Пермяк в коконе. Потерянные годы. Кто их потерял?

Ранее "Пермяк в коконе":
Аверкиев и ожидание чуда. [3]
Могучая, политграмотная party [4]
300 на миллион [5]

Относиться к Ленину можно различно, на вкус и цвет товарища/господина/гражданина нет, но в толковости Владимиру Ильичу отказать нельзя. По крайней мере, в вопросах практической политики. Потому что у Ленина получилось. Случайности, везение и всё такое – да, но везёт тому, кто этого заслуживает, а случайности помогают тем, кто к ним готов и воспользовался. Так вот, Ленин однажды сказал: «Когда идея овладевает массами, она становится материальной силой».

Именно поэтому любые, самые распрекрасные, житейские, экономически целесообразные идеи, выдвигавшиеся на тусовочных мероприятиях вроде декабрьского митинга-предупреждения в Перми, - наверняка, интересная, но бессмысленная в своей нематериальности фигня. А тупая, на самом-то деле, практически бессмысленная для пермяков идея «Своих [Крым] не сдаём», прокламировавшаяся на Октябрьской площади, – реальна и с ней нужно считаться, с ней вынуждены считаться, с ней считаются.

Великим историком быть не нужно, и даже специальное образование необязательно, достаточно просто изучить школьный курс magistra vitae, чтобы заметить: лучше всего народные массы возбуждаются, поднимаются и активизируются на идеи простые. Но самое главное не в простоте, а в, говоря, современным сленгом, распиаренные. Либо распиаренные самой жизнью, как «Земля – крестьянам!» и, что намного было намного важнее и доходчивее после трёх лет Первой мировой, «Долой войну!». Либо – внимание! – продвинутые, внедрённые в массовое сознание правительственной же пропагандой.

Всякие «Свобода, равенство, братство», «Вся власть Советам» или даже «Долой самодержавие» появляются и нарастают, и воспринимаются же массами позднее. Чуть позднее или много позднее, зависит от развития ситуации, но всегда – после того, как массы уже возбудились, поднялись и активизировались. Обуреваемые «материальной силой», ранее распиаренной. Распиаренной самой жизнью (на что уходят годы или даже десятилетия, или даже столетия, как с «Земля –крестьянам, море – матросам») или правительственной пропагандой. Которая справляется с пиаром главной идеи относительно быстро.

Важнейшую роль играет именно правительственная пропаганда (сюда следует отнести и условно-неправительственных пропагандистов, мыслителей, публицистов и пр.). Никакая революционная пропаганда и агитация никогда – не считая времени собственно революционных потрясений – не может и никогда не сможет состязаться в эффективности с пропагандой правительственной. Эффективности в смысле воздействия на массы, на сознание масс и каждого отдельно взятого представителя масс. Так один ас-истребитель, будь он хоть трижды Кожедуб или четырежды Покрышкин, не в состоянии остановить налёт 1000 вражеских бомбардировщиков, будь эти бомбовозы даже без истребительного прикрытия.

И именно правительственная пропаганда вбивает, насаждает, втюхивает, впаривает, вживляет в массовое сознание те самые простые, лаконичные идеи, на которые затем массы возбуждаются и начинают затем всякие революции. С парадоксальностью этого явления пусть разбираются подлинные учёные, нам достаточно констатировать факт: так оно есть.

Не смог бы никакой Пугачёв, будь он даже не беглым каторжником, а трижды гениальным оратором как товарищ Троцкий, учинить и долгое время возглавлять крестьянскую войну, не сиди в головах тогдашнего русского крестьянства идея верности законному самодержцу. Не вывели бы декабристы своих солдат на Сенатскую, не случись переприсяги и связанного с переприсягой замешательства в умах. Никакие Ян Жижка или Томас Мюнцер не собрали бы десятки тысяч сторонников и не пролили бы реки крови, не веди они за собой людей именем Христа, за идеи, которые перед тем тысячелетие вдалбливалось в голову каждому. Даже Парижская Коммуна, первый опыт социалистической государственности в Европе, вздыбилась на совершенно капиталистической, патриотической идее национальной обороны. Верность и незыблемость которой перед тем внушало французское правительство.

Не надо, потенциальный оппонент, передёргивать, – конечно, я не абсолютизирую эту причину активизации народных масс, не утверждаю, что «только эта причина». Но эта причина, несомненно, важна, поскольку даёт массам чёткий, сформулированный, воспринятый чуть не на подсознательном уровне лозунг, девиз.

