Мошкина побили люди Трутнева и он лежит с травмой головы. Это – один из многочисленных слухов, ползающих по Березникам в последние месяцы. Ну и прочее – ушел в отставку, увезен в наручниках, возбуждено уголовное дело, но скрылся в больнице... Самое весёлое (для нас) было, когда «Городская газета» попыталась разобраться в ситуации и в многочисленных слухах. Мы сообщили: Мошкин не в отставке, а на больничном, с инсультом. Дружелюбные коллеги (от областной «Звезды» до просалдинского «Металлурга») немедля объявили, что продажная «Городская газета» по заказу областных олигархов муссирует слухи об отставке Мошкина. После чего дружелюбные коллеги занялись обсуждением проблемы безвластия в Березниках. На прошлой неделе «Звезда» дружелюбно информировала всю область, что Мошкин ушел в отставку.
Но только нам удалось в понедельник, 18 июня встретится с Александром Мошкиным и выяснить, что он сам думает по всем этим поводам.
Встреча состоялась в мэрском кабинете «белого дома». Вечером, ближе к концу рабочего дня. Когда чиновники уже готовятся расходиться по домам. Как стало ясно из обмолвок, Мошкину не хотелось лишний раз встречаться с подчиненными.
- Итак, первый вопрос: что всё-таки случилось, что за болезнь, почему так внезапно?
- В последние годы приходилось достаточно сложно работать. Без отпусков и выходных. Поэтому организм, как любое живое существо, нашел защиту, чтобы можно было отдохнуть. Сначала поднималось давление, а когда прошел этот длительный и жесткий период случился удар. Или ишемический инсульт, как его называют медики. Не скажу, что по сравнению с другими случаями, он был очень серьезным. Но инсульт не дал мне работать, выбил меня из колеи, я месяц пролежал в больнице, затем месяц проходил реабилитацию. Реабилитация продолжается и сейчас.
- Но с больничного Вы всё-таки вышли?
- Да, три дня назад я вышел с больничного. Но пока еще полностью не восстановился. Поэтому впервые за долгие годы я взял нормальный отпуск.
- «Нормальный» - это как?
- То есть отпуск без звонков на работу, без звонков с работы, без вникания в ситуацию в городе. Я запретил кому-либо – кроме, может быть, двух-трех человек – звонить мне, о чём-либо спрашивать моё мнение. Все знают, что если кто-нибудь позвонит, я его просто, извините за выражению, обматерю.
Мошкин без галстука, не застегнут, как привычно на все пуговицы. Кажется, даже меньше ростом стал. Брит и пострижен. Такое ощущение, что... Человеку нравится отдыхать. Можно даже сказать: понравилось. Наверное, это действительно кайф – узнать, что можно жить и без постоянной работы.
- Тем не менее, Александр Николаевич, предполагается, что Ваша болезнь носит политический характер.
- Дело в том, что здоровье не спрашивает политика - не политика. Есть у некоторых руководителей такая беда, как неумение организовать свой труд и свой отдых. Я считаю, что все случилось только поэтому. Болезнь можно, конечно, связывать, и с актом проверки КРУ, и с приездом губернатора, и с его выборами. Но это нормальная, практическая работа, которой я занимался последние шесть лет. Ситуация 94-го года была гораздо сложнее. Ситуация 96-го года – когда тоже были выборы и мэра, и губернатора – была еще более накаленной, город, если помните, раскололся на две части... Копилась-копилась усталость и проявилась в виде инсульта.
- Кстати, насчет проверки КРУ...
- Это была плановая проверка. Четыре года назад нас проверяли и теперь были просто обязаны. Акт, если его прочитать, ничем не отличается от акта прошлого, он не несет в себе каких-то сверхъестественных нарушений. Это нормальный рабочий процесс, работать без нарушений невозможно. Для того ревизоры и приезжают, чтобы и поучить, и выявить недостатки.
- Вы хотите сказать, что ревизоры выявили те же самые нарушения?
- Нарушения разные, а уровень нарушений тот же самый. Есть нарушения, когда бюджетные деньги могут уйти кому-то в карман. Это уже уголовно наказуемые деяния и, слава Богу, у нас такого нет. А есть нарушения, которые связаны либо с чьим-то незнанием, либо существует двойное толкование. У меня и Городской думы толкование одно, а у ревизоров – другое. Это нарушение как бы не осознанное и тем более не личностное.
Врачи Мошкину разрешили курить. По его собственному признанию, еще в больнице. Сперва врачи удивились: почему давление скачет? А когда узнали, что Мошкин курит лет двадцать-двадцать пять, то сказали: вот выздоровеешь, тогда и бросай курить. А пока кури. Потому что никотин уже включен в обмен веществ и организму нужно перестраиваться.
- Сейчас Вы можете взглянуть на Город, на администрацию со стороны. Уже не как человек, принимающий решения, а как... ну, простой – не простой, словом, как березниковец. И как, на Ваш взгляд?
В течение 10 дней я был отключен от информации, и постепенно начал смотреть на развитие ситуации со стороны. Как наблюдатель, который не в состоянии вмешаться в развитие событий. Честно вам скажу (хотя кто- то может подумать, что это лесть самому себе), в течение трех месяцев город прожил без активных управленческих решений. Город не провалился ни по летней оздоровительной кампании, ни по энергетике, ни по подготовке к зиме. То есть по сути дела все это идет более или менее стабильно, вне зависимости от уровня наполняемости бюджета.
