Градоразрушающие предприятия

Власти обещали решить проблемы градообразующих предприятий. Побывав в одном из городов, где такое предприятие закрылось, наш корреспондент увидела, что там происходит сегодня, и попробовала представить, что может произойти завтра.

ДОРОГОЙ ЖИЗНИ
Затерянный в нижнем правом углу карты Ленинградской области город Пикалево впервые в своей истории стал знаменит. Информация о нем, попавшая на газетные полосы, тревожна. Из трех производств, кормивших 20 тыс. жителей городка, одно (производство цемента) уже остановилось, почти все работавшие на нем уволены, а два других (содопоташное производство и глиноземный комбинат) работают еле-еле и вот-вот остановятся. Когда и если это случится, город ждут лютые времена. Поговаривают, что всех жителей придется эвакуировать чуть ли не по льду Ладожского озера, поскольку без производства не сможет работать единственная здесь ТЭЦ и город просто замерзнет.

В Пикалеве митинг. Организовала его глава профсоюза глиноземного комбината волевая Светлана Антропова.

— Кризис к нам отношения не имеет,— рубит с плеча Антропова.— Нашему кризису имя другое. Какое? Могу сказать. Дерипаска Олег Владимирович. Вот так вот. Все проблемы начались с него, при прежних-то собственниках все было нормально.

Там все очень запутанно, в этом Пикалеве. И проблемы, о которых говорит Антропова, в действительности хронометрируются сложнее. В советское время в городе был один комбинат — Пикалевское объединение "Глинозем". В 2004 году его приобрела группа СУАЛ, оставила себе глиноземный цех, а два других продала: содопоташное производство стало ЗАО "Метахим" и досталось подконтрольной предпринимателю Александру Бронштейну компании "Севзаппром", цементный превратился в ЗАО "Пикалевский цемент" и перешел под "Евроцемент групп". В начале 2007 года группы СУАЛ, "Русал" и трейдер Glencore приступили к объединению своих глиноземных активов. Предполагалось, что Пикалевский глиноземный завод (ПГЗ) войдет в эту структуру. Но через год завод был продан компании "Базэлцемент", входящей в состав строительного бизнеса холдинга "Базовый элемент" Олега Дерипаски. Казалось бы, при чем тут цемент? Завод-то глиноземный. Но в этом-то, как выяснилось позже, и была идея. Новый владелец собрался перепрофилировать глиноземный завод для производства цемента, на тот момент товара более дефицитного. В свете грядущих перемен уже с мая глиноземный завод перестал поставлять сырье соседнему цементному заводу, и тот в августе остановился, около 800 человек остались без работы.

Представители "Базэла" объясняли свой поступок двумя соображениями. Во-первых, подорожало сырье — "Метахим" поднял цену на нефелиновый концентрат. Во-вторых, упала мировая цена на глинозем. На момент принятия решения о перепрофилировании она упала вдвое, к настоящему времени — еще больше. В результате глинозем (который продолжают производить в Пикалеве уже на одной печи из шести имеющихся) сегодня вводит "Базэл" в убыток — по $350 с каждой тонны. Но осенью стал невыгоден и цемент, поскольку сократился спрос и добавилось предложение за счет импорта. "Базэл" вроде бы не отказался от планов производства новой продукции, но и делать ее не торопится. Завод практически стоит, люди нервничают.

— В чем же виноват Дерипаска? — спрашиваю я Светлану Антропову.— Он владелец, глинозем ему производить невыгодно, вроде бы хочет делать цемент — его право.

— Есть мнение,— хитро смотрит на меня Антропова,— что цемент он делать с самого начала не хотел. А хотел таким образом поглотить цементный завод. А теперь он вообще ничего делать не хочет, а хочет и наш завод закрыть. Но так нельзя делать. Так ему делать никто не позволит. Уже и губернатор в курсе. И ФАС. И Путину мы писали. И все сказали, что так делать нельзя.

Рабочие — здесь были вперемешку и уволенные с цементного завода, и готовящиеся к увольнениям с глиноземного — во всем и безусловно были согласны со своим лидером. Некоторые намекали: если власть станет и впредь бездействовать, возможны последствия.

— Вы думаете, здесь такие вот зайчики беззубые живут? — зловещим голосом спрашивал меня невысокий человек с действительно неважными зубами.— Мы трассу федеральную можем перекрыть. У нас парни тут поговаривают, что и на лихие дела народ готовый. Вон вокруг клерки на джипах разъезжают, дач понастроили...

