Год 2013: Пермью меньше и не только

Вспомним самые резонансые события 2013 года, которые изменили культурную жизнь в стране и последствия которых дадут о себе знать в 2014-м: построение вертикали в кино, увольнения в Большом театре, конец пермской культурной революции, войну казаков с Набоковым и неудачи Валерия Гергиева.

МИНКУЛЬТУРЫ ИДЕТ В КИНО
В Министерстве культуры 2013 год прошел под знаком построения вертикали власти, политики открытости — и решений, принятых в кулуарах. Свою линию министерство проводило очень последовательно.

В кинематографе Минкультуры стало фактически единолично распределять государственную поддержку, выделяемую на производство фильмов. В начале года в Фонде кино сменилось руководство — на место неуступчивого Сергея Толстикова пришел молодой Антон Малышев, произошло перераспределение функций и средств (из 5 млрд руб. фонду доверили только три вместо прошлогодних четырех). Кроме того, фонду оставили только коммерческое кино, были свернуты все программы копродукции с западными кинопроизводителями, а почти треть средств ФК распределял на условиях полного их возврата. В мае от управления кинематографом был отстранен замминистра Иван Демидов, и курировать киноотрасль стал лично министр культуры Владимир Мединский.

После этих кадровых решений Минкультуры постаралось сделать распределение денег максимально прозрачным (и почти принудило к этому Фонд кино, затеяв с ним тихую аппаратную войну). Были проведены открытые питчинги, на которых режиссеры и продюсеры защищали свои проекты, а эксперты их оценивали — и от этих оценок зависело выделение госсредств.

Несмотря на открытость, без скандалов не обошлось, причем скандалов знаковых.

Во время питчингов эксперты от киноотрасли высоко оценили фильм Александра Миндадзе «Милый Ханс, дорогой Петр», рассказывающий о предвоенном и военном времени на примере дружбы и соперничества русского и германского инженеров. Однако денег на этот проект Минкультуры решило не выделять. Наоборот, оно отправило заявку на фильм в еще один совет — военно-исторический. По мнению его экспертов, в картине грубо нарушалась историческая правда — подобное сотрудничество, какое было у Ханса с Петром, могло иметь место лишь в первой половине 1930-х, но никак не в начале 1940-х, рассказали «Газете.Ru» эксперты совета.

Случай с Миндадзе показал, что изображать исторические события следует только так, как их помнит государство, в противном случае это самое государство в лице Минкультуры создаст столько экспертных советов, сколько будет нужно, чтобы провести свою линию.

Показательно, что, после того как режиссер согласился на привлечение консультанта из военно-исторического общества и изменил сценарий, его картину взялся финансировать Фонд кино — по настоятельной рекомендации Минкультуры.

Другой скандал касался сроков сдачи профинансированных картин и показал, что Минкультуры в ряде случаев будет придерживаться буквы контракта даже в ущерб своей репутации. Ведомство решило оштрафовать режиссера Гарри Бардина, который из-за болезни просрочил сдачу мультфильма «Три мелодии»: за два месяца, не закрытые больничными листами, с него потребовали около 200 тыс. руб. Бардин отнесся к этой ситуации очень жестко, поскольку в неформальных беседах министерские чиновники обещали обойтись вообще без штрафов, но в итоге решили его вопрос «в общем порядке».

Помогли знаменитому режиссеру его поклонники, попутно отвесив ведомству Мединского звонкую и болезненную пощечину: на краудфандинговом портале «Planeta.Ru» его пользователи быстро, буквально за несколько часов собрали необходимую для завершения ленты сумму в 2,2 млн руб. Штраф за Бардина решили заплатить впечатленные владельцы площадки.

Почин Минкультуры штрафовать всех, невзирая на заслуги, имел продолжение. Едва не отказался от средств, выделенных на производство картины «Чайковский», Кирилл Серебренников — ему, правда, пошли навстречу и сформулировали более мягкие условия договора. А вот Николаю Досталю пришлось вернуть государству 30 млн руб. после безуспешного поиска стороннего финансирования на картину «Монах и бес».