Мне нравится город. Я еще раз убедился, что это лучший город Пермской области. Сколько ни живу, все время в этом убеждаюсь и с точки зрения состояния дорог, и с точки зрения внешнего облика. И с точки зрения состояния хотя бы торговых точек. Ну, я сейчас стал больше везде бывать, сталкиваться с торговлей, с обслуживающим персоналом. В этом плане березники все-таки отличаются... Хамства хватает, отношения такого... тоже хватает, но на фоне других территорий мы не хуже.
Настолько уже цивилизованный избиратель, цивилизованное население в городе и чувствуется, что нет агрессии, есть здравый смысл, есть взвешенность в рассуждениях. Вот это радует.
- Однако очень много говорится о безвластии в городе. И бессилие перед ураганом – отключение воды, и летняя оздоровительная кампания...
- Если помните, то авария на Усолке была еще до урагана. Так что здесь совместились два стихийных бедствия – сам ураган и то, что началось в стране после 91-го года. Например, коммунальное хозяйство от Владивостока до Калининграда находится в упадке. Если бы вовремя меняли кабели, мы бы не потеряли освещение. Если бы мы вовремя вырубали старые деревья, не было бы столько упавших тополей. И так далее.
- Однако безвластие...
- Я разделил бы два понятия. Во-первых, безвластие истинное, то есть анархия. Когда каждый сам по себе и каждый действует в своих интересах. И, во-вторых, безвластие кажущееся, когда власть незаметна, когда нет первого секретаря или диктатора, когда никто не стучит кулаком по столу, но всё продолжает работать. Если кто-то хочет вернуться в старые времена, когда стукнул кулаком по столу и бордюр на улице появился – это одно. И другое – когда люди сами понимают, что за городом нужно следить; когда нормально работают, без окрика, без кнута, без какого-то напряга. Не должно быть, мне кажется, какого-то царя или первого секретаря или диктатора, который диктует, как нужно работать. Должен быть закон, который должны исполнять все. В Березниках все законы есть. Другое дело, что Партия пенсионеров не всегда хочет их исполнять
- Кстати, о Партии пенсионеров – увольнение Пономарёва. Это произошло в Ваше отсутствие, поэтому и Вы это оцениваете?
- Я не сторонник того, чтобы ломать человека, увольнять. Однако я не исключаю того, что если бы я был на работе, то поступил бы точно так же. Не исключаю, потому что я не видел документов, которые подтверждают или не подтверждают вину Пономарева. Я убежден совершенно в другом: вот как моя болезнь с политикой не увязана, так и в ситуации с Пономаревым политика близко не лежала. На мой взгляд, политические дела Пономарев сам раздувает.
Как Жириновский, как Левитан он изображает себя человеком гонимым. На Руси гонимых всегда как бы жалеют и поддерживают. Избиратель, конечно, не будет разбираться – есть ли выговор, какие документы, за что... Пономарёв утверждает, что вся причина – в политике. Ничего подобного. Мы как собственники муниципального предприятия, мы в праве разговаривать с ним как с директором муниципального предприятия. Поэтому политики здесь нет, а есть требования: вернуть ссуду, раскрутить свое дочернее предприятие «Заря», четко руководствоваться контрактом, когда уезжаешь куда-нибудь, будь добр доложить, что ты уехал. Здесь элементарное неисполнение дисциплины.
Разговор прерывается – в кабинет, постучав, заходит вице-мэр Татьяна Бекетова. Насчет, когда мэр освободится от беседы с журналистом и сочтет возможным... Мошкин извиняется и обещает, что не дольше десяти минут.
- Очень много критики раздается в адрес предприятий, созданных по Вашей инициативе – Трест социального питания, Трест материально-технического обеспечения, «Фармация»...
- Сейчас их можно расформировывать. На определенном этапе они были необходимы – в условиях отсутствия денег, тотального бартера. Теперь они выполнили свою задачу, но продолжают работать по-социалистически. Но сейчас уже можно и найти других поставщиков, и другие источники. Поэтому если эти предприятия не сумеют перестроиться, то они могут быть ликвидированы.
- Но свою социалистическую задачу они выполнили?
- Именно социалистическую они выполнили на сто процентов. Сейчас надо переходить на другой уровень обслуживания, либо они помрут. Их заменят другие, более эффективно работающие предприятия. Но в свое время они были просто необходимы
- Система управления, которая сейчас работает, выстраивалась, собственно говоря, Вами. Сейчас Вы со стороны можете определить – какие в Вашей системе недостатки?
- Фактически на сегодняшний день Город работает в автоматическом режиме. Но, на мой взгляд, главный недостаток остается – Город можно уронить, утопить внешними факторами. Либо политическими, либо экономическими.
- И последний вопрос. Всё-таки насчет отставки. Слухи и всё такое?
- У меня сейчас есть возможность размышлять. Знаете, у мужчины в возрасте от 40 до 50 лет наступает такой период, когда думаешь о сделанном, о том, что можно сделать и для чего. Для себя или для города работать? Я размышляю.
- Но слухи?
- Они идут от меня. Потому что я многих спрашиваю – у врачей, у близких, у знакомых. Я задаю эти вопросы. О любом моем решении березниковцы узнают в ближайшие месяцы. Но пока я – в отпуске.
Отдыхает Мошкин, в основном, у себя на даче, в Пешково. Он говорит, что сейчас, наконец-то, имеет возможность планомерно заниматься домом, огородом, баней. Не посещая работу и не отвечая на телефонные звонки. Впрочем, после встречи с журналистом, Мошкин пошел поговорить с вице-мэрами. О том, о сём...
«Городская газета»