Позже я разговаривала с директорами заводов. Ни один из них не выглядел победителем. Как будто на первый план для них вместо производственных вопросов уже вышли лихие люди. Столы директоров завалены бумагами — каждый день приходят требования из всех инстанций, взволнованных профсоюзом, и общее требование — нормализовать ситуацию. А как ее нормализовать-то?

— Акционеры ПГЗ не хотели поглощать цементный завод,— устало объяснял директор глиноземного завода Геннадий Соболев.— Сейчас и подавно никто никого не поглощает. Акционеры хотели договориться по-хорошему. Всем понятно давно, что нормально работать предприятия смогут лишь в том случае, если их обратно объединить. Предложения были со всех трех сторон. И они обсуждаются. Это непросто сейчас — договориться о чем-то.

— Мы вообще-то на реконструкцию закрылись,— поясняет директор "Пикалевского цемента" Андрей Земцов.— У нас давно уже был план перехода с отходов глиноземного производства на собственное сырье — у нас две лицензии на известняковые месторождения есть. Акционеры готовы 3 млрд руб. вложить, и не отказываются от обещаний. К сентябрю 2009 года откроемся. Должны, во всяком случае.

Что будет с городом, директора заводов не знают. На всякий случай увеличивают штат охраны, накручивают колючую проволоку на заборы, готовятся к худшему. Людей, конечно, жалко, но за имущество заводское директора в ответе.

СТАРАЕТСЯ ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ МЭР
— Что мы будем делать? Ремонт! — с наигранным оптимизмом докладывает Сергей Вебер, молодой, недавно избранный городской глава.— Мы проделали довольно сложную работу, получили деньги на расселение и ремонт восьми аварийных домов из фонда содействия реформам ЖКХ, еще часть из регионального бюджета. Отремонтируем аварийные дома в Пикалеве — поедем в Тихвин. Правда, больше двухсот человек мы ремонтом не займем.

В пресс-службах трех владеющих заводами холдингов прояснить судьбу города не смогли. "Переговоры ведутся, пока решения нет" — ответ был везде примерно один и тот же.

— Но знаете, что важно? — вдруг вспоминает директор цементного завода Андрей Земцов.— Я вам скажу. Из Тихвина, он в двух часах езды отсюда, приезжали представители двух предприятий. Из одной мебельной компании, "Светвуд", и с завода "Титран", он вагонные тележки делает. Вербовать людей приезжали. На меньшую, конечно, зарплату — у нас на предприятии высокая была по местным меркам. И на дорогу время, конечно, нужно было бы тратить. Но была бы работа! Так вот, ни один человек из уволенных не согласился. Ни один.

КРИЗИС ГОРОДА БЕРЁТ
Похожие на пикалевскую драмы разворачиваются сейчас во многих так называемых монопрофильных городах. Так называются города, привыкшие жить за счет одного, двух, максимум трех предприятий. И винить в своих бедах жители этих городов предпочитают владельцев предприятий. Шахтеры города Копейска через интернет шлют проклятия владельцам Челябинской угольной компании, сотрудниками которой они пока являются, но которая собирается копейскую шахту закрывать. "Под дудку мирового финансового кризиса,— пишут шахтеры,— владелец компании по согласованию с губернатором Челябинской области Петром Ивановичем Суминым (член партии "Единая Россия") с 31 декабря 2008 года полностью закрывает это предприятие (шахты, две обогатительные фабрики, авторемонтный завод и прочее), хотя никакого отношения к кризису оно не имеет (уголь поставлялся только энергетикам области, и значит, покупателем был сам Сумин)".

По случаю сокращений в Норильске проводятся акции протеста с выпадами против совладельца "Норникеля" Владимира Потанина. "Мы убеждены, что все последствия кризиса для простых граждан должны решаться в первую очередь за счет олигархии",— пишут экстремисты, готовые поддержать норильчан, и зачем-то пророчат судьбу "Титаника" новой яхте Потанина "Анастасия".

Акции протеста проходят в Байкальске (закрылся Байкальский ЦБК), Усть-Илимске (сотрудники Илимского лесного центра недовольны зарплатами), Ульяновске (сокращения на УАЗе), Магнитогорске (сокращения на ММК). Список градообразующих предприятий, оказавшихся в чрезвычайно сложных обстоятельствах, можно продолжать.

"Ситуация на рынке труда развивается по экспоненте,— утверждает руководитель центра социальной политики Евгений Гонтмахер.— И сильнее всего она ударит именно по моногородам".

Такого же мнения придерживается директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич: "Города, где находятся главные активы предприятий, пострадают не так сильно. Магнитогорск для Магнитки, Череповец для "Северстали" — это сердце бизнеса. Они будут держаться из последних сил, но помимо этого есть множество меньших городов с худшими активами".