КАДРЫ БОЛЬШОГО
Государственный академический Большой театр весь год терял кадры. 17 января произошло нападение на балетного худрука Сергея Филина: ему в лицо плеснули кислотой, и он на долгое время потерял работоспособность. Филин перенес множество операций, с труппой встретился только летом, а на работу вернулся осенью. Одновременно Большой лишился и солиста балета Павла Дмитриченко: именно его обвинили в организации нападения на Филина, а суд приговорил танцовщика к шести годам.

Летом из театра «ушли» премьера балета Николая Цискаридзе. Он все первое полугодие судился с руководством из-за дисциплинарных взысканий, но уволили его не статье, а банальным непродлением контракта, который закончился 30 июня. Без работы Цискаридзе не остался — он был назначен и.о. ректора Вагановской академии русского балета в Петербурге, где стал участником совсем другого скандала.

Сразу после Цискаридзе из Большого был уволен и гендиректор Анатолий Иксанов. Никаких претензий к нему, проведшему театр через многолетнюю и многотрудную реконструкцию Основной сцены, высказано не было. Иксанову даже выдали почетную грамоту за хорошую работу (что, однако, было воспринято некоторыми специалистами по балету как издевательство) и перевели на довольно почетную, но никак не связанную с его профессиональными навыками и опытом должность в структурах СНГ.

Возглавил Большой театр Владимир Урин, который до этого много лет был директором Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Реформу театра новый гендиректор начал с оперной части.

В конце августа был уволен руководитель отдела перспективного творческого планирования Михаил Фихтенгольц; среди прочего, его подразделение отвечало за формирование оперного репертуара.

Отдел был расформирован, а его функции — переданы продюсерскому центру театра. Урин признавался, что все равно недоволен тем, что происходит в Большом с оперой, и, видимо, думал над своими следующими шагами.

Но следующий шаг сделал Василий Синайский — в начале декабря главный дирижер и музыкальный руководитель Большого неожиданно, за две недели до премьеры оперы «Дон Карлос», написал заявление об уходе, которое было сразу же подписано Уриным. «Дон Карлоса» Большой отменять не стал: его успешно провел второй дирижер Роберт Тревиньо. В данный момент идет поиск дирижера-постановщика для намеченной на февраль «Царской невесты». Имя сменщика Василия Синайского гендиректор Большого обещал назвать до конца 2013 года. Поиски простыми быть не обещают: от «Царской невесты», к примеру, отказался, сославшись на плотный график, дирижер Владимир Федосеев.

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПЕРМСКОГО ВОПРОСА
Культурная революция, которую с 2009 года делали в Перми театральный режиссер Борис Мильграм, галерист, музейщик Марат Гельман и многие другие с благословения теперь уже бывшего губернатора Пермского края Олега Чиркунова, с приходом нового губернатора Виктора Басаргина завершилась смачным поражением. Прямо посреди фестиваля «Белые ночи в Перми 2013» была закрыта выставка красноярского художника Василия Слонова «Welcome! Sochi 2014», высмеивающая неосовковые символы грядущей Олимпиады. Следом проверки разного рода и уровня нагрянули в музей современного искусства PERMM, основателем и директором которого был Гельман; вскоре он лишился должности. Финансирования лишился правозащитно-музыкальный фестиваль «Пилорама».

Голоса, призывающие переформатировать «Белые ночи» из фестиваля современной культуры в патриотический праздник, зазвучали все громче; проведение «Белых ночей – 2014» до сих пор под вопросом.

В Пермь на выставки и фестивали перестали ездить корреспонденты федеральных СМИ. На вопрос о том, с чем связана проворность подобных репрессий, собеседники «Газеты.Ru» (в том числе и в краевой администрации) молча показывали пальцем вверх — и этот жест, кажется, красноречивее всего указывал на то, что никаких парадов инакомыслия власть не потерпит даже в культуре. Осенью городские власти попросили музей переехать из здания речного вокзала в другое помещение.

