«Я был бы не я, если бы не затронул тему гомосексуализма в Москве», – сказал совершенно «стрейт» мэр Москвы на встрече с совершенно нетрадиционно ориентированными мэрами Парижа, Лондона и Берлина. Лучше бы помолчал, ей-Богу, но тогда он был бы не он.
Год назад эти же мэры просили московского коллегу не препятствовать проведению гей-парада в Москве. Щас! Парад в нашей культурной традиции ассоциируется в основном с танками и представителями разных родов войск на Красной площади. А эти костюмированные недопацаны и недодевицы, а еще, не дай Бог, с голыми задницами... Это же кошмар и ужас, распутство, бездуховность, тлетворное влияние и проч. – разнузданность, короче, которую наша мировая столица в отличие от остальных мировых столиц не переживет, потому что, как говорит московский мэр, большинство общества не приемлет – почему-то он вставляет слово «пропаганды» – этой самой нетрадиционной сексуальной ориентации.
Лужков, видимо, считает, что для геев в России сделали все, что могли: никто их в тюрьму за этот разврат с 1993 года не сажает. Пусть себе сидят по своим клубам и не мозолят глаза нормальным людям. То есть пусть живут своей замкнутой, отдельной, непонятной Лужкову жизнью, не выходят за рамки им уже позволенного и вообще скажут спасибо, что им дали такую неслыханную свободу – могли бы зону по сей день топтать, а не по клубам тусоваться.
Мэр Лондона Кен Ливингстон, когда пытался убедить Лужкова не отказывать геям в праве на парад, мотивировал это простым аргументом. Он говорил, что вот этими парадами, собственно, отмечается «вклад сообщества геев и лесбиянок в жизнь великих городов мира». Этот вклад существенный, список ярких представителей этого «сообщества», представляющих гордость в том числе Москвы и окрестной России во всех без исключениях сферах жизни, длиннющий. Лужков им пожимает руки, вручает, случается, ордена. Но, блин, пусть не лезут со своим равноправием на шествия и демонстрации.
Я спросила сына: «Надо проводить гей-парады в Москве?». Он традиционной ориентации, гей-парады видел только по телевизору.
– Конечно! Только я боюсь, у нас это не будет так красиво и весело, как на Западе. Культура другая. Не знаю, как объяснить. Здесь, короче, к ним относятся, как в пидерам, а там, как к геям. Чувствуешь разницу?
Собственно, это и есть основная проблема. Гей-парады невозможны, потому что общество этого не приемлет, считают противники гей-парадов вместе с мэром Лужковым. Сторонники гей-парадов вместе с мэрами мировых столиц считают, что общество надо образовывать и учить терпимости и пониманию с молодых ногтей, в том числе и в отношении к сексуальным меньшинствам. Если члены общества растут с ругательством «пидер гнойный», а гомофобия является естественным состоянием общества, то это проблема. И ее надо преодолевать. А это требует усилий. Эти усилия должны прикладывать семья, школа, общественные институты, пресса. И власть! Гордое: «Наше общество этого не приемлет» сродни гордому: «Наша страна не доросла до демократии».
Да идите вы на фиг! Вы на то и во власти, чтобы делать что-то, чтобы это общество преодолевало дремучесть, если оно дремучее, училось отвечать за себя, если оно не понимает, что такое демократия. Вот только руководить таким умным и продвинутым обществом труднее, чем стадом бритоголовых. А быть избранным в таком продвинутом и самостоятельном обществе – практически подвиг. Поэтому, вместо того чтобы запретить бритоголовых, запрещают гей-парады. Поэтому разбитые носы оказываются у геев, а не у атакующих их гомофобов. Поэтому побеждает общество кликушествующих теток, которым никто и не пытается объяснить, что их отношения с церковью имеют отношение только к ним, и ни к кому больше в стране, где церковь отделена от государства. Им же никто не говорит, что геи никак не покушаются ни на их веру, ни на их сексуальную ориентацию.
Введите в школе предмет под названием «Терпимость в обществе». Введите! Кому-то кажется, что в Лондоне, Париже, Берлине или Нью-Йорке нет и не было проблем с расизмом, или нетерпимостью к гомосексуалистам, или иными социальными фобиями? Им что, эта их терпимость Богом подарена? Да ничего подобного. Это был тяжелый процесс воспитания чувств. Они работали – и общество, и власть. Если человек болен смертельным алкоголизмом, то, чтобы не умереть, ему надо с этим что-то делать, лечиться. Если общество заражено нетерпимостью, ему тоже надо с этим что-то делать и тоже надо лечиться.
С Лужковым встречались мэры городов, прошедших длительную историю воспитания собственного общества. Эти города помнят первые гей-парады, это было не так давно. Они знают и помнят, как происходил этот прорыв в общественном сознании – от неприятия к уважению прав и интеграции сексуальных меньшинств в общество. Теперь эти парады стали частью культурного пейзажа этих столиц. Совершенно разные люди «зажигают» вместе с геями и лесбиянками, веселятся на карнавале, щелкают фотоаппарами, отвечают на шутки, подкалывают сами. Никакой полиции не нужно. Геев ни от кого не надо защищать и никого не надо защищать от геев. Они прошли свой путь, у них есть опыт, они пытаются поделиться им с Лужковым. Они помнят, что такое «общество не готово», но они знают, что готовность общества не возникает ниоткуда, это требует работы.
А Лужков считает, что неготовность общества в данном случае следует поощрять. Почему? Боюсь, потому, что и для него геи – это все же пидеры. Но сказать это так прямо коллегам из Лондона, Парижа и Берлина он не может, по понятным причинам.
Текст: Наталья Геворкян
Фото из архива
Постоянный адрес статьи [2]
АНЕКДОТ В ТЕМУ:
- Владимир Владимирович, ну почему всё-таки во всех цивилизованных столицах проводятся гей-парады, а в Москве – нет?
- По-моему, всё-таки парады проводят победители.