Владислав Кетов: история одного путешествия

Пожалуй, такого уникального гостя в нашей редакции еще не было. Питерский художник-график Владислав Кетов заехал в Березники всего на пару дней навестить старинного друга. Так наш город стал еще одним пунктом огромного велопутешествия длиной в две сотни тысяч километров и более чем в два десятка лет жизни Владислава Степановича.

А началось все в далеком 1983 году с, казалось бы, детского вопроса: «А что будет, если выйти на берег моря и двигаться вдоль побережья по материковому контуру?» Мысленно представив мировую карту, Кетов понял, что таким образом вполне можно объехать большую часть земной суши, исключая Австралию, Антарктиду и острова, не пересекая морей-океанов. Достаточно преодолеть лишь Берингов пролив и два канала – Суэцкий и Панамский.

Впрочем, мог ли в 83-м году обычный советский гражданин мечтать о выезде за пределы великой и могучей? Пять лет Владислав Кетов вынашивал свою сверхидею, не посвящая в нее даже самых близких. Наконец в 1988-м идею удалось зарегистрировать в советско-американском консульстве. Обычно в мировой практике столь необычные начинания широко поддерживаются государством, освещаются в прессе и прочее, и прочее. Но в Советском Союзе это оказалось никому не нужным. И 14 мая 1991 года без какой-либо официальной поддержки, средств связи, спонсоров и страховки, с десятью долларами в кармане Владислав Кетов отправился из Санкт-Петербурга осуществлять свою мечту. А 14 сентября 2000 года, когда за спиной остались четыре континента и 93 страны, в канадской провинции Квебек его остановила придорожная табличка, гласившая на двух языках: «138-я канадская дорога закончена. Восточный конец». Это был практически край света. Но не конец большого пути русского путешественника.

– Владислав Степанович, вас, наверное, часто спрашивают, а зачем вам все это нужно?
– Я просто хотел сделать то, чего до меня не только никто не делал, но и не предлагал сделать. Это первое в истории путешествие вокруг земли, причем слово «земля» в данном случае пишем с маленькой буквы. Кругосветок совершено довольно много. Все, кому не лень, уже сплавали, слетали, сбегали… Мне это скучно. Я рекордов не ставлю, я прокладываю интересный и новый маршрут.

Только наши идеи и приоритеты в России совершенно никого не волнуют, и это грустно. Я в свое время понимания не нашел. Нет у нас чего-то, и Бог с ним. А хотелось бы, чтобы на моей родине нормально относились к своим достижениям, своим людям, природе и культуре.

Меня в Израиле бывшие соотечественники спрашивали: «Как, ты едешь один? И над тобой не летит самолет, позади не едут три съемочных группы?» Ну да, не летят и не едут. Я могу понять народ, все эти «охи» и «ахи», когда разглядывают схему моего маршрута и говорят, что на это жизни не хватит. Мне на большую часть моего путешествия понадобилось девять с половиной лет, из которых львиная доля ушла на «выбивание» виз. У нас тюремные сроки больше дают. Так что жизни мне хватит. На Западе, кстати, совершенно другой подход к таким проектам. Я видел настоящую ревность в глазах профессиональных путешественников. Ведь каждый мечтает быть первооткрывателем.

– Кстати, о визах. Такое количество стран… Наверное, непросто было получать разрешения на въезд?
– Это действительно проблема, поскольку никакой официальной поддержки за мной не было. Все приходилось делать самому. Самые большие задержки составляли до 4,5 месяца. Первая была в Польше: долго «бодался» с немцами. Потом 4,5 месяца в Париже – там итальянцы упорствовали. Потом полтора месяца в Риме, 4,5 месяца в Рабате, столько же в Кейптауне и так далее. Я эти периоды так и называю – «отсидки».

– Все это время вы находились в конкретной стране и ждали ответа от чиновников? Но ведь надо было на что-то жить?
– Ждать там ничего не надо, нужно активно действовать. А выживать приходилось по-разному. Универсальных ответов здесь нет. Правильнее всего в этом смысле настроены буддисты, которые считают, что самое большое зло – это привычки. Если вы будете думать и поступать по стереотипам, получите кучу проблем. Любая ситуация решается конкретно-исторически и творчески. Когда меня задерживали с визами, я старался что-то заработать, предлагал людям написать их портреты. Это моя основная специальность, я всю жизнь только людей рисую, потому что они мне интересны. Но, увы, это совсем не «халява». Не говоря уже про Африку, даже в Европе у меня было не так много возможностей хорошо заработать.

– За 9,5 лет путешествий вы хоть раз были в России?
– Да, я несколько раз прилетал домой повидаться с семьей. Но это получалось, когда мне кто-то помогал… Первый раз слетал в Россию из Афин, после Африки – из Эмиратов. В среднем такие побывки случались раз в два года.

