Миллиарды на медицину - благодарность Владислава Тетюхина

Текст: Наталья Панова

Инициатор проекта и генеральный директор ООО «Госпиталь восстановительных инновационных технологий» - доктор технических наук Владислав Тетюхин, являющийся также советником генерального директора ОАО «Корпорация ВСМПО-АВИСМА» по науке и технологиям. Почему миллиарды рублей, полученные от продажи своих акций ВСМПО-АВИСМА, он потратил на строительство современного медицинского центра на Урале, Владислав Валентинович рассказал в интервью газете «Комсомольская правда».

- Владислав Валентинович, в медицинский центр в Нижнем Тагиле вы вложили три миллиарда рублей…
- Да, три миллиарда с небольшим хвостиком. Это остатки денег от продажи акций. Увы, прогнозы аналитиков не сбылись, акции подешевели, поэтому денег не хватило. В феврале они закончились, поэтому и пришлось обратиться к руководству города и области. Мы получили поддержку, чтобы закончить проект.

- В чём заключается его идея?
- Мне пришлось в своей жизни столкнуться с ортопедической проблемой и побывать в немецкой клинике. Я увидел колоссальную разницу между нашими медицинскими учреждениями и германскими в подходе к людям, в качестве лечения. Там есть много того, до чего мы, может быть, дорастём. Как правило, в Германии медицинские учреждения строятся на деньги инвесторов - частных, муниципальных, земельных. А государство финансирует человека, который лечится. Есть страховые кассы, которые оценивают полученные услуги и степень их разумности. Потом лечение оплачивается государством, включая операцию и реабилитацию для того, чтобы восстановить работоспособность, если это возможно. У нас этого нет. Высокотехнологичные и дорогие операции проводятся по квотам, которых очень мало. Поэтому если в Германии делается 2,2 операции на бедре на тысячу человек, то в России - 0,2, а в Свердловской области и вообще 0,15.

- А почему вы – металлург вообще занялись здравоохранением?
- Во-первых, моя жизнь 55 лет связана с Уралом. Регион, который входит в тройку самых развитых промышленных территорий России. Он давал стране очень много в самые сложные времена, но не получил достойных его медицинских услуг. Приволжский округ делает 17% операций на тазобедренном суставе, Сибирский - столько же, Юго-Западный - 19, Центральный - 30, а Урал только 11. Регион, который определяет промышленный статус страны, заслуживает гораздо большего, чем имеет. Если в Екатеринбурге дела обстоят более-менее, то за его пределами совсем плохо. Вторая причина, почему мне это интересно, - то, что в эндопротезировании используются титановые имплантаты - материалы, которыми я всю жизнь занимаюсь. По существу это моя профессиональная деятельность. 30% мировой потребности в этом материале даём мы в Верхней Салде. Поставляем за границу заготовки, а получаем оттуда готовые суставы. А в-третьих, моя сегодняшняя работа - это благодарность людям, с которыми пришлось вместе трудиться десятки лет.

- Вас называют патриархом титановой промышленности…
- Слушайте, мне всего 80, какой я патриарх?!

- Ваш сосед по «золотому списку» «Форбс» Дмитрий Рыболовлев, бизнесмен из Пермской области, продав акции «Уралкалия», купил футбольный клуб «Монако». Вы же вложили деньги в здравоохранение. Наверняка вы привели с собой тех, кого давно знаете - металлургов, инженеров, менеджеров… На ВСМПО привыкли к жёстким стандартам, а врачи предпочитают индивидуальный подход. Не возникнет ли конфликт, когда вы попытаетесь заставить докторов работать по законам массового производства?
- Мы придерживаемся идеологии стандартов. Если в металлургии их нарушить, то продукцию просто не примут. 60% нашей продукции идёт на экспорт, заказчики - солидные: «Boeing», «Airbus», «Rolls-Royce» и другие. Малейшее отклонение от технологии ты должен объяснить. Мы долго и упорно объясняем заказчикам мелкие неточности в документации, доказывая, что на качество продукции они не повлияли. В Германии врачи работают по жёстким стандартам. И психология наших врачей такая же. Поэтому системы работы авиационной металлургии и российских врачей абсолютно одинаковы.

- В чём отличие нового медицинского центра от существующих?
- Мы учли особенности немецкой и российской медицины и решили их совместить. В Германии мы взяли лучшее. Доминирующее направление (примерно две трети) - ортопедия и вертебрология, то есть опорно-двигательный аппарат. Остальное - заболевания и проблемы, которые характерны для нашего региона. Будет пять операционных, оборудованных по самому последнему слову техники. Во время операции врач сможет видеть на приборах то, чего не заметит невооруженным глазом. Даже не все немецкие клиники имеют то, что будет у нас. Многие аппараты мы, как горячие пирожки, брали, тогда их выпуск только начинался. Всё оборудование - голландское и германское, в основном фирмы «Philips». Технологические процессы и логистика тоже позаимствованы у немцев. Поскольку они делают операций в десять раз больше, то и опыт накопили громадный. К тому же, они привержены той самой стандартизации, о которой вы говорили.

