Возвращение в колею

Текст: Андрей Лучников

Неделя началась взрывами в московском метро. Которые поначалу даже назывались «новыми», и вызывали какую-то реакцию, и на Березниковском Форуме [2] прозвучало: «Опять понеслась», а потом как-то резко, вдруг всё вошло в обычную колею. «Колея» здесь ключевое слово.

Именно колея в нашей стране символизирует, обозначает (хочется добавить: пунктиром) наличие здесь дороги, намекает на её, дороги, существование. На то, что здесь кто-то и что-то движется в некоем направлении. И оно, это движение является самоценным, самодовлеющим и саморегулирующимся, при помощи этой самой колеи. Все возможные повороты определяются колеёй, и встречное движение по ней вероятно только в одном случае – если всё движение повёрнуто вспять, причём с теми же поворотами, только в зеркальном отражении. И ливни могут колею размыть, или какой-нибудь крот может подрыть под колеёй ямку, и тогда движение несколько затруднится, колёса начнёт водить, и это создаёт угрозу уже всему тарантасу, который, говоря по совести, и собран не очень ладно из деталей, попавших конструктору под руку. Или, в конце концов, какой-нибудь случайный метеорит может попасть в колею, и таратайка, споткнувшись, подпрыгнет на нём, пассажиров и самого возницу тряхнёт, и, казалось, бы, вылетит сейчас тарантас из колеи и полетит под откос, рассыпая по глинистой обочине чемоданы и ездоков. Но нет, пронесло, обратно в колею встало, и покатились дальше, неведомо куда, весело обсуждая неожиданное дорожное развлечение, да и забыв про него вскоре, вновь погрузившись в собственные думы или разглядывая однообразный пейзаж вдоль дороги.

А там погибли люди. Не говорю уже о раненых, у каждого из которых теперь покалечено не только тело, но и душа, но погибли 38 человек. Просто цифры, не трогает нисколько. Если не вспомнить усилием воли и разума, что у каждого этого человека, как у Вас, уважаемый читатель, были имя, фамилия, отчество, паспорт, пенсионное свидетельство, карточка какого-нибудь банка, в детстве он рисовал цветными карандашами, переживал из-за двойки, планировал, что сейчас доберётся до своей работы, включит компьютер или возьмёт в руки метлу и совок. Это была вселенная, без которой ни одна роза не красна. 38 таких вселенных исчезли, распались, сгорели в московском метро. На следующий день ещё 11 в Кизляре.

Для нас розы остались красны, весна ещё наполнена запахами, и мухи всё ещё жужжат. Тех вселенных не стало, для остальных вселенных ничего не изменилось. Так всегда – отряд не заметил потери бойца. Так будет, когда не станет нас, когда не станет города Березники или самой Солнечной системы. Тарантас продолжит движение.

Хотя, может быть, это – жизнь как колея является исключительно российской особенностью или особенностью исключительно современной России. В Британии, рассказывают знатоки, после подобного теракта в метро полностью изменилась система обеспечения безопасности метрополитена, и сейчас там фиксируется и идентифицируется каждый, кто в подземку спускается. У нас, вопреки «тревожным» сюжетам столичного ТВ рассказывают очевидцы, уже на следующий день в метро не наблюдалось концентрации правоохранителей выше обычной. А в Испании, рассказывают знатоки, подобный теракт в метро привёл к смене правительства (правда, у них совпало с парламентскими выборами). У нас Президент дежурно выразил и указал, а Премьер дежурно дал задание выковырять. Доку Умаров дежурно взял вину за теракты в Москве и Кизляре на себя.

И обратно в колею. Телевизор, газеты, даже интернет, наиболее чуткий к переменам в общественном настроении. Разговоры в подъездах.

