Перемен требуют наши мозги

Текст: Виктория Волошина

Тем, кто убежден, что окружающий мир подвластен рациональному анализу, сегодня тяжелее всех. На веру что-то принимать они не привыкли, а умом Россию в который раз не понять.

Ты видишь белое — тебе говорят «черное». Ты видишь пикирующего орла — тебе говорят, голубь мира летит.

Ты видишь сюжеты, как профессиональные солдаты в полном обмундировании с оружием в руках захватывают административные здания на юге Украины, — тебе говорят, это мирные жители выражают свой протест.

Ты видишь, как в Думе по инициативе Кремля принимают закон, запрещающий людям напрямую выбирать мэров городов, в которых они живут, — и одновременно тот же Кремль требует федерализма и местного самоуправления для Украины. Получается, украинцы уже доросли до демократии, а мы еще нет. Но тогда почему мы их учим, как жить, а не они нас?

Ты читаешь минкультовский проект основ культурной политики с лейтмотивом «Россия не Европа» и упором на традиционные ценности, а потом видишь новость, что в проекте инвестиционной политики российского автопрома «удельная доходность платных дорог и тарифы должны постепенно вырасти до европейского уровня». Но почему в области культуры мы хотим идти своим путем, а платить за проезд по путям будем как в Европе?

Ответ на все твои тоскливые логические построения один: так нужно для великой державы. Кто не понял — тот нацпред. То, что ты нацпред, — ты уже понял. Ты не понял — где логика.

День за днем. Неделя за неделей. Черное — белое. Орел — голубь… Полное ощущение, что сходишь с ума.

Ты выключаешь телевизор и радио. Смотришь мирные сериалы и читаешь любимые книги, чтобы хоть немного прийти в себя.

Не помогает.

И вот наступает день, когда ты трусливо (потому что сойти с ума еще страшнее) допускаешь мысль, что мирные граждане могли ведь купить одинаковую форму в магазине — чего там только не продается сегодня. И одинаковые ботинки могли купить. И бронежилеты. И балаклавы. И разграбить склад с оружием. И научиться захватывать здания также лихо, как в фильме «Универсальный солдат», а потом выложить это видео под музыку Вивальди в интернет. Просто потренировались сельчане пару ночей и стали крутыми парнями. Могли ведь? Правда же?

Ведь не могут все вокруг сойти с ума, а ты — нет. Логика буквально кричит рационалисту, что скорее — наоборот. Что это он уже — тю-тю.

Но тут спасительный якорь бросают откуда не ждали — из телевизора. РТР и НТВ одновременно. Многие наверняка уже видели два сюжета с одним и тем же героем, раненным в нос, который на одном канале предстал пострадавшим от бандеровцев, а на другом — западным наймитом, который привез госдеповские деньги украинским фашистам. Но спасительно даже не то, что ложь тут вылезла наружу и мозг хомо сапиенс хоть немного пришел в себя, а последующие пояснения на сайте НТВ.

Приведу их, они буквально вернули меня к жизни, целиком: «На этой неделе мы и наши коллеги невольно стали заложниками грандиозной мистификации. В своих интервью одним журналистам он рассказывал, что стал жертвой сторонников Майдана, а другим — что сам является активным сторонником нелегитимной власти. Правда жизни оказалась весьма прозаичной. По словам близких, Андрей Петков давно и тяжело психически болен. Не обращая внимания на этот факт, западные СМИ успели обвинить российских журналистов в инсинуации».

Западные СМИ, конечно, подкачали. Но что с них, с западных, возьмешь. А вот каково тем российским гражданам, которые сюжет про шизика приняли за чистую монету? Им-то не объяснили (я не видела извинений по ТВ), что журналисты, забывшие проверить информацию, стали жертвой «грандиозной мистификации».

Но этот прием в целом — прекрасная отмазка для многих, если вдруг что-то пойдет не так.

Вот депутат Госдумы РФ от «Единой России» Евгений Федоров — один из тех, кто написал запрос генпрокурору РФ с требованием привлечь к уголовной ответственности Михаила Горбачева за развал СССР, — в начале недели разместил на своем сайте видео (к концу недели убрал, но эпизоды этого эпического интервью разошлись по интернету). Там он убедительно рассказывает о том, что Виктор Цой был агентом ЦРУ и все его последние песни, включая легендарную «Перемен требуют наши сердца!», писались в Голливуде по заказу ЦРУ.

По словам депутата, это ему рассказали «рядовые сотрудники КГБ». Цитирую: «Мы вызвали всю его группу, мы провели исследования, допросы, пока начальство не запретило... и выяснили, что все последние песни — Цой сам не умел их писать, он писал в коллективе — ему привозили из Америки… Таких проектов тысячи: и в культуре, и в экономике, и в политике, и в силовой системе... Это профессиональная работа. Как на Украине... То есть за Цоем были в ЦРУ специальные люди, которые с ним работали, давали гранты, давали ему эти песни…»

Если завтра правопреемники авторских прав Виктора Цоя докажут в суде, что Федоров, мягко говоря, заблуждался, депутат всегда может сослаться на то, что стал жертвой грандиозной мистификации «рядовых сотрудников КГБ», которые оказались шизиками, съехавшими на теме всемирного заговора. А он им доверял, как серьезным людям.

В свою очередь, спикер Госдумы, которому граждане когда-нибудь зададут вопрос, как он допустил, что возглавляемый им орган стали именовать не иначе как «бешеным принтером», ответит, что сам стал жертвой грандиозной мистификации со стороны некоторых депутатов. А там могут и справки найтись, что часть парламентариев в дни российско-украинских событий выпали из реальности.

Ну и так выше по вертикали.

А самое главное, и я теперь, чтобы не сойти с ума в очередную эпоху российских перемен, могу применять эту спасительную методику ко всем новостям, которые взрывают мой мозг.

Это просто депутат нездоров.
Сенатор попал под гипноз.
Президент устал.
Страна больна.
Они обязательно поправятся. Лишь бы не было поздно.

И напоследок несколько строк из песни «агента ЦРУ» Виктора Цоя «Муравейник». Посвящается депутату Федорову и «рядовым сотрудникам КГБ».

Я не люблю, когда мне врут,
Но от правды я тоже устал,
Я пытался найти приют,
Говорят, что плохо искал.
И я не знаю, каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но если верить словам и ушам —
Больше в несколько раз.