Удивительное деле в Березниковском суде

В судебном процессе по делу о формальдегидных домах в Усольском-2 складывается парадоксальная ситуация. Свидетели стороны обвинения дают показания в пользу подсудимых - начальника и заместителя городского управления архитектуры и градостроительства Оксаны Субботиной и Оксаны Трофимовой.

В начале прошлой недели судом была допрошена Марина Швецова, директор по правовым вопросам компании «Уралкалий». Она подтвердила, что ещё семь лет назад березниковское предприятие в рамках социальной ответственности возместило все затраты бюджета на строительство микрорайона «Усолький-2». Безвозмездно в краевой бюджет были перечислены 2 миллиарда 313 миллионов рублей. Их использование «Уралкалий» не контролировал. Соответственно сам собой рождается вопрос: если все расходы бюджета возмещены, если «Уралкалий» не предъявляет никаких претензий по поводу перечисленных миллиардов, то о каком ущербе бюджету со стороны подсудимых Субботиной и Трофимовой может идти речь? Получается, что нет никакого ущерба?

Дальше - больше. В среду, 16 марта, в суде выступал один из ключевых свидетелей стороны обвинения - Виктор Агеев, бывший березниковский чиновник, а ныне работник администрации Перми. До 2010 года Агеев был заместителем мэра Андрея Мотовилова и отвечал за работу нескольких управлении городской администрации, ключевых в истории с Усольским-2 - архитектуры и градостроительства и по распоряжению муниципальной собственностью. Именно эти структурные подразделения мэрии обеспечивали не только ввод в эксплуатацию двухэтажных домиков, но и расселение березниковцев из опасной зоны - района Первого рудоуправления компании «Уралкалий».

Виктор Агеев ещё раз повторил сказанное ранее другими свидетелями: решение о строительстве «Усольского-2» было принято правительственной комиссией по предотвращению негативных последствий аварии на березниковском руднике. Напомним, что тогда работой комиссии руководил Юрий Трутнев, федеральный министр природных ресурсов.

«Необходимо было за пять месяцев, до 1 декабря 2007 года построить 50 тысяч квадратных метров жилья для переселения граждан из потенциально опасной зоны. Единственной возможной площадкой для строительства такого жилья была площадка в микрорайоне Усольский. Площадка была предусмотрена и правилами землепользования, и застройки» - сказал Виктор Агеев.

О том, что грунтовые воды в этом районе расположены очень высоко, на глубине всего 90 сантиметров, в мэрии было известно. Однако данный факт, по словам Агеева, не представлял проблем для проектировщиков. Панельная высотка по Дощеникова-11, новые поликлиника и детский сад были построены на тех же почвах, однако проблем с их эксплуатацией (а тем более с формальдегидом) не возникает.

По словам Виктора Агеева, решение о строительстве именно быстровозводимого жилья также было принято на уровне федерального правительства: «Типология жилья не бесспорна. Но это единственное жильё, которое можно было возвести за такие короткие сроки. Городская администрация считала более целесообразным строительство панельных домов, но решения правительственной комиссии были обязательны для исполнения. И было построено малоэтажное быстровозводимое жильё». Дальнейшая история показала, что решение строить именно по быстрой технологии было неверным.

Именно защитник Оксаны Субботиной Лариса Алфёрова попросила бывшего березниковского вице-мэра оценить, почему на месте цветущего городского района в итоге возвели мёртвые дома.
Были допущены две главные ошибки, ответил Виктор Агеев. Неверная оценка сроков наступления негативных последствий и, как следствие, неверно выбранная типология жилых домов: «Сроки расселения были самые жёсткие, два института - «Галургия» и Горный институт — с ними согласились. Соответственно было решено, что к 1 декабря могут наступить фатальные последствия от обрушения земной поверхности. К этому времени необходимо было отселить людей. Подчеркну, что решения принимались в условиях объявленной чрезвычайной ситуации. Мне кажется, это тоже должно оцениваться».

