется, что гораздо эффективнее застраивать пустые территории на окраинах, нежели вести кропотливую работу по вживлению отдельных объектов в уже сложившуюся среду. «Спасибо» девяностым – понятие точечной застройки приобрело у нас однозначно уничижительный окрас. Но такой окрас, по сути, лишь свидетельствует о некомпетентности городского управления. Ведь компактный город гораздо эффективнее в плане транспорта и инженерного обслуживания, проще и дешевле, скажем так, в эксплуатации.

Четвертая тема, отчасти связанная с предыдущей, – вопрос развития промзон. Многие из них утратили свой индустриальный профиль и используются кое-как. В некоторых городах при этом они занимают больше трети территорий. По сути дела, вот он – главный ресурс для более компактного развития. Уже есть примеры трансформации небольших фабрик и заводов. Они, как в случае с «Зарей» во Владивостоке, могут превращаться в центры творческой активности или, как в случае с «Фабрикой Станиславского» в Москве, – в благоустроенные кварталы смешанной застройки, сочетающие офисы, жилье и учреждения культуры. Однако, как работать с крупными заводскими анклавами, пока неясно.

Один из пилотных проектов – регенерация территории столичного ЗИЛа. Впрочем и тут не все однозначно.Один из вопросов, который только начинает ставиться, – вопрос о судьбе индустрии в городе и, шире, о городской промышленной политике. Последний опыт, в частности США, показывает, что промышленность вновь возвращается в города. Автоматизированное и роботизированное производство сегодня демонстрируют конкурентоспособность относительно других сфер городского хозяйства. При этом оно экономно в смысле землепользования.

Пятая тема – рост комфортности городской среды, благоустройство общественных пространств, улиц, набережных и парков.

В Москве это знаковые проекты столичной мэрии. Опыт Крымской набережной, Парка культуры и ВДНХ интересен многим городам России. Но всегда встает вопрос: кто платит за этот «банкет»? Насколько целесообразны в условиях ограниченности городских бюджетов подобные преобразования? Интуитивно ответ прост: такие проекты должны сопровождаться расширением доходной базы бюджетов, в частности от роста местных налогов. Однако существенное повышение налогов на землю и недвижимость чревато массовым недовольством. По этому пути пока никто не пошел.

И все же некоторые города ухитряются проводить проекты комплексного благоустройства. Удачный пример – набережные Владикавказа, приведенные в порядок городской администрацией за очень скромные деньги.

Шестая тема, возможно, наиболее существенная. Это гражданский активизм. Особенностью текущего момента является повсеместный всплеск интереса к городской проблематике. Жители изучают литературу, создают сообщества, пытаясь изменить среду к лучшему. Сферы консолидации интересов могут быть разными – от создания велосипедной инфраструктуры до обустройства собственными руками объектов культурного и индустриального наследия, а также общественных пространств. Такие проекты, как «Партизанинг» в Москве, «Активация» в Вологде, Textil в Ярославле или «Белая башня» в Екатеринбурге, уже приобрели широкую известность.Обратной стороной роста активности граждан является усиление конфликтов в сфере градостроительства. Жители не доверяют городским властям. Они протестуют по любому поводу: против новой застройки, новых линий трамвая, новых производств и пр. Верхи и низы не понимают друг друга, не умеют друг с другом договариваться. Свидетельство тому, и это продемонстрировали конференции, отсутствие в стране квалифицированных специалистов по публичным слушаниям и вообще по конструктивному вовлечению жителей в решение вопросов городского развития. На данный момент экспертов по данной проблематике можно пересчитать по пальцам одной руки.

Их отсутствие красноречиво дополняет список дефицитов в российских городах. Тотальная нехватка – благодатная почва для скепсиса. Где же взять волю, деньги, технологии и специалистов для решения тех масштабных проблем, которые стоят перед нашими поселениями?

Впрочем, эта ситуация сулит и большие возможности. Для деятельных и активных людей города России что непаханое поле. Многие интересные и конструктивные идеи могут быть здесь вполне востребованы. Важно, чтобы они появлялись. Диалог, запущенный в рамках региональных конференций «Города и территории завтра: инструментарий позитивных перемен», как раз и призван способствовать этому.