Сине-зелёный круиз: от самого севера до самого юга

Текст: Тамара Белая

Для тех, кто любит совмещать отдых с хорошим чтением, приятной компанией, необременительным движением и умеренными развлечениями, теплоходный маршрут – прекрасный отпускной вариант.

Сегодня редко услышишь когда-то повсюду звучавшую фразу: «Москва – порт пяти морей». Имелись в виду Азовское, Чёрное, Каспийское, Балтийское и Белое моря, до которых можно водным путём дойти от Москвы, благодаря построенным в разное время каналам. В наши дни эти водные дороги – от Москвы до самого моря – по-настоящему могут быть интересны только туристам. Однако и туристов с каждым годом на речных путях становится всё меньше. Всё чаще круизные теплоходы совершают рейсы с половинной, а то и меньшей загрузкой, и, возможно, ещё на нашем веку не станет на Волге туристических лайнеров, как не стало их на сибирских реках.

Могу предположить, что россияне, поездив по разным странам, поняв, какие условия для отдыха могут быть созданы за те же деньги, каких стоит речной маршрут от Москвы до Перми или до Астрахани, предпочитают пляжный отдых с экскурсиями по достопримечательностям Египта или Турции. Тем не менее для тех, кто хочет увидеть и узнать родную страну, кто любит совмещать отдых с хорошим чтением, приятной компанией, необременительным движением и умеренными развлечениями, теплоходный маршрут остаётся прекрасным отпускным вариантом. Сегодня многие маршруты можно начать и завершить, где хочется, выбрать оптимальное количество дней на воде, вписаться в определённую сумму, а потому рекомендую не пренебрегать этим видом отдыха. Расскажу о двух волжских путешествиях: к самому северу – до Белого моря и к самому югу – до Астрахани.

Маршрут «Москва – Мышкин – Горицы – Петрозаводск – Беломорский район (с посещением Большого Соловецкого острова) – Кижи – Череповец – Углич – Москва» – наверное, самый тихий и самый сине-зелёный маршрут среди теплоходных круизов. Во всяком случае, в том моём путешествии 12 дней я видела вокруг всего три краски окружающего мира: синие воды и небеса, белые облака и зелёные леса. И в те часы, когда теплоходный радиоузел давал отдых себе и туристам, тишина стояла удивительнейшая. Такого покоя для глаз и души ещё поискать и поискать!

Городок Мышкин в последние годы стал известен тем, что, не надеясь ни на чью милость, горожане сами решили превратить город в сплошной туристический объект, и, отыскав на чердаках и в сараях всевозможную историческую утварь, наоткрывали музеев. Чуть не в каждом дворе музей: саней и повозок, скобяного товара, музей «Бакалейная лавка», кузница, изба-прядильня, музей валенок и т.д., не говоря уж о музее мышей. Мышкинцы не просто разобрали и подновили то, что прежде считалось хламом, а освоили профессии гидов и затейников и сами ведут экскурсии по своим музейчикам, раззадоривая туристов на пробу себя в качестве весовщиков на старых весах, гончаров или ткачих. Всё весело, с шутками-прибаутками, с песнями и присказками, хорошим языком и без пошлости. Есть в Мышкине и картинная галерея, и библиотека в старинном доме провинциального классицизма, и церкви, заслуживающие внимания, и замечательные деревянные дома, но ярче всего запоминаются именно жители этого крошечного городка. Люди, которые не приняли как непреложность перспективу деградации старинного города и своим творчеством дают ему возможность новой жизни.

После Мышкина начинается огромное Рыбинское водохранилище. Пространство этих вод, как и зеркала всех водохранилищ вниз по Волге – Чебоксарского, Куйбышевского, Волгоградского, – заставляют думать о том, сколько бесценных земель ушло на дно, исторических сёл и городов, сколько тысяч, а, быть может, миллионов людей были вынуждены покинуть родные места, и неизвестно, как сложились их судьбы на новосельях. До сих пор неподалёку от Калязина стоит памятником всем старинным приволжским сёлам, ушедшим на дно водохранилищ, полузатопленная и полуразрушенная церковная колокольня, так похожая на ту, в Вологодской области, которую снял в своём последнем фильме «Я тоже хочу» А. Балабанов. В июне 2013 года вологодская колокольня рухнула. Наверное, сочтены дни и этой, калязинской, и не будет больше памятника. Можно пофантазировать, что «Сказание о граде Китеже» окажется пророческим, и когда-нибудь поднимутся из вод затопленные сёла и чудо-города, и начнётся на земле совсем другая жизнь, красивая и правильная.

Пройдя шлюз, попадаем из водохранилища в Шексну; на левом берегу Шексны причаливаем к пристани посёлка Горицы. Здесь совсем недалеко от пристани находится старинный Воскресенский Горицкий женский монастырь. Со дня его основания в середине XVI века княгиней Ефросиньей Хованской монастырю суждено было быть местом ссылки и часто отнюдь не добровольного пострижения в монахини многих и многих представительниц знатных русских родов. Горькое это место. Монастырь был закрыт в 1932 году, в конце XX века снова стал действующим, и постепенно восстанавливается.

Если время теплоходной стоянки позволит, можно подняться на гору Маура, до которой от села около полутора километров, и с неё оглядеть окрестности.

В ясный день пейзаж открывается великолепный. Мне вспомнилась картина Левитана «Вечерний звон» – таким покоем веяло от этих просторов. Здесь же на горе лежит огромный следовой камень с небольшим углублением, похожим на отпечаток ноги. По преданию, это след самого Кирилла Белозёрского, которому здесь явилась Богоматерь и указала место будущей Кирилло-Белозёрской обители. В 2000 году около камня поставили крест и часовню во имя белозёрских чудотворцев – Преподобных Кирилла и Ферапонта.