– Как семья относилась к столь долгим отлучкам?
– Нормально относилась. Вообще, я не телезвезда, и на своей личной жизни пиара не делаю. Самый простой ответ: если это мои близкие люди – они меня поймут, если нет, значит, это не мои близкие люди.

– Насколько серьезно стояли языковые барьеры?
– На мой взгляд, так называемой проблемы языкового барьера не существует. Есть отдельные колышки. Я четко знаю два основных закона человеческого общения. Закон № 1: если два человека хотят понять друг друга, рано или поздно они объяснятся. Если вас не хотят понять, вы можете знать все 28 тысяч галактических языков – не поможет. Хотя языки знать полезно, и я завидую людям, знающим несколько языков. Когда вы едете куда-то жить, учиться и работать, язык надо знать и применять. А если вам нужно за максимально короткое время проехать страну, то, как говорит наша молодежь, «не парьтесь». Чем меньше я общаюсь, тем быстрее еду. Но если возникла необходимость, вспоминаю первый закон – ищи человека, который захочет тебя понять.

Второй закон чисто психологический. В языковом общении передается не более 50 процентов информации. С жестами вообще лучше быть поосторожнее. Основной канал передачи информации – интонация. Приветственную, вопросительную, благодарственную интонации понимают абсолютно все, даже животные. Но если мне кто-то пытается устроить неприятность, я на чистом русском, порой неформальном, просто рявкаю. За все годы никто перевода у меня не спросил. Это брутальный пример, но и он имеет место.

Вообще, все эти разделения на нации, страны и конфессии – ерунда. Разница между мужчиной и женщиной – гораздо большая. По моим наблюдениям, все население планеты делится лишь на две группы: люди, которые живут сами, то есть своим умом и трудом – с ними как раз никаких проблем не возникает. И те, кто, независимо от географии, живет за счет чужого ума и труда – это криминал и политики. В столкновении с этими группами вы получаете проблемы, потому что это их единственный способ существования. Значит, надо стараться минимизировать контакты с этой публикой.

– А климатические условия не мешали?
– Я же не на самолете летаю. Еду постепенно, а если не поднимать глаза, то можно и не заметить перехода из одного климатического пояса в другой. Подчеркну, что проблем в путешествии всего две и обе бумажные – это деньги и визы. Все остальное для человека, выросшего в нашей стране, – рабочие вопросы, решаемые левой ногой.

– Вы всегда ехали вдоль побережья?
– Нет, я просто выбирал первую от берега дорогу, по которой можно проехать. В Европе и Северной Америке дороги практически везде тянутся вдоль побережья. А, к примеру, в Африке ближайшая к морю дорога, особенно в пустыне, может проходить на расстоянии в сотню километров от берега.

– К сожалению, в мире не везде спокойно. Доводилось ли вам проезжать горячие точки?
– Обычных войн я за все время проехал несколько. Это Юго-славия – самый разгар конфликта, Ближний Восток – Ливан, Западная Сахара, Ангола. В пус­тыне, кстати, большая проблема – минирование. Совершенно «сюрная» ситуация: песок движется, и часто минные поля заносит многометровым слоем. Все ходят, ездят – никаких проблем. А потом песок сдувает, и эти мины, как кочки, торчат прямо на поверхности. Дурдом, конечно.

Впрочем, четыре страны я так и не смог проехать. Это Ливия, Либерия, Сомали и Северная Корея, из-за которой, кстати, я и Южную потерял. Туда-то мне в Шанхае за полчаса визу сделали. Долго объяснять почему, человеку, знакомому с ситуацией, наверное, не надо. В Либерию и Сомали я не поехал сам, хотя визы были. Там многие годы процветают клановые разборки, когда все против всех. А раз ты вообще ни с кем, то автоматически против всех. Вот туда соваться не рекомендую, эти страны я просто объехал.

– Ну, вы просто героическая личность…
– Вовсе нет. Моя цель не доказать что-то, а лишь показать, что мир совершенно гармоничен, в нем нет проблем, кроме тех, что у человека внутри. Дурость человеческая человеку и мешает, ничего больше.

– Владислав Степанович, что еще осталось пройти? Арктический Север?
– В этом вся «засада». В 2005¬м я объехал Скандинавию. В 2006¬м преодолел участок на Аляске. У меня остается наш север, но его без поддержки не пройти. Думал, что после того, как я в одиночку проехал большую часть мира, без помощи не останусь: чтобы приоритет остался за нами не только на идею, но и на реализацию, необходимо обязательно замкнуть контур. На велосипеде по тундре не поедешь, вездеход я принципиально не приемлю, так как треками он наносит серьезный вред тундровому покрову. В итоге решил лететь на экологичном автожире. Вроде, появилась надежда, одна компания предложила свою помощь. Но, говорят, у нас сейчас кризис. В общем, ничего не вышло. Теперь я решил срезать маршрут южнее. Сейчас я в Березниках, а завтра на велосипеде отправляюсь на восток, в Совгавань. Остался еще кусочек в Северной Канаде.