Правда, в той же Испании на следующий день после теракта на улицы испанских городов вышли сотни тысяч людей с лозунгами против террора, а у нас на Лубянке помянуть погибших на следующий день собрались более… трёх тысяч человек. «Три тысячи» - это с гордостью и дрожью в голосе сообщали медиа. Три тысячи. В двадцатимиллионной (считая с приезжими) Москве. Для Березников в сопоставимых цифрах это примерно как 2,3 человека пришли. Не два-три. А 2 целых три десятых. В Березниках, кстати, в тот день поминали погибший в Чечне десять лет назад ОМОН. В мероприятии участвовали несколько десятков человек.

Для иллюстрации. Звоню в понедельник, уже после всех информаций, в Москву.
- Привет, слава Богу – ответили, как там у вас дела?
- Нормально.
- Метро не зацепило?
- А что у нас в метро?
- … Я и забыл, что Москва – большая страна, Тверская не знает, что творится на Лубянке.

К слову, эти цифирные сопоставления указывают, во-первых, на необоснованность, некорректность насмешек медийного и политологического сообществ над малочисленностью публичных мероприятий пресловутой «оппозиции». Во-вторых, они указывают на то, что протестные настроения в России, в городах типа Березников, на самом деле гораздо выше, чем в той же Москве. Пересчитайте сами. Хотя бы и по тем же результатам голосования. Или по числу участников всяких протестных мероприятий или, что называется, «движух». Например, сбор подписей за те публичные слушания о переселении, которые берхеровская власть решила проигнорировать, обозначив тем самым факт противостояния Берхера и населения.

300 подписей за публичные слушания, собранные в Березниках, для Москвы означали бы 38 000 человек. Примерно такова была, кстати, численность Красной гвардии в Москве в октябре 1917 года. Напомнить, чем дело закончилось? И по березниковской ситуации следующим, после отказа Берхера от публичных слушаний шагом могло быть только силовое давление, противостояние с применением насилия (собственно, это неизбежный вариант развития событий в случае отказа режима от конструктивного диалога с народом… Имеется в виду любой «режим» и любой «народ». Исторические примеры приводить не стану). Другое дело, что жители Березников пока не настроены решать вопросы силой, миролюбивое у нас население, до последнего верит в возможность «договориться».

Впрочем, это уже получается отвлечённое от реалий минувшей недели рассуждение о судьбах и характеристиках березниковского этоса, отложим его для другого раза.

А в Березниках на минувшей неделе заговорили о кадровых перестановках в муниципалитете. Прежде всего – в сфере городского хозяйства. Оценивать эти разговоры, как и перспективы перестановок, затруднительно по одной причине – не поймёшь, то ли речь идёт о необходимости качественно улучшать управление городским хозяйством, пришедшим в совершенный развал, то ли – о желании новоизбранного градоначальника расставить своих людей на самые хлебные места, через которые проходят самые вожделенные финансовые потоки. Время покажет.

Пока время краешком, уголочком показало на самоубийственность той избирательной кампании, которую провернули в предыдущие месяцы уралкалийные пиарщики. Самоубийственность, разумеется, не для пиарщиков, а для компании «Уралкалий», за счёт средств которой кампания и была произведена. Экологисты московского «Зелёного патруля» провели на минувшей неделе в Перми пресс-конференцию по итогам обследования прикамских водоёмов и, в том числе, березниковских, и прямо, публично уличили «Уралкалий» в нанесении серьёзного ущерба окружающей среде. Если вспомнить, с какой старательностью калийные пиарщики привлекали внимание к городу Березники как локации, терпящей экологическое бедствие (особенно по части загрязнения водоёмов), то вспомнить поговорку «за что боролись, на то и напоролись» будет вполне уместно.

Собственно, тут нет никакого противоречия заявленному вначале тезису о колее. Просто колею старательно расширяли, размывали и подкапывали – не дождями, не вражескими происками, а собственноручно и намеренно, имитируя бурное «дорожное строительство». Вот тарантас и зашатало, колёса водить начало, скользят и прокручиваются. Посмотрим, что будет дальше.

Это был постфактум тринадцатый от начала 2010 года.