В Германии каждая больница имеет регистр, то есть прослеживает историю болезни человека от момента операции до момента повторного обращения. Врач знает, какие и как поставлены протезы, в отличие от нашей практики, материалы на каждого больного представляются «корифею» - специалисту высшей квалификации, которые оценивает, всё ли правильно сделано. Отличие нашего центра от других в том, что процесс лечения проходит от начала до конца. От первого приёма и полной диагностики до последней стадии реабилитации. Послеоперационная реабилитация идёт 5-8 дней, полная - 21-24, для этого в Нижнем Тагиле созданы все условия. В Германии, кстати, лечение и реабилитация разделены. После операции больного отправляют куда-нибудь в Альпы - в специализированную больницу. В Нижнем Тагиле оба цикла объединены. То есть пациент заходит в ворота центра, а выходит после диагностики, операции, лечения и реабилитации. На шести гектарах есть дома для врачей, гостиницы для приезжих врачей (они будут приглашаться для операций, мастер-классов, лекций), медсестёр, ординаторов.

А в специальном реабилитационном центре будут два бассейна. Один, 25-метровый – для профилактики болезней. Им смогут пользоваться и тагильские школьники, половина которых уже больны сколиозом. Другой бассейн - 12-метровый, с встречными противоструями для гидротерапии. В госпитале будут работать три направления: хирургическое лечение, консервативное и профилактическое. Территория госпиталя полностью доступна для колясочников. Из любой точки на территории центра до любого кабинета они могут добраться самостоятельно. И, кстати, наши лаборатории смогут обслуживать не только госпиталь, но и весь Нижний Тагил. А поскольку нам дали шесть гектаров, решили построить и терренкур для тех, кто после операции начинает ходить.

- Как этот комплекс впишется в российскую систему финансирования здравоохранения с её лимитами на дорогие лекарства и операции?
- Это самый коварный и важный вопрос. В России есть три системы. Первая - государственные квоты на операции, которых даётся очень мало, за них идёт драка. Если вы получили квоту, то я её уже не получу, больные придут к вам, независимо от уровня профессионализма ваших врачей. В Свердловской области надо делать 6 тысяч операций на бедре, а делают меньше тысячи. Вторая система - Фонд обязательного медицинского страхования. Выделяется 120-140 тыс руб в год, причём на зарплату врачей - всего 7 тысяч. Сюда реабилитация вообще не входит, и я не знаю, как «воткнуть» её в эту систему. Есть ещё добровольное медицинское страхование. Лечение могут оплатить или предприятие, в котором работает пациент, или страховая компания, или сам больной. В любую из систем наш комплекс вписывается плохо. Это принципиальный вопрос, который мы сейчас решаем. Мы строим не госпиталь, а целый медицинский городок. Чтобы нормально существовать, он должен получить статус федерального ортопедического центра. Сейчас создаются четыре таких центра. Один уже сделан в Чебоксарах. Туда немцы привезли и поставили готовые модули. Но там даже близко нет наших объёмов и полного цикла. Ещё один запускают в Барнауле. Вот он вполне достоин претендовать на статус федерального центра. Губернатор Куйвашев и мэр Носов очень хорошо воспринимают идеологию нашей клиники. Они считают, что уральцы заслужили право лечиться дома, а не в Германии. Если они помогут, и центр заработает (а он заработает!), то не будет проблем и с медицинскими кадрами.

- Вы надеетесь вернуть вложенные деньги? За какой срок?
- По нашим расчётам, срок окупаемости - 10-15 лет. Если вы сейчас называете меня патриархом, то что со мной будет тогда? Но ведь не это важно, важно, что люди получат квалифицированную, на высочайшем уровне медицинскую помощь. Наша прибыль – не рубли, а люди.

- Но в принципе проект окупается?
- Условно. Центр надо постоянно поддерживать и обновлять, иначе он не будет конкурентоспособен. После запуска он может конкурировать абсолютно по всем европейским меркам. Но необходимо периодически обновлять технику, набирать врачей с хорошей головой и хорошими руками. Нельзя пользоваться протезами, которые делают где-то в гараже…

- Ваш центр - это примерно то же, что сделал в офтальмологии академик Святослав Фёдоров, создав «Микрохирургию глаза»?
- Совершенно верно. Поэтому говорить о прибыльности лично для тех, кто создавал и финансировал этот проект, не имеет особого смысла.

- Ну что ж, «Комсомолка» желает патриарху…
- Предлагаю вместо «патриарх» говорить «начинающий санитар».

- Желаем начинающему санитару стать патриархом медицины!