Точно так нынешний Майдан поднялся, а потом стал и стоял до победы по многим, прежде всего социально-экономическим причинам. Но первой идеей, за которую Майдан встал, была идея интеграции с Евросоюзом. Эту идею в течение нескольких лет в сознание украинцев внедряла правительственная пропаганда, по всем каналам, всеми средствами и способами. А потом-то, конечно, когда все возбудились и всё завертелось, изначальная идея отошла на второй план (снова неправ Игорь Аверкиев, сказав в одной из реплик, что в феврале люди в Киеве гибли «за евроинтеграцию», не евроинтеграция была уже основным мотивом), но она была изначальной, без неё бы ничего не случилось. Короче говоря, за что правительство боролось, на то и напоролось, и так происходит постоянно.

К слову, упоминавшийся во второй части относительный, вопреки отсутствию ресурсов и реальному, а не вымышленному, как бывает в Перми, противодействию местных и региональных властей, успех несанкционированной общественной активности в городе Березники значительной степени был обусловлен наличием у березниковичей общей и всем понятной идеи: страх перед калийными провалами, страх за ближайшее будущее. Идея эта, овладевшая массами, возникла точно так же, как и калийные провалы – спонтанно. А то, что она не была использована и реализована кем-либо для достижения политических целей или формирования массового движения, или установления, пользуясь массовой поддержкой, контроля над органами власти, … Незачем было и некому.

То есть, идеи, овладевающие массами, возникают спонтанно, очень часто – благодаря именно правительственной пропаганде, фокус в том, чтобы сообразить и использовать. Как, например, нынешние, буровящие массовое сознание не только в Перми, но и по всей России, Украина и Крым. Правительственные (обобщим этим термином все органы власти) структуры эту идею уже использовали и ещё не раз, видимо, используют. Политический класс, во всех своих элементах – что журналисты, что депутаты, что чиновники, постарались эту идею обыграть в своих интересах.

Пермская политическая тусовка – если не считать переписки в Facebook (т.е.– друг с другом, всё равно что на кухне) – существование этой идеи игнорировала. А Игорь Аверкиев, в одном из публичных выступлений, даже огорчился, что эти самые Украина с Крымом и их последствия будут мешать реализации его (ну, его и товарищей) проектов местного значения.

Не сочли политические грамотные, хорошо образованные пермяки с активной гражданской позицией другую – собственно, впервые за многие годы пермскую – тему: пермскую культурную революцию. Тема активно внедрялась в массовое сознание классическим образом – ресурсами «сильных мира сего», правительственными медиа (то, что это был проект тогдашнего губернатора Олега Чиркунова, не кричал тогда и сейчас только ленивый). Внедрялась и пропагандировалась вполне успешна, она работала не только на внешний имидж Перми, но стала хорошо знакома и известна практически каждому пермяку. Практический каждый житель не то что Перми, Пермского края был в курсе и имел собственное мнение по данному вопросу. Количество посетителей фестивального городка «Белых ночей в Перми» зашкаливало за миллион. Культуртрегерские эскапады выводили из сонного состояния то одну социальную группу, то другую, а в совокупности обрабатывали весь пермский социум.

О нет, конечно, политическая тусовка не осталась совершенно равнодушной. Но не более, чем не остались равнодушными и остальные пермяки в своих коконах, – при таком пропагандистском размахе иного и быть не могло. Дело в том, что реакция политически грамотных, хорошо образованных пермяков с активной гражданской позицией совершенно не отличалась от реакции рядовых и нерядовых обывателей. Тех самых, которые, по версии Игоря Аверкиева, пребывают в «вечном ожидании чуда».

Т.е. «передовые люди пермского социума», которые, казалось бы, сами кого хочешь заманипулируют, через одного руководят организациями и союзами, или, как минимум, в любом мало-мальски значимом деле являются субъектами, оказались зрителями, слушателями, потребителями, короче, объектами. Объектами чужой деятельности. Словно, извините, те самые овцы.

Да, конечно, некоторые, наиболее известные пермяки из грамотных и граждански активных высказывались. Правда, не как самостоятельные игроки со своей собственной позицией, а в чужом тренде. Даже не во главе, а немножко среди той части одухотворённых пермяков, которых обидело то, что финансовые потоки культурной революции шли мимо них. Ой, и не надо ради Бога, сказки для бедных за «пермскую индентичность», собственно-пермскую культуру, которую губила «культурная революция» - драка шла исключительно за финансовые потоки.