Виктор Агеев выдал самые блестящие характеристики своим бывшим подчинённым - Оксане Субботиной и Оксане Трофимовой. Обе хорошо знают градостроительное законодательство и в этой области являются самими лучшими специалистами в Березниках. Разрешение на строительство они не могли не выдать: «Хотел бы быть чётко понятым. Если представлен полный пакет необходимых документов для выдачи разрешения на строительство, должностное лицо не вправе отказать в выдаче такого разрешения. Представить, что при наличии всех обусловленных законом документов мог быть выдан отказ в разрешении на строительство, совершенно невозможно. Это было бы расценено как бездействие и неисполнение своих должностных обязанностей в условиях чрезвычайной ситуации». Вот так: то, что следственные органы расценили как вину Субботиной и Трофимовой, Виктор Агеев посчитал исполнением ими должностных обязанностей.

Нынешний березниковский мэр Сергей Дьяков, который формально выступил на стороне обвинения, тоже свидетельствовал в пользу обеих подсудимых: «Я всегда считал и считаю, это очень профессиональные и честные люди. И претензий к ним у меня никогда не было. Я сделал несколько попыток, чтобы оставить Субботину в городе. Если бы у неё была возможность вернуться, я бы взял её».

Отвечая на вопрос гособвинителя о судьбе дренажной системы, Дьяков пояснил, что проект дренажа был разработан по заказу березниковской администрации, но за деньги краевого бюджета. На эти цели в 2010 году в городскую казну поступили порядка 60 миллионов рублей, из которых 5,3 миллиона были потрачены на проект и его экспертизу. Остальные, сказал Сергей Дьяков, возвращены в краевой бюджет, а дренаж не был построен, поскольку стало известно про зашкаливающий формальдегид: «Мы выполнили проект, когда ещё не было формальдегида. Дальнейших решений нет. А решения принимает тот, кто даёт деньги».

Судья Юлия Чупина спросила о дальнейшей судьбе скоро возведённых домиков, возможно ли привести их в порядок и использовать по назначению. Березниковский мэр ответил, что все домики которые находятся в собственности муниципалитета, признаны непригодными для проживания. Это необходимое условие для переселения жителей формальдегидных домов в маневренный жилфонд.
«Нет технического решения этой проблемы. Если проблема в материале, из которого они изготовлены, значит, переделать весь дом, а для этого нужны деньги. Пока не знаем, что делать и с юридической точки зрения. Есть пробелы в законодательстве», — так пояснил свою позицию березниковский глава.

Он также пояснил, почему не была проведена государственная экспертиза проекта застройки Усольского-2 (данное обстоятельство также поставлено в вину Субботиной и Трофимовой): «Мне известно, что было обращение в Главгосэкспертизу о необходимости получения положительного заключения по этим домам. Ответ был, что такого заключения не нужно, потому что закон не предполагает проведение госэкспертизы по малоэтажным домам».

И что самое, пожалуй, главное, Сергей Дьяков сказал, что никаких претензий имущественного характера к Субботиной и Трофимовой нет и предъявлять их никто не собирается. Напомним, что причинение ущерба городскому бюджету в более чем 100 миллионов рублей следствие предъявило Оксане Трофимовой, нынешнему начальнику управления архитектуры и градостроительства администрации города.

О странном перевёртыше обвинительной позиции «Новой городской» пояснила адвокат Субботиной Лариса Алфёрова: «Кого включить в список стороны обвинения, решал Следственный комитет. Когда мы в суде начинаем допрашивать некоторых свидетелей, всплывает часть информации, которая не быт отражена в протоколе и поэтому не войта в материалы дела. В результате свидетель обвинения фактически становится свидетелем защиты. Мы рады такому обстоятельству».

Даже интересно, что же будет, когда свои показания начнут давать действительные свидетели защиты?