Граждане, не занимайте. Лахова кончилась

Текст: Слава Тарощина [2]

Стоило Алексею Кабанову задушить, а затем расчленить свою жену Ирину, как ТВ воспряло от новогодней спячки. В борьбе за эксклюзив сотрудники программы «Пусть говорят» избили конкурентов из «Прямого эфира» прямо в доме отца обвиняемого на улице Островитянова. В результате раздавленного горем Вячеслава Кабанова этапировали в студию к счастливчику Малахову, а конкуренты с ушибами направились в травмопункт.

Рвение таблоидных журналистов можно понять. Сейчас на ТВ самый дефицитный товар — дискредитация инакомыслящих. Оттого лейтмотив кабановской трагедии предсказуем и незатейлив: убийца — белоленточник, оппозиционер, интеллигент. Еще один герой экрана, Рустем Адагамов, известный под ником Другой, назначен педофилом. Сюжетом о нем открывается программа «Время».

Переписка Адагамова с бывшей женой (именно она через 20 лет вспомнила в далекой Норвегии о связи мужа с 12-летней девочкой) читается по ролям в течение 7 минут, в то время как самому Путину в материале из Крымска уделено не более 2—3 минут. Театр у микрофона — тренд телесезона.

Нет такой утечки, слива, компромата хоть на Немцова с Навальным, хоть на Удальцова с Развозжаевым, который бы незамедлительно не становился хитом новостей. А уж человек с ником Другой обречен в наших широтах. Российская власть всегда, и сегодня особенно, чистит себя под Сартром: «Ад — это другие».

Любые сомнения в означенных преступлениях отметаются с порога. Когда учительница Кабанова в студии у Малахова попробовала сказать, мол, еще не было суда, в деле много неясного, на нее обрушился шквал негодования. Как он обрушился на тех, кто посмел заметить вопиющую нелогичность в интервью адагамовской жены. Цель оправдывает средства. Никого не жалко. Никто и не вспомнил, что полуживой отец Кабанова, жертва обстоятельств и эксклюзива, — достойнейший человек, известный издатель и писатель.

Пиар перестал мимикрировать под правдоподобие. Свежий кремлевский спикер

Депардье в интервью «Вестям недели» расставляет правильные акценты с усердием стажера госканала: у оппозиции нет ни программы, ни умных людей, кроме Каспарова, да и тот годится только для шахмат. Корреспондент восхищен: «Великий французский актер до удивления небанален».

Напротив, он до удивления банален — славит Путина и русский балет, ругает «пуссек» и протестантов. Нет смысла в тонкой работе, на войне как на войне. Даже искусный массовик-затейник Дмитрий Киселев в день марша против подлецов не очень-то напрягается. Впервые одобрил Лимонова за его нелюбовь к Америке. Лениво поворчал на либералов. К ворчанию подверстал Адагамова. К «педофилу» пристегнул цитатку из Ксении Собчак, откопанную в недрах «Комсомолки»: «Я не люблю маленьких детей».

Слово «дети» ключевое. «Сиротский закон» в очередной раз поделил страну на две части. Одна выступает против усыновления российских ребятишек американцами, вторая — за. Только на сей раз в бодании Кремля с интеллигенцией появилась третья сторона — дети. Интеллигенцию Кремль презирает, с детьми приходится считаться. Конфликт со скоростью скутера Депардье набирает силу, превращаясь из политического в этический и даже ментальный.

Речь идет о главном вопросе российской истории: человек для государства или государство для человека?

Можно не любить оппозицию и её лидеров. Можно множить сюжеты о маньяках и педофилах в рядах «других». Можно занижать в десятки раз число участников «Марша против подлецов».

И даже если кардинальная мысль репортажа железобетонной Ольги Скабеевой, гордости госканала, заключается в малочисленности акции, а камера случайно выхватывает людское море вплоть до Пушкинской — не страшно.

И одинаковые синхроны мадам Лаховой на разных каналах не повергают в шок. (Царственная дама, дыша духами, туманами и праведным гневом, не устает бороться с американским бизнесом на российских детях.) И Вячеслав Никонов, опять же в одинаковых синхронах на разных каналах, удивляет не столько своим пафосом («впервые в истории человечества проходят митинги в защиту продажи собственных детей за рубеж»), сколько цветущей амнезией. Думский интеллектуал вместе со всей Госдумой, включая Лахову, вдруг забыл, что данный закон минувшим летом инициировали именно они. Одним словом, закаленные стерхами зрители еще и не такое видели.

Единственное, чего они не видели прежде, — новое качество протеста. «Болотные» профессионалы отошли в тень даже на телеполотнах спецпропагандистов. Страстной бульвар заполнили те, кого достал до печенок властный цинизм, не щадящий уже и детей. Протестующие получили бонус в виде несомненного морального превосходства над оппонентами.

Впрочем, марш не обошелся без проблем. О них поведал в своем дивном сочинении корреспондент НТВ Григорий Гривенный: «Выбирать депутатов на портретах участникам марша не разрешили. Особым спросом пользовался портрет депутата Лаховой, за ним даже выстроилась очередь. Организаторы объявили: граждане, не занимайте, Лахова кончилась».

Лахова кончилась. Депардье периодически падает со скутера. А что же дальше?