Про Новодворскую. И про деньги

Текст: Денис Драгунский [2]

Но вдруг, но вдруг, но вдруг она права, эта прелестная богатая молодая дама, так простодушно восхитившаяся бедной Валерией Новодворской – так простодушно, что получилось как будто бы издевательство?

Что, дескать, всех ее, Новодворской, сбережений хватило бы на два ее, прелестной дамы, приема гостей… Что Новодворская, бедняга, жила в маленькой квартире и ездила на такси…

Тут надо пояснить. В простой компании если кто скажет: «он ездит на такси» - значит, богатый человек, на такси, а не на метро. А в той компании ездит на такси – значит, бедный человек, нет у него машины с шофером.

И что Новодворская так часто защищала бизнес, защищала публично, по радио, по телевизору и в газетах – и ни копеечки с этого бизнеса не получила. Конечно – наверное, считает эта молодая прелестная дама – Валерия Новодворская вполне могла в эфире или в печати громко прорекламировать или защитить от нападок какого-нибудь очень благородного и прогрессивного бизнесмена – а потом (а лучше – вперёд) получить от него кошелочку с деньгами, и так – пять раз в неделю.

Ах, как все демократы и либералы, а также просто честные люди и вовсе даже не фанаты Новодворской – накинулись на молодую богатую даму! Оно и понятно – бедный у нас ходит в крепкой связке с честным, а богатый – совсем наоборот. Такова реальность нашей духовности.

И я тоже поначалу возмущался и фыркал, но вдруг страшная мысль повернулась во мне, как холодный кусок железа.

А вдруг молодая прелестная дама – права?

Вдруг и вправду – жить надо здесь и сейчас, а все остальное – суета и самообман? А для жизни здесь и сейчас нужнее всего деньги – тоже здесь и тоже сейчас, сию минуту и побольше.

Потому что пройдет время, и все мы, богатые и бедные и которые посерединке, все-все-все, и вы, читатели этих печальных строк – превратитесь в кусок немощной, болящей и гниющей плоти, и разница будет только в том, как часто под вами будут менять памперсы – после первой обоссатости или два раза в сутки. А то и реже. И ваши – наши! – близкие будут с нетерпением, с низким коварством, как сказано почти двести лет назад, стоять у нашей постели, стараясь не дышать носом, а потом с огромным облегчением позовут (а) врача, (b) полицию и (с) специальных людей с большим пластиковым пакетом.

И будут стараться вспоминать о вас только хорошее – но вам-то что?

Или кто-нибудь из вас или ваших знакомых уже побывал там, на том свете, и вернулся, и рассказал, что добрые и праведные бедняки пребывают в раю, а злые и грешные богачи – в аду?

Ах, да. Надо верить в Бога. Бог есть, наверное. Но поможет ли он? Потому что раньше – не помогал. Разве что в мелочах: найти потерянный диплом или убежавшую кошку. А помог ли Он вашей бабушке, когда она сломала шейку бедра и умерла от пролежней? Помог ли Бог блокадному Ленинграду? Узникам лагерей смерти, простым, ни в чем не виновным жителям Хиросимы и Дрездена, Руанды и Сирии?

Помог ли Он десяткам и сотням увечных и больных бедных детей, которые с российских газетных страниц просят денег на операцию, на лекарство, на протез, на коляску, на еду своим бедным родителям, которые стараются их спасти. Эти дети не просят Бога о благодатном исцелении. Они просят богатых или просто имущих лишнюю тысячу – то есть просят денег.

Денег, денег, и еще раз денег…

Так что может быть, прелестная молодая богачка – права? Может быть, она умная, а мы, застрявшие в тенетах религиозно-бедняческого лицемерия – обманываем сами себя? И помогаем богатым и сильным обманывать нас с каждым днем все наглее и, как это нынче говорят, всё эффективнее?

Это не риторический вопрос. У меня нет на него ответа. Но думаю, что этот вопрос мучает не только меня.