Весёлый молочник

Правильно отметил в эпиграфе к своей книге Степан Вартанов. «Путь в тысячу ли начинается с одного шага» - сказал мудрец на краю пропасти глубиной в тысячу ли.

В конце прошлой недели потряс очередной публичный выход Роспотребнадзора. Его шеф главный санитарный врач России Геннадий Онищенко из-за эпидемии свиного гриппа призвал россиян воздержаться от поездок за границу. Оно бы и ладно, и правильно, да только г-н Онищенко не удержался и ничтоже сумняшеся добавил, что «будь в его власти», он вообще запретил бы россиянам покидать страну.

Остается только представить, чтобы в подобной ситуации началось бы на столь нелюбимым ныне пресловутом Западе. Чиновник, заявивший такое, мигом закончил бы свою карьеру. Предварительно получив бы от прессы и каких-нибудь ретивых политиков и защитников демократии сравнение с Гиммлером, Сталиным и прочими столь же малосимпатичными персонажами мировой истории. На полном серьезе заикнуться о возможности лишить кого бы то ни было одной из ключевых свобод – свободы перемещения – это западному чиновнику в страшном сне не приснится.

Да и в России после года 1985-го такое едва ли могло прозвучать даже гипотетически. И вот первый шажок к тому, что свободы не есть абсолютная ценность, сделан. И логика, пусть извращенная, понятна. Если, исходя абсолютно из волевых решений, можно запретить перемещение шпротам и минералке, а затем молоку, то почему бы и на людях не попробовать? Авось проканает. И исторические аналогии свое берут. Любой тоталитаризм начинался не с бухты-барахты, а именно с того, что народу тщательно объясняли: целесообразность превыше свобод…

Имеет ли это отношение к банкингу? По гамбургскому счету – самое непосредственное. Но и по самому малому счету, судя по всему, имеет.

На минувшей он-лайн-конференции Bankir.Ru [3] об этом напомнил вопрос одного из пользователей портала. Звучал он буквально так: «Должен ли банк понести ответственность за рискованную денежную политику, за манипуляцию с отчетностью, за неверную кадровую политику, за сверхдоходы вип-лиц, и если нет, то кто за это за них за всех заплатит?»

И, судя по этому вопросу, мы, вполне возможно, дошли до края ментальной пропасти. О какой ответственности может идти речь? О деловой ответственности? Так банк ее несет, теряя прибыли, оказываясь в убытках, оказываясь на грани банкротства. И уж меру этой ответственности никак не вправе определять сторонние эксперты, хоть они семи пядей во лбу. Или об ответственности уголовной? Кроме манипуляции с отчетностью ничто из перечисленного уголовным деянием не является. А коль скоро это так - за это можно критиковать, можно упрекать, но нельзя даже в мыслях допускать, что за это можно наказывать. Бизнес, если он не прав, но остается в пределах законов, наказывает себя сам. И если хоть раз допустить, что за ошибки его имеет право наказывать общество и, тем паче, государство, - давайте прощаться со свободным бизнесом, свободным рынком и свободным обществом.

Казалось бы, истина банальная, но, судя по последним событиям и высказываниям, уже не столь очевидная.

Буквально недавнее сообщение: глава российской Счетной палаты Сергей Степашин предложил наказывать банки за искусственное завышение процентных ставок по кредитам [4]. «Считаю недопустимым превышение более чем на три процента ставки рефинансирования, установленной Центробанком, при кредитовании банками промышленных предприятий, - заявил ничтоже сумняшеся г-н Степашин. - За это надо снимать с работы, если ЦБ принято решение о снижении ставки рефинансирования».

По идее эта фраза должна войти в золотой фонд истории мирового банковского дела. Установить административную ответственность за отклонение от мнения чиновников и использовать ставку рефинансирования не в качестве инструмента регулирования, а в качестве обязательной к исполнению нормы – до такого, наверное, даже в центробанке Зимбабве не додумались. Правда, непонятно, зачем вообще продолжать называть Центробанк регулятором? Назовем его распорядителем, да и кончен спор. И нечего акционерам назначать банковских топ-менеджеров. Пущай чиновники и назначают, в зависимости от ретивости исполнения оными топ-менеджерами казенных предписаний. Кстати, с самими акционерами тоже непорядок. Чего это они сами, на каких-то там годовых собраниях решают, сколько прибыли оставить на развитие бизнеса, а сколько – на выплату дивидендов? Не дело это. Размер дивидендов тоже можно строго предписывать циркулярами из ЦБ, Минфина или той же Счетной палаты.

Хотя нет, последней веры мало. Как пишет «Российская газета», «глава Счетной палаты во время визита на Челябинский металлургический комбинат был неприятно поражен тем фактом, что предприятию приходится брать кредиты под достаточно высокие 17 процентов годовых» (конец цитаты).

Хорошее открытие сделал чиновник, чьи прямые обязанности, насколько можно понять из названия учреждения, уметь считать. Остается надеяться, что г-н Степашин газет не читает, в интернете не бывает и от простого предпринимательского люда отгорожен надежной цепочкой охраны. Иначе, он мог бы быть еще более неприятно поражен тем фактом, что для подавляющего большинства российских предприятий эти 17% показались бы сейчас просто манной небесной и что им приходится брать кредиты под 20-25% годовых. И что в нынешней ситуации любой топ-менеджер банка, который рискнул бы кредитовать по принципу ставка рефинансирования плюс три процента, просто успешно довел бы свой банк до ручки и лишил бы рабочих мест, тем кто волею судьбы в нем еще остался… Вероятно, в этом случае нашелся бы еще какой-нибудь чиновник, который предложил бы прижать его к ногтю уже за это.

Словом, складывается два неприятных (да простит г-н Степашин, что кому-то тоже что-то неприятно) ощущения.

Первое – как обычно в момент кризиса власти начинают видеть пути повышения эффективности государства исключительно в особых полномочиях и собственной вседозволенности. Причем неважно – речь идет о недисциплинированных гражданах, пытающихся позагорать там, где им хочется, или о финансистах, пытающихся вести бизнес так как им виднее.

Второе – как обычно в тот же момент вместо вопроса «Что делать?» все чаще и чаще начинают искать ответ на вопрос «Кто виноват?» После чего в программе обычно идут (в зависимости от эпохи) костры инквизиции, «охота на ведьм», выявление врагов народа, «дело врачей-вредителей» и т.п.

Сегодня остается надеяться, что в коридорах власти еще никому не пришла в голову светлая мысль затеять «дело банкиров-вредителей». А завтра будем надеяться на то, что когда очередной финансист выскажет идею ввести уголовную ответственность за просрочки физлиц, он сто раз подумает и внимательно перечитает цитату из г-на Степашина. Ибо идеи как бумеранги – имеют обыкновение возвращаться.