Онежское озеро мне довелось увидеть таким тихим и голубым, что не могу представить, что оно бывает тёмным, и что судоходство по нему может быть опасным. Главное онежское чудо – Кижи. Много читала о том, что ничего первозданного в кижских церквях не осталось, что непрофессиональная то ли реставрация, то ли реконструкция только навредила уникальным памятникам. Но, увидев воочию каскады куполов, крытые осиновым лемехом (драной древесиной в форме особых чешуек), забыла обо всём. Только смотрела и смотрела, запоминая навсегда их восходящие к небу линии и матовое свечение осиновых чешуй.

Весь остров Кижи – заповедник деревянного зодчества. Кроме знаменитого Кижского погоста с церквями Преображения Господня, Покрова Богородицы и колокольней, на острове находятся две исторические деревни – Ямка и Васильево – по сути, этнографический музей Олонецкого края. Здесь всё сделано так, чтобы мы и сегодня увидели, что сеяли тут 150 лет назад, как убирали урожай, где его хранили, как мололи муку и пекли хлеб; на чём выходили в озеро, чем ловили рыбу и как её обрабатывали.

Остров Кижи я видела сияющим августовским утром, когда желтели на полях хлеба и набирала оранжевый цвет рябина, и всё вместе под неярким северным небом было так гармонично, так прекрасно, что и сегодня этот пейзаж стоит перед моими глазами.

Нет смысла сравнивать храмы Соловецкого монастыря и Кижские церкви. Прекрасны и те, и другие. И если первые воплощают в себе крепость и твёрдость веры, то вторые – образ её творящей энергии и полёта человеческого духа. Именно так утверждало себя православие на Русском Севере, в краю поморов, карелов, саамов, вепсов.

Путешествие вниз по Волге – это своего рода паломничество – приобщение к «матери городов русских». А ещё это знакомство с крупнейшими городами страны. Нижний Новгород, Казань, Самара – миллионники; Чебоксары – столица Чувашии, Саратов, Волгоград, Астрахань – областные центры – в каком ещё путешествии такое случится? У этих городов много общего и в исторической судьбе, и в сегодняшнем облике.

Конечно, Волгоград в этом ряду занимает особое место. Даже сегодня, после всего прочитанного и увиденного, рядом с домом Павлова чувствуешь внутреннюю дрожь. Это не ужас, скорее, сохранившийся в самой земле гул давно оконченного сражения, который здесь передаётся тебе и заставляет вибрировать то ли нервные окончания, то ли душевные струны. То же самое на Мамаевом кургане. Цветы – самое малое, что мы можем принести к мемориальным плитам.

В Волгограде, и только там, лучше всего покупать горчичное масло – замечательное, душистое, на котором прекрасно жарятся оладьи, рыба, и которое многие любят в разных салатах. Горчицу привезли в Россию и на Волгу немцы, начавшие приезжать в эти места в XVIII веке после указа и по приглашению Екатерины Великой. Немцы, обустроившись на новом месте, основали здесь многие производства, наладили сельское хозяйство, завели торговые отношения и с русскими купцами, и с азиатскими – через Астрахань. Немецкое Поволжье было крепким в хозяйственном отношении регионом, а многие выходцы из этого края стали врачами, инженерами, учёными и вносили свой вклад в культуру и науку России. Последствия революции поставили немецкое Поволжье на грань экономической катастрофы. Не потому ли уже 28 июня 1941 года была ликвидирована автономная республика немцев Поволжья и всё её население депортировано в Казахстан, Сибирь, на Северный Урал? Поволжские немцы в абсолютном большинстве не смогли вернуться в родные края – их дома, их земли раздали местному населению. Почти все они выехали за пределы России после распада Союза. Горчичное масло – едва ли не последняя память об этом почти исчезнувшем народе – поволжских немцах.

Настоящую Волгу, то есть Волгу в своих естественных берегах, сейчас можно увидеть на очень коротких участках, там, где она зажата высокими берегами, например, в районе Самарской луки у Жигулей. Здесь зримы её течение, природная сила, устремлённость к морю, здесь она в тёмно-зелёном ожерелье Жигулёвских гор. Там же, где река, перегороженная плотинами, растекается на необъятную глазом ширину, пропадает всё её очарование. Впадая в Каспийское море, Волга распадается на множество проток в своей дельте, и дельта Волги – обиталище множества птиц, различных животных и, конечно, рыбы. Экскурсия по волжским протокам среди камышей к полям водяных лилий, а в конце июля-августе к полям лотосов, встреча с дикими лебедями и цаплями, обед из свежайшей рыбы на берегу – всё это так здорово, что воспринимается как последний волжский подарок.

Нет, настоящим последним волжским подарком стал на обратном пути Плёс. С этим городком связано имя И. Левитана, который трижды приезжал сюда, и в этих местах были сделаны зарисовки и этюды к картинам «Вечер. Золотой плёс», «Над вечным покоем», «Тихая обитель». Художник и его друзья жили в крошечном домике, где сейчас размещается музей, в который непременно идут все гости Плёса. Трудно объяснить, в чём очарование этого старинного купеческого городка, но, увидев его, понимаешь, что уже не забудешь…

Наверное, это несовременно, но, честное слово, путешествиями по Волге я горжусь больше, чем поездками в Непал и Перу.