Директор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Юрий Калинин убежден, что частных тюрем в России быть не должно: иначе, мол, у нас неизбежно появятся VIP-тюрьмы для богатых, что противоречит принципу равенства граждан перед законом. “Подобные решения даже стимулировали бы людей, — заявил Калинин с экрана телевизора в середине августа. — Если ты украл мало, ты будешь плохо сидеть, украл много — ты будешь сидеть хорошо”. Так что получить долю из тех $2 млрд, которые ФСИН до 2017 г. планирует истратить на строительство и благоустройство пенитенциарных учреждений, частному бизнесу пока не светит.
Калинин, возможно, смягчил бы свою риторику, если бы полторы недели назад слетал в американский городок Боулдер под Денвером, штат Колорадо. Там 21-24 сентября проходила конференция ISNIE (International Society of New Institutional Economics), на которой был представлен доклад о частно-государственном партнерстве в тюремной отрасли, подготовленный экономистами Сандро Кабралом и Стефани Сосье*. Они изучили опыт частных тюрем в Бразилии, Франции и США. Оказалось, что ничего страшного в нем нет, а в Бразилии дела обстоят так и вовсе прекрасно.
Идея привлечь бизнес к обслуживанию тюрем появилась в США в 1980-е гг., когда власти штатов столкнулись с ростом численности заключенных и, соответственно, расходов на их содержание. Впервые управление тюрьмой было доверено коммерсантам в штате Теннесси в 1983 г. Сегодня практика распространилась уже на 30 штатов, частники управляют 150 исправительными учреждениями, в которых по состоянию на конец 2004 г. (более свежих данных у Кабрала и Сосье нет) содержалось около 100 000 заключенных, что составляло 6,6% от всего тюремного населения. В США тюрьму можно взять в полное управление, включая наказания провинившихся зэков. В 1990-х появились научные работы, обобщающие первый опыт частных тюрем: оказалось, что они не только экономят деньги налогоплательщиков, но и более эффективны в смысле предотвращения побегов. Управляющая компания в США получает от правительства фиксированную плату за каждый “зэко-день”.
Во Франции с 1990 г. действуют тюрьмы со смешанным частно-государственным управлением: здания по контрактам строят и обслуживают частные подрядчики, однако контроль за осужденными и их жизнеобеспечение, не говоря уже о наказаниях, государство оставило за собой. Всего в таких гибридных тюрьмах сидит около 14 500 французов — четверть общего числа заключенных.
Бразилия, исправительная система которой славится высокой коррупцией на фоне постоянных бунтов и дерзких побегов, избрала в 1999 г. промежуточную модель между США и Францией. К примеру, внешнюю охрану объекта осуществляют правительственные подразделения, а за внутренним распорядком следит частная компания. Сейчас в Бразилии частники управляют 17 исправительными учреждениями, в которых содержится 2% всех заключенных. Бразильская модель оказалась самой эффективной. В государственной тюрьме при одинаковом количестве осужденных работает на 20% больше сотрудников, чем в частной, зарплата надзирателей при этом выше на 60%, а потребление воды и электроэнергии выше втрое. И не то чтобы частники держали зэков в черном теле: медицинская помощь им в частных тюрьмах оказывается в 10 раз чаще, юридическая — в 20 раз. Побегов при этом еще не было вовсе, а драки между зэками случаются в 15 раз реже. Жесткая экономия стимулируется условиями договора об аутсорсинге тюрьмы. Вся сумма фиксируется сразу и не изменяется, если вдруг в учреждение поступят “сверхнормативные” заключенные.
Сравнив все три модели, Кабрал и Сосье пришли к выводу: в США частные управляющие сокращают расходы, но ухудшают качество содержания заключенных; во Франции растут оба показателя; в Бразилии улучшение условий содержания идет на фоне сокращения расходов. До конца объяснить бразильский феномен исследователи, по их собственному признанию, не смогли и призвали всех желающих к сотрудничеству. Кто им точно не поможет, так это российская ФСИН.
Текст: Александр Малютин
Впервые опубликовано: “Ведомости” [2]
Фото: Сеть