Нормы политического рукопожатия

Старое правило Никсона – «пусть он сукин сын, но он наш сукин сын» – работает не только в прагматичной Америке, но и в политкорректной Европе. Два дня все итальянские политики играли в захватывающую игру: как избежать бегающего по Риму Махмуда Ахмадинежада, при этом не обидев его. Незваный гость оказался хуже иранца, и глава Исламской республики, впервые проникший в Европу под предлогом саммита ФАО, постарался извлечь из этой поездки максимум пиара. Он вновь сообщил миру, что Израиль вот-вот перестанет существовать («Это не пророчество. Это новость, так будет»), обвинил ООН в «дьявольских» планах и заявил, что Буш отнимает хлеб у бедных развивающихся стран, чтобы кормить биотопливом американские автомобили.

От улыбчивого перса бегали как от огня:

• премьер Сильвио Берлускони передал председательство на заседании саммита словенскому министру сельского хозяйства и улизнул из зала за несколько минут до начала выступления Ахмадинежада,
• президент Джорджо Наполитано и госсекретарь Ватикана кардинал Тарчизио Бертоне заблаговременно произнесли свои речи до того, как иранский лидер вошел в зал,
• а папа Бенедикт ХVII заявил, что у него нет времени встречаться не только с посланцем Исламской республики, но и вообще ни с кем. Дескать, ничего личного.

На явный демарш решился только председатель палаты депутатов Джанфранко Фини, отменивший встречу с иранским послом после очередного выпада Ахмадинежада.

Игра в прятки с иранским гостем настолько всех увлекла, что как-то забылось присутствие еще одного нерукопожатного главы государства, президента Зимбабве Роберта Мугабе.
И только немецкая делегация высказалась против «циничного» присутствия на совещании по борьбе с голодом человека, доведшего до ужасающей нищеты собственную страну, а так африканский диктатор отделался легким испугом и отказом в приглашении на торжественный ужин (не позвали только его и Ахмадинежада), а его жена спокойно занималась шопингом в центре Рима.

Страшный и ужасный иранский президент, однако, не унывал и отправился ужинать в «Хилтон», где его ждали глава неофашистской партии «Форца Нуова» Фьоре и итальянские предприниматели. Большие боссы, конечно, отделались от приглашения под благовидными предлогами, но вторые и третьи номера были в полном составе, и их жены с удовольствием фотографировались со стражем исламской революции, который расточал довольные улыбки и рассуждал о сходстве Христа с аятоллой Хомейни и духовном родстве итальянского и иранского народа. В центре Рима в это время проходила малочисленная, но представительная манифестация против президента-антисемита: выступали все, от представителей прогрессивной интеллигенции до лидеров еврейской общины и видных гомосексуалистов, разоблачавших зверства иранского режима против сексуальных меньшинств. Ахмадинежаду был дан достойный отпор, и он улетел на родину, напоследок повторив свои людоедские тезисы перед камерами государственного ТВ.

Неписаный протокол встречи политика нон грата соблюден, Европа в очередной раз продемонстрировала растерянность, свойственную интеллигентам при столкновении с хамом-соседом,
и только президент Израиля Шимон Перес ясно дал понять, что иранского президента вообще не надо было пускать на саммит в пользу голодающих.

Впрочем, тут и вина самого Ахмадинежада, не привыкшего к европейским гостиным и явно перегнувшего палку. Многое из того, что он говорит – про США, Буша, «империю зла», биотопливо, голодающих детей и борьбу за мир во всем мире – почти дословно воспроизводит риторику антиглобалистов и европейских левых. Да и антисемитизм в Европе не редкость, на что иранский гость в Риме упорно намекал, утверждая, что «европейцы уже пострадали от сионистов и хорошо их знают». Всего несколько дней назад Италию сотрясала полемика вокруг Салона книги в Турине, где тысячи молодых леваков протестовали против приглашения Израиля в качестве особого гостя. Начальник полиции, со своей стороны, напоминал гражданам, что если они захотят высказать противоположную точку зрения и, скажем, вывесить израильский флаг, то пусть пеняют на себя, органы правопорядка им не в помощь. А Массимо Д'Алема, носящий неофициальный титул «самого умного политика Италии», в качестве министра иностранных дел с трудом скрывал неприязнь к Израилю и прославился объятиями с депутатами Хизболла в Бейруте и поддержкой переговоров с ХАМАСом.

