Богиня охоты, которая сберегла знамя

Эта дата – 22 июня – до сих пор чёрная в нашем календаре. Сусанна Алексеевна Баранова из Березников студенткой попала на войну. Она тогда не понимала, что значит быть снайпером, но судьба всё решила за неё.

ДВАДЦАТИЛЕТНЯЯ СНАЙПЕРША
– Кто вам дал такое необычное имя – Сусанна? Вам подошло бы Артемида – богиня охоты…
– (Смеётся.) Мой отец, Алексей Тимофеевич, был военным, служил в царской армии унтер-офицером. Был начитанным, образованным. Это ему пришла идея дать мне такое имя. В моей семье было одиннадцать братьев и сестёр. Два брата погибли на войне. Семья наша проживала в рабочем посёлке Дедюхино Пермской области.

– Как вы попали на фронт?
- Когда началась война, я училась на втором курсе химико-механического техникума. В военное время на учащихся выдавали продуктовую карточку на 600 граммов, а на рабочих – 800 граммов. А у нас дома с продуктами трудновато было. Поэтому когда в Дедюхино была эвакуирована швейная фабрика, на которой шили обмундирование для военнослужащих, я устроилась туда швеёй. Работала вечерами. Среди работниц швейной фабрики один из раненых госпиталя – лейтенант – организовал кружок, где обучали военному делу. Мы собирали и разбирали оружие, стреляли. У меня всё получалось хорошо, видимо, от отца что-то передалось. Однажды пришёл на швейную фабрику сотрудник из военкомата и предложил желающим записаться в снайперскую школу. Я подала заявление. Когда сказала маме, она долго плакала. Требовалось всего двадцать человек. Я была 1921 года рождения, самой молодой.

Потом все мы уехали в Подмосковье в учебную часть. Добирались на поезде, в товарных вагонах. Снайперская школа располагалась под самой Москвой. Палаточный городок пришлось разбивать самим на каменистой почве. Для каждой палатки нужно было выкопать углубление в земле на один метр.

Было нелегко. Вставали в 6 утра, отбой – в 23:00. Всё бегом. В 1943 году выдали нам новое обмундирование и погоны, которые только к тому времени ввели в армии. Месяца два нас гоняли на марш-броски по 40–50 километров. И в грязь, и в дождь – никаких поблажек. На нас не смотрели как на девушек – мы были солдаты. Поначалу очень сильно уставало плечо от винтовки, но со временем привыкла. Потом трудности стали даже нравиться. Наверное, военная жилка у меня от отца, да и мама нас всех приучила к труду. В школу из деревни Дедюхино ходили домой по семь километров туда и обратно – каждый день по четырнадцать километров.

В снайперской школе нас не только тренировали, у нас были и выходные. По воскресеньям нас возили в Москву, водили в театр, музей. По выходным в актовом зале разучивали песни. Перед отбоем в 22:50 обязательно все пели песню «Прощай, любимый город» – это было традицией нашей школы.

ПЕРВАЯ ОХОТА НА ВРАГА
– Сусанна Алексеевна, вы помните свои первые фронтовые дни?
– После окончания снайперской школы нас отправили в запасной полк, выдали солдатские шинели, ботинки большого размера, которые мы отдали солдатам. Вручили и острые ножи с ножнами, но когда мы приехали в действующий полк, разведчики выпросили их у нас.

Помню своё первое участие в бою. На высотке, под Витебском, стояла полуразрушенная церковь, а вниз от неё, по берегу оврага, вились немецкие траншеи. По другую сторону оврага находился разрушенный дом. Ночью мы вдвоём, с моей напарницей Тамарой Балашовой, пробрались туда. Расположились в тридцати–сорока метрах от врага и в пятистах метрах от своих. На рассвете немецкие траншеи ярко осветило солнце, и любое движение врага было видно как на ладони. Доносилась немецкая речь. Изучив обстановку и смену постов, мы начали «охоту». Немцы не могли понять, откуда стреляют. Трое суток мы с Тамарой оставались незамеченными. Но на третьи сутки пришлось уйти. Ночью, когда пробирались к своим, нас заметили и обстреляли, но всё закончилось благополучно. Лишь одна пуля просвистела у моего виска, задев на голове волосы, другая слегка поцарапала живот, наверное, кожаный ремень спас. После меня прошиб холодный пот от одной мысли, что могли убить. И я себя убеждала, что я не одна такая, все рядом воюют.

– Какие воинские специальности пришлось освоить?
– Моя фронтовая биография началась в 1943 году, я была курсантом снайперской школы. С 1944 года служила снайпером на Первом Прибалтийском фронте. Выполняла боевые задания – ходила на «охоту» за врагом. Когда находилась в роте автоматчиков, мне было поручено охранять знамя полка. В 1945 году, в последние три месяца, меня перевели на должность связистки-телефонистки.