Словом, политграмотная, граждански активная тусовка в данном случае сыграла ту же роль, что, по мнению этой тусовки, играли согнанные на митинг про Крым бюджетники – роль массовки. Тусовка деликатно отмолчалась (не наше дело! И вообще, это же Гельман! Он же враг культурной пермскости!), во время прошлогоднего скандала на «Белых ночах» с антиолимпийскими рисунками Хотя, казалось бы, тут вопрос принципиальный, всяком политически подкованному человеку, казалось бы, очевидна неприкосновенность основных гражданских свобод, в том числе, свободы творчества. Но промолчали.

Кстати, знаменитая «Пилорама» тоже была составляющей той же Пермской Культурной революции. Причём, она стала культовым мероприятием и предметом гордости именно для пермской политической тусовки. Но если вокруг изгнания Гельмана хотя бы – да, мелкий, но международный – скандал получился, и сейчас Гельман не совсем в безвестности пропадает, то «Пилораму» прикрыли легко и без проблем. О не, конечно, не совсем, в будущем году рассмотрим этот вопрос снова! Прикрыть российскую ежегодную Мекка вольнодумства и свободомыслия оказалось проще, чем оккупировать Крым. Интересно, среди умных, политически подкованных, грамотных пермяков с активной гражданской позицией есть люди, которые в нынешней российской парадигме искренне верит в возможность проведения «Пилорамы-2014»? Но слили-то её ещё в прошлом году…

Может показаться, был в новейшей истории Перми момент, когда местные гражданские политики отреагировали на всероссийскую идею – когда в декабре 2011 года начались «болотные» возмущения «За честные выборы». Но так может только показаться. В самой Перми «болотное» движение фактически поддержала та же самая политическая тусовка, ну может, ещё несколько десятков человек присоединились. Из любопытства. А так… Вот, Болотная – да. А в Перми – того же уровня «протест», что и три месяца назад на «митинге-предупреждении».

На самом-то деле, «болотный протест» был и остался протестом прежде всего и, в основном, протестом московским. И правительственная пропаганда на этот протест никак не работала. Естественно, что миллион пермяков остался глух. Только политграмотная тусовка и возбудилась.

Т.е., политически грамотные, образованные, с активной гражданской позицией и умеющие самоорганизовываться и организовывать других пермяки, искренне уважаемые лично мной (за редкими исключениями) люди все эти годы (годы!!! Которые Игорь Аверкиев в своём эссе про ожидание чуда характеризует как «потерянные для Перми») демонстрировали и продолжают демонстрировать… скажем так, неумение пользоваться для целей своей деятельности теми идеями, теми трендами, которые периодически овладевают массами. Не умеют.

Пермские бизнесмены, предприниматели с грехом пополам и отбиваясь от родного государства за прошедшие 23 года хотя бы что-то сумели выстроить и хотя бы какие-то системы наладить. Чиновники и народные избранники сумели структурировать свою собственную систему и эта система функционирует (правильно/неправильно – другой вопрос, понятно, что в своих корыстных интересах). Даже пресса, отвратительная, некомпетентная, непрофессиональная, «продажная» сумела обустроиться и отстроиться.

Граждански активные, грамотные, образованные, интересующиеся и занимающиеся политикой пермяки, «паровозы гражданского общества» сумели остаться там же, где и были до 91-го года: небольшая, малозаметная, не имеющая никакого реального влияния тусовка, раздираемая личными обидами и идеологическими противоречиями.

«Мало кто помнит, а, возможно, и мало кто знает, что из 1990-х годов Пермь вышла с наименьшими потерями среди всех городов-миллионников, - убедительно написал в своём эссе Игорь Аверкиев и, после убедительных, качественных примеров, пригвоздил, – К середине 2000-х край утратил динамику и энергию, запущенную во второй половине 1990-х, и постепенно стал превращаться в ту самую «столицу ничего». Точнее, всяких событий у нас происходит, конечно, масса, СМИ есть о чём писать – развития нет, нет изменений, запускающих существенный прирост идей, капиталов, людей…»

А кто потерял-то все эти годы, которые можно было бы использовать для развития Перми? Губернские и местные власти? Согласен, власти, чиновники, депутаты априори виноваты, уже самим фактом своего существования.

А три сотни политически грамотных, образованных, способных самооорганизоваться и организовывать других, умнейших пермяков, включая и харизматичного Игоря Аверкиева, - что? Ради изгнания Гельмана слили «Пилораму»…

Конец четвёртой части.