Ахмадинежад, человек восточный, знающий о Европе понаслышке, думал, что едет в дружественную страну, но не учел одного: если и есть политическое табу, нарушение которого объединяет правых, левых и всех остальных, то это напоминание о Холокосте и оправдание, в любой форме, уничтожения евреев.

Антисемитом и антисионистом быть можно, немного неудобно, но терпимо, а в некоторых кругах даже гламурно взывать к поддержке «палестинского сопротивления» и носить «арафатку». Нацистом быть нельзя.Собственно, за это же поплатился в свое время и Лукашенко, наверное, единственный политик, которому запрещен въезд в ЕС. Аресты оппозиции и сомнительные выборы, конечно, тоже нехорошо, но за это в Брюсселе еще никого не наказывали. А вот заявление десятилетней давности о «положительном вкладе Гитлера» в становление «немецкого порядка» навсегда поставило на батьке крест. В неофициальном списке политических грехов этот – единственный смертельный, и если бы неполиткорректный перс ограничился критикой «определенных лобби в Вашингтоне» или «заговора транснациональных корпораций», то был бы с удовольствием принят в правящих кругах и с восторгом левой оппозицией.Левым, кстати, не привыкать к нерукопожатным политикам: венесуэльский Чавес некоторое время назад произвел в Италии фурор, объятия с Хизболлой и ХАМАСом считаются почти нормальными.

А бывший председатель Палаты Фаусто Бертинотти в бытность левых у власти захотел встретиться с субкоманданте Маркосом, и только физическая невозможность выдать визу человеку, никогда не снимающему черную маску, похоронила эти планы. Левые руководствуются соображениями идеологического родства. Но есть еще и бизнес, и старое правило Никсона «пусть он сукин сын, но он наш сукин сын» работает не только в прагматичной Америке, но и в политкорректной Европе. Французский президент Саркози, обещавший на выборах внешнюю политику во имя прав человека, с удовольствием братается с малоприличными африканскими лидерами вроде президента Чада Идриса Деби, а прогрессивнейший испанец Сапатеро активно культивирует контакты с латиноамериканцами вроде Чавеса и боливийца Моралеса.

Ахмадинежад все-таки, несмотря на нефть и газ, «ничейный сукин сын», и ему не позволено то, что можно, например, египетскому президенту Мубараку, в тюрьмах которого пытают и избивают, или пакистанскому генералу Мушаррафу, пришедшему к власти в результате переворота. Не говоря уже о гигантах вроде Ху Дзинтао или Владимира Путина. Да, в столицах Европы их будут встречать немногочисленные демонстранты, требующие свободу Тибету и мир Чечне, кто-то вспомнит про смертную казнь в Китае и свободу печати и выборов в России, кто-нибудь проникнет на пресс-конференцию, размахивая флагом или разбрасывая листовки. Но истеблишмент не будет уклоняться от встречи с ними, скорее наоборот: «Знаете ли, нам нужен газ», – как обычно, объясняют свой пророссийский курс итальянские политики, независимо от ориентации.

А бывший президент республики Франческо Коссига, известный склонностью к провокациям, вообще считает, что встречаться нужно со всеми, даже с Ахмадинежадом: «Все равно Италия ничего не значит, от того, что мы с кем-то встретимся или нет, ничего не изменится».

Текст: Анна Зафесова, журналист газеты “La Stampa” [2]