Россия не в моде

Текст: Борис Акунин

Слово «русофобия» мы слышим часто. Обычно от соотечественников. Вот я, например, по мнению людей, которые регулярно засыпают мне «личку» бранью и угрозами, являюсь махровым русофобом.

Интересно вот что. Я давно заметил, что есть такие нации, которые любят выискивать в художественном тексте поводы для обиды. Меня не раз ставили в тупик вопросами: «Почему вы так не любите русских и пишете про них одни гадости?» «Почему вы такой антисемит?» «Почему у вас поляки всегда плохие?» «Что вы имеете против украинцев?» «Не стыдно ли вам, грузину, так очернять грузин?» (Ну, про армян и азербайджанцев после «Черного города» – сами понимаете.)

А есть нации, которым в голову не приходит обижаться. У меня в романах полно скверных англичан и французов, но ни в одной из этих стран подобных вопросов мне ни разу не задавали.

Видимо, дело в том, что у одних народов есть комплекс уязвленности, а у других нет. У нас – есть, и преогромный. Нам очень хочется, чтобы нас любили и нами восхищались, а с этим как-то не очень.

Историческая обида на СССР, перенесенная на Россию, у жителей наших бывших колоний и протекторатов, безусловно, имеется. (Прямо скажем, возникла она не на пустом месте). Но на русских людей, русскую культуру, русский язык эта неприязнь, по-моему, не распространяется. Во всяком случае, за долгие годы разъездов я никогда с таким не сталкивался. В бывших советских республиках и говорят по-русски, и читают наши книги, и смотрят наши фильмы, и слушают нашу музыку (правда, обычно такую, которую лучше бы не слушать).

Вообще-то, я хочу с вами поговорить не про русофобию, а про явление противоположного свойства – русофилию. Не знаю, как вас, а меня любовь интересует несравненно больше, чем нелюбовь.

Вот с этим – любовью к русским и русскому – в сегодняшнем мире действительно не ахти. Я ознакомился с данными опросов общественного мнения по разным странам и прямо затосковал. Процент людей, любящих Россию, невелик.

Решил углубиться в историю вопроса. И обнаружил, что русофилия – вроде цен на баррель: то взлетает вверх, то падает вниз. За последние сто лет на нас любовались и умиленно взирали трижды.

1. Во втором десятилетии ХХ века – по преимуществу в Англии и Франции. (Закончилась эта любовь примерно в 1918 году, когда большевики твердо заявили, что долги платить не станут, и от этого разорилось пол-Франции.)

2. Во время Второй мировой войны и недолгое время после нее.

3. Во время перестройки.

Был еще довольно продолжительный бум интереса к Советскому Союзу в определенных кругах западной левой интеллигенции, но это не считается, поскольку «советофилия» и «русофилия» – явления разной природы.

Если проанализировать причины всплесков русофилии, может показаться, что их природа была сугубо политической: в первом случае проявилась симпатия к союзнику по Антанте; во втором – восхищение стойкостью в борьбе с фашизмом; в третьем – облегчение после многолетнего страха перед ядерной войной.

Но все не так примитивно. Старт русофильским настроениям действительно давала политика, однако она лишь обеспечивала благожелательность взгляда, устремленного в нашу сторону. И тогда вдруг обнаруживалось, что в России и русских много привлекательного – прежде всего в культуре, которая концентрирует в себе самые яркие черты нации.

Сто лет назад европейцы были очарованы не царем Николаем, а русской литературой, музыкой, балетом, изобразительным искусством.

В сороковые годы наша культура переживала, прямо скажем, не лучшие свои времена, но русофилы и тут нашли, кем восхищаться: Эйзенштейном, Прокофьевым, Шостаковичем.

Ну а в эпоху перестройки, когда никого особенно великого у нас, кажется, не было, мир радовался всему подряд: русскому соцарту, русскому кино, даже переводам русской литературы. Роман «Дети Арбата», сейчас почти забытый, блистал во всех списках мировых бестселлеров.

С тех пор, вот уже больше двадцати лет, русофилии в мире, увы, не наблюдается. Мы не кажемся интересными. Наша культура никому особенно не нужна, наши проблемы вызывают зевоту. Россия не в моде.

Это, конечно, обидно. Но давайте честно ответим на вопрос: а сами-то себе мы сейчас интересны? Что такого всемирно ценного или хотя бы просто любопытного генерирует сегодня наша культура?

Кое-где, бывает, русофилия просыпается на локальном уровне, но это не наша заслуга, а все те же старые лавры.

Вот вам один пример, касающийся моей любимой Японии.

Я обнаружил, что в этой стране хорошее отношение к России по сравнению с гэллаповским опросом 2004 года (жалкие 9%) в 2013 году, согласно опросу BBC, скакнуло аж до 51%. Думаю: что за чудо такое? В чем причина?

А это, оказывается, Достоевскому спасибо. В Японии вышел новый перевод собрания сочинений и стал супербестселлером (я года два назад уже писал об этом). Сейчас по телевизору с успехом крутят сериал – ремейк «Карамазовых». Знакомьтесь, братья Куросава [2].

Что бы мы без Федора Михайловича, Льва Николаевича и Антона Павловича делали, неумехи чертовы?