ПОСЛЕ НЕМЦЕВ – ПЕПЕЛИЩЕ И ВИСЕЛИЦЫ
– Что было самым страшным тогда?
– Трудно сказать, человек такое существо – привыкает ко всему. Не всегда была возможность вывести всех раненых сразу после боя. Ложились спать на ночь поближе друг к другу, прижимались, чтобы не было холодно. Бывало так, что вечером солдаты ещё раненные, а наутро уже мёртвые, а ты среди них…

Жуткое зрелище, когда идёт бой. А после вокруг лежат убитые. А перед боем – мысли: останешься здесь навсегда или пойдёшь дальше? Попадала под артобстрел – земля будто живая, колышется под ногами. Много лет прошло, а я вспоминаю, как мы заходили в деревни после немцев: пепелища, разрушенные дома, которые ещё догорали и дымились, в воздухе стоял запах гари, и иногда – виселицы…

Или вот ещё один раз испугалась: однажды в Литве после ночного марша объявили привал. Я посчитала, что простоим на отдыхе часа два. И решила воспользоваться этим временем. Рядом находился хутор и красивое небольшое озеро. Я побежала туда, постирала свои нательные вещи, гимнастёрку и брюки, повесила их сушить на кусты. Дул лёгкий ветерок, и я, уставшая, прилегла на травке и мгновенно уснула. Когда проснулась, кругом тишина, никого нет, вся моя одежда уже высохла. Сколько же времени я проспала? Я потеряла счёт времени. Когда же вернулась к тому месту, где стояла часть, увидела лишь пустые консервные банки и помятую траву. Я с ужасом поняла, что отстала от своих. Побежала что было сил догонять. Бегу, бегу, бегу, а впереди никого не видно. Наконец увидела на столбе солдата, который налаживал связь. Он мне сказал, что два часа назад часть прошла мимо. Вдруг летит пролётка, запряжённая лошадью. Я остановила её. И – о чудо! – в ней оказался мой знакомый, который служил командиром дивизионной разведки. Благодаря этой счастливой встрече я догнала свою часть.

…Врезался в память март 1945-го. Наши войска под Ригой немцы обстреливали с кораблей, которые стояли в Рижском заливе. Стреляли залпом из крупнокалиберных орудий. Было много убитых и раненых. Наша часть потеряла много бойцов. Из полка живых осталось немного. Это было жутко. Всех оставшихся отвезли на переформировку под Каунас. Формировались почти целый месяц. Без дела не сидели, организовали художественную самодеятельность. Из числа активных ребят были конферансье, артисты…

ЛИБО ОН, ЛИБО ТЫ МЁРТВЫЙ
– Трудно ли было выполнять снайперскую работу двадцатилетней девушке?
– Ну, как вам сказать… Всё-таки передо мной были враги. Однажды был такой случай – поединок с немецким снайпером. Положил он много наших солдат. Мне дали задание его уничтожить. Его месторасположение было в «зелёнке», то есть в зарослях. Я долго наблюдала и не могла понять, где же враг засел. Долго вела наблюдение, устала и вдруг увидела в одном месте то ли дым, то ли пыль. Прикинув расстояние, выстрелила. И всё, снайпер после этого не беспокоил. Там ведь так было: либо он, либо ты… Командир роты и замполит полка сказали, что за выполнение этого задания отправили представление на орден Славы. Но я его так и не получила.

НЕ ДАЙ БОГ, ЧТОБЫ ВОЙНА ПОВТОРИЛАСЬ
– Где и как для вас закончилась война?
– Наша часть стояла в ста километрах западнее Берлина. Недалеко от нас, километров через восемь, уже были американцы. Некоторые наши бегали на них посмотреть… В День Победы, помню, все обнимались, целовались.

– А потом – домой!
– Да! Помню, от железнодорожной станции до моего Дедюхина оставалось идти километров пять, когда меня повстречал односельчанин на лошади. Завидев меня, конник развернулся и погнал обратно, как оказалось, чтобы первым сообщить матери, что я возвращаюсь. Через некоторое время вижу – мама бежит мне навстречу со всех ног. Обняла меня и рухнула на землю, ей стало плохо. К тому моменту она уже потеряла на фронте двоих сыновей.

В общем, как видите, военные воспоминания у меня получились разные – и страшные, и светлые. Не дай бог, чтобы война повторилась.

Текст: Светлана Хрустальная , «Пермские новости» [2]
Илл. из архива «Иной газеты»