НАЦИОНАЛЬНАЯ МАРИИНКА ИСКУССТВ
Руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев предложил создать Национальный центр искусств, который объединил бы Мариинку, балетную Академию имени Вагановой, Петербургскую консерваторию, а также РИИИ — Российский институт истории искусств. Во главе новой мегаинституции Гергиев видел себя. Многие отмечали, что прообразом этой структуры может считаться Дирекция императорских театров, созданная в 1841 году при Николае I и объединявшая Большой, Мариинский, Михайловский и многие другие театры. В современную нам эпоху в качестве основания для подобного объединения называлась необходимость отдельного финансирования этих ключевых для отечественной культуры площадок. Центр должен был стать распорядителем бюджетных средств.

Многие из объединяемых институций были резко против этой идеи. Сотрудники РИИИ с ужасом рассказывали журналистам о визите к ним Гергиева и Мединского — из их слов следовало, что во время посещения здания на Исаакиевской улице в Петербурге дирижер и министр оценивающе осмотрели его с чердака и до подвала. Директор Вагановки Вера Дорофеева говорила на пресс-конференции, что написала заявление о собственной отставке, когда получила обещание, что академия будет исключена из объединения в Национальный центр искусств.

E этой идеи были сторонники и противники «на самом верху», в правительстве. Интересно, что в данном случае власть отказалась решать вопрос быстро и тайно (как это было, например, в случае с увольнением Анатолия Иксанова). Сначала Минкульт собрал экспертный совет, признавший «нецелесообразным» такое объединение. Потом ту же формулировку повторил сам Путин в своем окончательном решении. Ни один из опрошенных тогда экспертов в области оперы, балета, симфонической музыки и наук о культуре не смог объяснить, зачем Гергиеву понадобилось делать столь безапелляционный и заведомо проигрышный аппаратный ход.

КАЗАКИ ГОРОДА ПИТЕРА
В конце 2012 года группа граждан, называющих себя «казаками Санкт-Петербурга», пожаловалась в прокуратуру на выставку «Конец веселья» братьев Чепмен в Эрмитаже.

Устроенная по обращению проверка ожидаемо не выявила в творениях современных художников ни оскорбления религиозных чувств, ни экстремизма. Однако в январе 2013 года у этой истории появилось неожиданное криминальное продолжение, получившее в среде петербургской интеллигенции наименование «Казаки против Набокова». Сначала неизвестные потребовали отменить показ спектакля «Лолита» в выставочном зале фонда Rizzordi Art Foundation.

Затем в ночь на 9 января бутылкой с прикрепленной запиской было разбито окно в здании Музея-квартиры Владимира Набокова на Большой Морской улице. В записке с орфографическими ошибками цитировалась Библия и было написано: «Как вы не боитесь Гнева Божьего, пропагандируя педофилию Набокова?»

На фасаде дома неизвестные в ту же ночь написали слово «педофил». 13 января на организатора спектакля продюсера Артема Суслова было совершено нападение — его под угрозой применения травматического оружия заставляли «признаться в педофилии».

Звонки с угрозами поступили и артисту Леониду Мозговому, чьим моноспектаклем по тексту Набокова является «Лолита». Полиция начала расследование дела по факту избиения и нападения на музей. В беседах с корреспондентами «Газеты.Ru» представители правоохранителей выдвигали версию, что как прошлогодние выходки псевдоказаков, так и криминальные нападения на объекты культуры и культурных деятелей являются «делом рук чьего-то больного ума» — неизвестного провокатора, стремящегося «развить ситуацию» с выставкой Чемпенов. Официальное казачество Петербурга открестилось и от нападавших, и от жалобщиков на Эрмитаж, а о результатах полицейского расследования ничего не известно.