Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности, член Совета по работе с общественными организациями и строительству гражданского общества при президенте РФ:
Чем больна российская журналистика
Фонд защиты гласности никогда не являлся чисто журналистской организацией. Создал его Союз кинематографистов РФ. А особой поддержкой журналистов наша ассоциация никогда не пользовалась, потому что все они — чудовищные эгоисты.
Самая болевая точка для нашего фонда — это моральное состояние журналистов, даже целых коллективов, которые находятся в депрессивном состоянии, понимая, что сделать ничего не могут. А может, некоторые уже и считают это ненужным.
Еще нас волнует очень большое количество дел по клевете. Три-четыре года назад фактически ни одно из дел по клевете не было выиграно в суде. Сегодня уже четыре человека посажены, и боюсь, что этим все не закончится. Суды послушно штампуют решения, хотя чтобы доказать заведомую ложность журналистского сообщения, надо обладать либо высоким юридическим мастерством, либо глубоким «наплевизмом». Я думаю, наши суды обладают больше вторым, чем первым.
Кроме того, исчезают некоторые жанры. Журналистское расследование, например. Но сами по себе они исчезнуть не могут.
Полтора месяца тому назад мы направили письмо председателю комиссии по гласности Общественной палаты РФ Павлу Гусеву. Мы ему жаловались на редакцию газеты «Московский комсомолец», которая в январе закрыла отдел расследований и выгнала журналистов. Прошло полтора месяца, за это время единственное, что произошло, — меня вычеркнули из списков выступающих на обсуждении проблем экстремизма. Видимо, потому, что стала известна моя формула: экстремизм сегодня — это выражение несогласия с мнением начальства в грубой форме.
Журналист востребован меньше, чем пресс-секретарь
Журналистика слепилась с властью уже до такой степени, что сама себе становится противна. Все инициативы власти новостесодержательные. Для того чтобы пресса «клюнула» и пришла на пресс-конференцию, нужно, чтобы в ней участвовал какой-нибудь известный политик. На конференции, например, по проблемам гражданского общества журналисты не ходят, им это не интересно. А может, они заняты другим?
В каждом регионе большая часть прессы «лежит» под властью, а незначительная часть находится в резкой оппозиции. На самом деле, идеальный вариант — это когда пресса нейтральна, когда она в известной степени анализатор. Сейчас этого почти нигде нет.
Профессия журналиста становится обслуживающей: он скорее пресс-секретарь, а не журналист. Пресс-секретарь куда более надежен, потому что мы платим ему зарплату и, соответственно, знаем, за что он ее получает. С него можно спросить, а что можно спросить с журналиста?
В пермской краевой администрации, я узнавал, тратят 218 млн руб. в год, чтобы хорошо о себе читать.
Сколько бы меня не уговаривали, что «мы делаем одно общее дело», мы никакого общего дела не делаем. Власть и пресса, по сути дела, направлены встречно и занимаются двумя разными вещами применительно к обществу. Запрячь прессу и поехать на ней в ту сторону, куда едет власть, — это попытка противоестественная. Главное, что есть в прессе, — это выполнение общественных обязанностей. Пресса дает устойчивость обществу, а власть пытается рулить.
Пресса ни в коем случае не является четвертой властью. Ею является общественное мнение. А пресса его обслуживает — формирует и выражает. Но она не должна его подменять.
Гласность в России никому не нужна
Раньше была очень смешная формула: «Гласность — это возможность выкрикнуть из толпы, что король — голый. А свобода слова — это возможность сказать об этом королю до того, как он выйдет на площадь». Она долго работала и очень нам нравилась. Пока не выяснилось, что выкрикивающие из толпы, что «король — голый», делают это за деньги другой династии. Сейчас другая формула: «Гласность — это черепаха, ползущая к свободе слова».
Откуда взяться в России традициям свободного слова? Россия никогда не была свободной страной. В нашей стране свобода слова абсолютно невостребованна. Она все меньше нужна журналистам, а власти она никогда не была нужна. Наша власть совершенно не считает нужным делиться со СМИ, а через них — с обществом, своими проблемами. Она хочет делиться только своими успехами. И мы эту иллюзию поддерживаем.