СЛОБОДСКОЕ ЛИХО
Об опасности городов, живущих за счет монопрофильности, не устает предупреждать академик Леонид Абалкин, именующий их разбухшими заводскими слободами с соответствующим мрачным социальным окрасом.

Наталья Зубаревич в книге "Крупный бизнес в регионах России: пространственные стратегии развития и социальные интересы" посчитала количество монопрофильных (то есть тех, в которых есть одно или несколько градообразующих предприятий) городов, контролируемых частным бизнесом. Оказалось, что всего 26 крупных частных корпораций фактически контролируют 128 монопрофильных городов с населением от нескольких десятков тысяч человек (Верхняя Салда с предприятием группы "ВСМПО-Ависма") до полумиллиона человек (Липецк с Новолипецким металлургическим комбинатом, Тольятти, где расположены АвтоВАЗ, СИБУР, "Тольяттиазот"). Наибольшая концентрация таких городов в Свердловской области (17 городов), Ханты-Мансийском АО (13 городов), Иркутской области (8 городов), Ленинградской области, Татарии, Башкирии, Мурманской области (по 7 городов).

"Проблемы испытают все монопрофильные города,— уверен политолог Михаил Виноградов,— особенно связанные с отраслями металлургии, машиностроения, угледобывающей промышленностью, химией".

Существенно больше моногородов контролируется не корпорациями, а средним бизнесом, и они даже в худшем положении сегодня. Вот, например, на днях в городе Семилуки обанкротился огнеупорный завод. Люди голодают, но власть уже ничего не может поделать: не на кого надавить, заставить работать себе в убыток. К слову сказать, и здесь "поговаривают, что хозяин нарочно обанкротил завод" (цитата из открытого письма бывшей жительницы Семилук).

Основной проблемой монопрофильных городов Наталья Зубаревич считает их аморфность, поскольку трудовые отношения в них строятся на архаической патерналистской основе. Из-за этого в городах отсутствует частная инициатива, не развивается малый и средний бизнес, и в случае возникновения проблем у единственного кормильца разделить тяжесть народного гнева ему фактически не с кем.

За три года после выхода книги Натальи Зубаревич ничего не изменилось, разве что к списку городов добавились два десятка новых, которые контролировало РАО ЕЭС: например, Дивногорск с Красноярской ГЭС (перешла в собственность "Базэла") или Печора с Печорской ГРЭС (ОГК-3). Впрочем, как раз эти города к зоне риска практически не относятся. К чести некоторых корпораций нужно отметить, что они пытались внедрять программы повышения самостоятельности городов, развивать органы самоуправления, малый бизнес, образование, творческие индустрии. Начинал делать такие программы ЮКОС, сотрудничали с международными фондами в этом направлении СУАЛ, "Норникель" и "Газпром". Но этот не очень масштабный процесс не был поддержан властью. "Наиболее продвинутый бизнес давно понимал, что высокая степень зависимости от него моногородов — это риск конфликта с федеральными властями в случае сокращения или ухода бизнеса. И сейчас этот риск реализовался",— говорит ведущий эксперт фонда "Институт экономики города" Денис Визгалов.В середине ноября премьер Владимир Путин поручил правительству и региональным властям выработать программы по поддержке градообразующих предприятий. До настоящего времени в качестве конкретных мер предлагается оказать таким городам поддержку для компенсации роста тарифов естественных монополий и выделить 50 млрд руб. для субсидирования процентных ставок и повышения капитализации предприятий ВПК. В общем плане борьбы с кризисом были также названы неспецифические, но актуальные для моногородов меры: мониторинг проблем безработицы, переподготовка кадров, увеличение пособия по безработице до 4900 руб. и др.

"Это капля, размазанная по бескрайнему полю,— полагает Евгений Гонтмахер.— Пособие по безработице нужно было увеличивать именно для монопрофильных городов и давать его только тем, кто реально не может найти работу, а за отказ от предложенной работы сокращать пособие вдвое. Боюсь, что правительство опоздало с решением проблем монопрофильных городов. Нужно было давно развивать в них малый бизнес, создавать российский банк данных по вакансиям. Сегодня же правительству придется эвакуировать людей из огромного числа монопрофильных городов либо организовывать для них вахтовый метод работы в каких-то специально созданных для этого местах".

Текст: Екатерина Дранкина, «Деньги» [3]
Илл: Сергей Семёнов ("КоммерсантЪ", фото). Владимир Жуйков ("Городская газета", фото), Антон Пятница ("Иная газета", коллаж)
Редакция «Иной газеты» благодарит за помощь в отборе материала для публикации пользователя Березниковского Форума [4], известного по ником rum