Конкретных рецептов прихода к свободе слова не существует. Существует медленное разжимание собственного рта. Чтобы научиться говорить, надо делать упражнения. А можно ли будет говорить — это уже следующий вопрос.
Мы живем в условиях старых форм новой жизни. Есть Союз журналистов России. В нем среди руководителей на местах абсолютное большинство не пользуется авторитетом у своих же журналистов в регионах. Тем не менее всех эта ситуация устраивает. Значительная часть союзов существует за счет местных администраций, и это тоже устраивает. Большая часть журналистов, состоящих в союзе, — старше 50-ти, а то и 60-ти лет. И это устраивает! Молодым это совсем не нужно, и они в эту организацию не вступают. А кто будет бороться за свободу слова? Фонд защиты гласности? Это должно быть движение, а для движения нужны импульсы, а они приходят от журналистов, а не от меня. А мы удовлетворены тем, что сегодня имеем. Во всяком случае, мы готовы на это пожаловаться, но мы же и готовы в этом жить, а значит — мы удобный материал, чтобы что угодно с нами делать.
«Карта свободы слова» в России
Мы регулярно проводим мониторинг региональных средств массовой информации. Наиболее сложными мне представляются те регионы, в которых конфликтов почти нет.
В Пензе, например, была протестная пресса. Сегодня вся пресса в этом регионе почти «лежит» под областной и городской администрациями. В этом городе запретили приходить на наш семинар всем государственным средствам массовой информации, которые там есть. Единственная девушка из пресс-центра городской администрации, как храбрый пионер, пришла на этот семинар.
Очень конфликтный регион — Екатеринбург. Это естественно, так как там пока много относительно свободной прессы. Калининград можно отнести к таким регионам. Все менее конфликтным, как ни странно, становится Санкт-Петербург.
Через три месяца мы будем делать примерно такую же «карту свободы слова», которую выпускает Freedom Forum, но мы будем делать ее по России. На ней будет отражена картина свободной прессы. Выявить ее непросто, потому что сегодня нужно еще прояснять вопросы собственности. Потому что наличие негосударственного собственника не гарантирует независимость СМИ от местной власти. Потому что иногда собственник зависит от этой местной власти в значительно большей степени, чем его СМИ. Это сегодня совершенно очевидные вещи.
В начале июня в Москве будет проходить всемирный съезд газетных ассоциаций. А он происходит каждый раз в новом городе, но обязательно там, где есть свободная пресса. То, что выбрали Москву, свидетельствует о том, что газетные ассоциации считают нашу прессу свободной. А это уже говорит о том, что либо у них помрачение мозгов, либо о том, что у них ситуация не лучше.
В Перми еще можно не бояться получить по шапке
У меня есть ощущение, что ваш регион относительно благополучный в смысле свободы слова. Потому что у вас в регионе есть конфликты, и они разрешаются относительно благополучным способом. Есть регионы, из которых вообще нет никаких сведений о конфликтах. Мы в такие регионы организовывали специальные выездные сессии. И, как правило, обнаруживали там «лежащую под властью», не выполняющую своих функций прессу. Живая пресса — это пресса конфликтная.
Что касается Перми, по моему ощущению, ваш регион относится к относительно благополучным. Здесь еще есть возможность не соглашаться с начальством, оценивать его поступки не так, как самому начальству хочется, и даже не всегда получать за это «по шапке». По нынешним временам это состояние относительной свободы.
Есть ощущение и того, что в Перми еще сохранилась возможность быть услышанным. Это действительно так. У вас есть Гражданская палата, есть Союз журналистов, масса всяких организаций, которые поддерживают правозащитное движение. Один из умнейших людей в российском правозащитном движении живет в Перми, это Игорь Аверкиев.
Записала Ольга Богданова, «Новый Компаньон» [2]
Впервые опубликовано: «Новый Компаньон» [3]
Фото: «Известия»
Алексей Симонов (в центре) на церемонии открытия Школы журналистики «Известий».
**Мнение «Иной газеты»:
Мэтр может быть неправ. С мэтром можно не соглашаться. С мэтром можно спорить. Но послушать мэтра всегда полезно. А спорного, собственно говоря, мэтр ничего и не сказал. Он так видит современную прессу вообще, и Прикамье, в частности. Имеет полное право. На то и свобода.